Сильви шагнула к мужу.
– Как ты мог? – воскликнула она, сама не зная, что сделает дальше. – Иуда! Предатель! Как ты мог?
А затем кто-то ударил ее по голове, и в глазах потемнело.
8
– В коронации меня кое-что беспокоит, – сказал Пьер кардиналу Шарлю.
Беседа проходила в семейном особняке де Гизов на улице Вьей-дю-Тампль, в той самой роскошно обставленной приемной, где Пьер когда-то впервые предстал перед кардиналом и его братом Меченым. С тех пор Шарль приобрел множество новых картин, украсивших стены; эти картины изображали вроде бы библейские сюжеты, но неприкрыто намекали на плотские радости, будь то Адам с Евой, Сусанна со старцами или жена Потифара
[42].
Порой Шарль выказывал неподдельный интерес к соображениям Пьера, порой же попросту отмахивался, поводя ладонью с длинными и тонкими пальцами. Сегодня кардинал, похоже, был в настроении слушать.
– Продолжай.
Пьер воспроизвел на память строку клятвы:
– «Мы, Франциск и Мария, милостью Божьей король и королева Франции, Шотландии, Англии и Ирландии».
– Но так и есть. Франциск – король Франции. Мария – королева Шотландии. По праву наследования и по предписанию папы римского она также королева Англии и Ирландии.
– Эти слова вырежут на мебели и украсят ими королевскую посуду, чтобы видели все, – в том числе английский посланник.
– К чему ты ведешь?
– Поощряя Марию Стюарт объявлять всему свету, что она – законная королева Англии, мы делаем своим врагом королеву Елизавету.
– И что с того? Елизавета едва ли может считаться угрозой для нас.
– Но чего мы добьемся? Если обзаводишься врагом, в этом должен быть какой-то смысл. Иначе получится, что мы вредим сами себе.
Вытянутое лицо Шарля приобрело хищное выражение.
– Мы намерены править величайшей европейской державой со времен Карла Великого, – поведал кардинал. – Она будет больше державы Фелипе Испанского, ибо его владения разбросаны по свету и потому ими трудно управлять. Новая французская держава будет не где-то, а прямо тут, все ее богатства и силы сосредоточатся воедино. Мы станем править землями от Эдинбурга до Марселя, а наша власть над морями будет простираться от Северного моря до Бискайского залива.
Пьер отважился возразить.
– Если наши планы и вправду таковы, следовало бы получше скрывать их от англичан. А то мы сами тех предупредили.
– И что они сделают? Елизавета правит бедной варварской страной, у которой нет армии.
– Зато есть флот.
– Одно название.
– Но ведь на остров вторгнуться непросто…
Шарль прищелкнул пальцами; это означало, что он утратил интерес к разговору.
– Давай-ка потолкуем о насущных делах. – Кардинал протянул Пьеру плотный лист бумаги с печатью. – Вот. Твой брак признан недействительным.
Пьер с признательностью склонил голову. Основания для расторжения брака были очевидными, поскольку они с женой так и не познали друг друга, но все равно добиться этой бумаги было нелегко.
– Быстро получилось, – заметил он, не скрывая облегчения.
– Я не просто так ношу кардинальскую шапку. А ты молодец, не побоялся венчаться.
– Оно того стоило. – В ходе налетов, спланированных Шарлем при помощи Пьера, по всему городу задержали сотни протестантов. – И не важно, что большинство отпустили, когда они заплатили штраф.
– Сам понимаешь, если они отрекаются от ереси, мы не вправе их казнить, в особенности благородных, вроде маркиза Нимского и его жены. Пастор Бернар умрет, поскольку отказался отречься, даже под пытками. А в печатной мастерской мы нашли главы из Библии на французском, так что твоему бывшему тестю не отделаться отречением. Жиля Пало сожгут.
– А семейство де Гизов стало героями в глазах католиков.
– И ты к этому причастен.
Пьер снова склонил голову. Он и не думал скрывать широкую улыбку, просто благодарил. Все вышло именно так, как ему хотелось: он стал доверенным помощником самого могущественного человека в стране. Ладно, хватит улыбаться, а то кардинал может рассердиться.
– Есть еще одна причина, по которой я постарался ускорить получение этой бумаги, – прибавил Шарль.
Пьер нахмурился. Что там замыслил кардинал? Пожалуй, состязаться с Шарлем в хитроумии даже ему, Пьеру, было бесполезно.
– Хочу, чтобы ты женился на другой.
– Господи боже! – вскричал опешивший Пьер. Подобного он никак не ожидал. Перед мысленным взором сам собой возник образ Вероник де Гиз. Неужели Шарль передумал и готов позволить Пьеру жениться на ней? В сердце юноши вспыхнула надежда. Неужто бывает так, чтобы сбывались обе мечты разом?
– Мой племянник Алэн, которому всего четырнадцать, соблазнил служанку, и та забеременела. Он на ней, конечно, не женится.
Сердце Пьера упало.
– Служанку? – выдавил он.
– Алэна ожидает согласованный политический брак, как и всех мужчин из рода де Гизов, кроме тех, кто избирает стезю священничества. Но я хотел бы позаботиться об этой служанке. Не сомневаюсь, ты оценишь мою заботу, поскольку сам появился на свет в схожих обстоятельствах.
Пьеру хотелось то ли рыдать, то ли крушить все вокруг. Он рассчитывал, что успех, достигнутый кардиналом при его непосредственном участии, позволит стать членом семьи, пускай незначительным по положению. А вместо этого ему сурово напомнили о том, насколько низко он стоит.
– Вы хотите, чтобы я женился на служанке?
Шарль расхохотался.
– Тебя послушать, так ты только что узнал о смертном приговоре!
– Скорее, о пожизненном заключении. – И что прикажете делать? Кардинал Шарль не терпит, когда с ним спорят. Если Пьер откажется выполнить это пожелание, с мечтами о будущем возвышении можно распрощаться.
– Тебе дадут пансион, – пообещал Шарль. – Пятьдесят ливров в месяц.
– Деньги мне не нужны.
Шарль приподнял бровь, как бы изумляясь дерзости собеседника, посмевшего его перебить.
– В самом деле? А что же тебе нужно?
Пьер вдруг сообразил, что есть одна награда, которая сделает такую жертву оправданной.
– Хочу, чтобы мне даровали право зваться Пьером Оманом де Гизом.
– Женись, и мы обсудим это.
– Нет. – Пьер понимал, что рискует всем, но попер напролом. – В брачном свидетельстве должно быть указано, что меня зовут Пьер Оман де Гиз, иначе я не стану его подписывать.
