Гай Фокс рассчитал, сколько нужно пороха, чтобы наверняка взорвать палату лордов и прикончить всех, кто будет в ней находиться. Если приличный человек, владевший пистолетом или аркебузой, покупал порох для личных целей, ему никто не задавал вопросов; но для Ролло не существовало законного способа приобрести требуемое, рассчитаное Фоксом количество пороха, не возбудив подозрений.
В итоге он решил обратиться к преступнику.
Продажный квартирмейстер Рэдклифф приторговывал снаряжением для королевского флота. Добрая половина того, что он якобы закупал, никогда не попадала в корабельные трюмы. Это снаряжение продавалось на сторону, а капитанские карманы полнились золотом. Главным для Рэдклиффа было скрывать, насколько он на самом деле богат.
С точки зрения Ролло, Рэдклифф казался идеальным выбором, поскольку он, очевидно, не станет трезвонить о продаже пороха. Ведь иначе его самого повесят за воровство у короны. Следовательно, он будет молчать, дабы уберечь собственную шкуру.
Ролло встретил Рэдклиффа на заднем дворе гринвичской таверны. Они погрузили на повозку бочонки, поставив те по два друг на друга в пустом пространстве между хворостом. Со стороны можно было подумать, что в этих бочонках эль.
– Вы как к войне готовитесь, – хмыкнул Рэдклифф.
Ответ у Ролло был наготове.
– Мы моряки. Нам часто приходится защищаться.
– Ну-ну. – Рэдклифф с ухмылкой покивал.
– Мы не пираты, не подумайте ничего дурного.
– Ага, ага. Да что вы говорите!
Подобно Пирсу, Рэдклифф был готов поверить всему, что Ролло столь горячо отрицал.
Сверху на бочонки тоже навалили хворост, чтобы драгоценный груз нельзя было заметить из окон домов, мимо которых будет проезжать повозка.
Потом Ролло покатил обратно в Вестминстер. Ехали медленно и осторожно. Повозки и телеги сталкивались на городских улицах сплошь и рядом, и такие столкновения завершались обыкновенно дракой между возчиками – а эти драки порой оборачивались чуть ли не мятежами против короны. Горожане, всегда охочие до чужого добра, не упускали случая разграбить повозки, покуда их возчики выясняли отношения. Если и с ним по дороге случится что-нибудь в этом роде, о плане можно будет забыть. Ролло ехал настолько осторожно, пропуская всех прочих, что другие возчики стали на него недоуменно коситься.
Но вот и Вестминстер-Ярд. Хвала небесам, добрались.
Фокс ждал у склада и сразу распахнул обе створки двери, так что Ролло завел повозку внутрь без остановки во дворе. Фокс запер дверь, и Ролло облегченно выдохнул. У него все-таки получилось!
А впереди еще три таких поездки.
Фокс указал на новую дверь в стене, едва различимую в свете фонаря.
– Я прорубил проход отсюда в покои хранителя, – сказал он. – Теперь можно ходить туда-сюда, не выглядывая во двор. Никто нас больше не заметит.
– Молодец, – одобрил Ролло. – А с погребом что?
– Заложил подкоп кирпичом.
– Идемте посмотрим.
Через новую дверь двое мужчин прошли в покои хранителя и спустились по каменной лесенке в погреб. Фокс и вправду заделал горловину подкопа, однако следы деятельности заговорщиков были видны невооруженным глазом даже при свете свечи.
– Вымажьте кирпичи грязью и сажей, – велел Ролло. – И двиньте по ним пару раз киркой, чтобы казалось, что они обветшали от старости.
– Хорошо.
– Я хочу, чтобы эта часть стены ничем не выделялась.
– Конечно. Правда, сюда все равно никто не ходит.
– Береженого Бог бережет, – напомнил Ролло. – Осторожность лишней не бывает.
Они вернулись на склад.
Двое других заговорщиков уже успели снять бочонки с повозки и откатить и в дальний угол. Ролло распорядился набросать перед бочонками хворост, да так, чтобы создавалось впечатление, будто там целая поленница. Один молодой человек взобрался на стол, ступая осмотрительно, чтобы не угодить ногой в дыру, а другой принялся передавать ему вязанки сучьев и связки поленьев.
Когда все было сделано, Ролло придирчиво изучил поленницу. Отлично. Никому и в голову не придет, что за этими дровами что-то может быть спрятано.
– Даже если кто-то вздумает обыскать склад, наш порох вряд ли обнаружат.
В голосе Ролло прозвучало удовлетворение творца.
8
Нед и Марджери жили в Сент-Полс-Черчъярд, в милом домике, на заднем дворе которого росла груша. Дом был невелик, но Марджери старалась сделать его уютным, расстилая коврики и вешая картины, а по зиме очаг топили углем, чтобы было теплее. Неду нравилось местоположение: из окна он видел собор Святого Павла – и вспоминал о Кингсбридже.
Нед вернулся из Парижа поздно вечером, усталый и встревоженный. Марджери накормила его легким ужином, и они отправились в постель и любили друг друга. Утром он рассказал о своей поездке. Марджери ужаснулась его словам, но, как могла, скрыла свои истинные чувства. По счастью, Нед торопился на доклад к Роберту Сесилу и ушел сразу после завтрака, так что никто не мешал ей тщательно все обдумать.
Значит, существует план истребить королевскую семью – всех, кроме принцессы Элизабет, заодно с ведущими советниками короны; по всей видимости, как полагал Нед, будет устроен поджог. Но Марджери знала кое-что еще. Бартлет намерен пропустить открытие заседания парламента – впервые с той поры, как он стал графом Ширингом. Решение сына изрядно ее озадачило, но теперь все становилось на свои места. Заговорщики собираются нанести удар по Вестминстеру.
До церемонии остается десять дней.
Откуда Бартлет узнал о заговоре? Нед выяснил, что в происходящем замешан Жан Ланглэ, а Марджери знала, что этот Ланглэ – не кто иной, как Ролло. Получается, любимый дядюшка предупредил Бартлета и велел тому держаться подальше.
Да, она раскрыла коварный план, но что ей делать? Она может выдать Ролло своему супругу; быть может, рано или поздно ей придется именно так и поступить.
Марджери содрогнулась при мысли, что сама вынуждена будет обречь собственного брата на смерть. Но, возможно, есть и другой способ. Она может поговорить с Ролло – ей ведь известно, где тот проживает. Она скажет брату, что все знает, и пригрозит рассказать Неду. Если Нед узнает хотя бы малую часть планов, заговору конец. Ролло все-таки человек разумный и поймет, что все кончено.
Марджери накинула плащ, надела крепкие башмаки и вышла наружу, в осенний лондонский день.
Дошла до «Белого лебедя», разыскала красноносого трактирщика.
– Доброго дня, мастер Ходжкинсон. Я к вам заходила пару недель назад.
Трактирщик был мрачен – наверное, перебрал накануне вина из своих погребов. Он окинул Марджери равнодушным взглядом и проворчал:
– Прикажете запоминать всякого, кто покупает кружку вина?
