Бугг прищурился на скованное льдом причудливое существо.
– Халибарал?.. Странник нас побери, Охотница, хорошо, что ты вернулась!
– Нужно найти ему другое место. Какие будут предложения?
После небольшой паузы Бугг просиял улыбкой.
Брис осторожно обходил валуны, полускрытые жухлой травой. Разрушенные стены круглых башен сияли в горячем неподвижном воздухе, точно расплавленное золото. Стрекоча, бросались врассыпную кузнечики. Под ногой что-то хрустнуло, и Брис глянул вниз. На земле кипела жизнь: туда-сюда ползали огромные неуклюжие насекомые с матовыми панцирями. Многих он видел впервые, но, поскольку они все спасались бегством, слишком беспокоиться не стал.
Вдали показалась квадратная башня Азатов. За исключением примитивной архитектуры, ничем особенным она не выделялась. Седа говорит, что сооружение из камня и дерева может обладать чувствами и жить своей жизнью. Непонятно… Здание предполагает наличие создателя, а меж тем Куру Кван утверждает, будто башня возникла сама по себе, ставя под сомнение все известные законы причинно-следственной связи, которые поколениями ученых считались абсолютной истиной.
Прилегающая территория была менее таинственной, хоть и более опасной. Посреди заросшего двора, окруженного остатками низкой стены, отчетливо виднелись холмики. Там и сям росли корявые чахлые деревца – иногда прямо на могилах. Напротив главного входа от сложенных всухую каменных столбов, увитых ползучими растениями, вела вглубь мощеная дорожка.
Брис пошел налево вдоль стены и тут же заметил, что многие могилы просели, словно подрытые изнутри. Трава на холмиках почернела, как будто побитая гнилью.
Он еще мгновение изучал двор, а затем двинулся дальше по периметру, вернулся к столбам и сделал первый шаг на мощеную дорожку. Плита под ногой качнулась с глухим стуком. Брис зашатался и кое-как удержал равновесие.
От входа в башню донесся звонкий смех.
Брис поднял голову.
Из тени появилась девочка.
– Я тебя знаю. За тобой следили, а я ходила за ними и убивала.
– Что здесь случилось?
– Всякое плохое. – Она подошла ближе, лохматая, с пятнами плесени на коже. – Ты мой друг? Я должна была помогать башне. Но она все равно умерла, и они начали друг друга убивать. Все, кроме того, кого выбрала башня. Он хочет с тобой поговорить.
– Со мной?
– С кем-нибудь из моих взрослых друзей.
– А кто еще твои друзья?
– Мама Шурк, папа Тегол, дядя Ублала и дядя Бугг.
Брис помолчал.
– Как тебя зовут?
– Кубышка.
– Сколько человек ты убила за последний год, Кубышка?
Она наклонила голову.
– Я не умею считать больше восьми и двух.
– Вот как…
– Много раз по восемь и два.
– Куда деваются тела?
– Я приношу их сюда и запихиваю в землю.
– Всех?
Она кивнула.
– А где твой друг? Тот, что хочет поговорить.
– Я не знаю, друг он или нет. Иди за мной. Ставь ногу, куда я.
Она взяла его за руку, и Брис усилием воли подавил дрожь от прикосновения холодной и влажной ладони. Они сошли с дорожки и осторожно двинулись между могил по неверной, проседающей под ногами почве. Насекомых как будто прибавилось. Похоже, башню Азатов словно поразило внезапное одряхление.
– Впервые вижу таких жуков, – заметил Брис. – Большие…
– Старые, того времени, когда родилась башня. В земле остались яйца. Самые противные – те коричневые, как палочка, с головами на каждом конце. Грызут мне ноги, если я долго сижу на одном месте. И их тяжело давить.
– А желтые, с шипами?
– Они не мешают, едят только птиц и мышей. Пришли.
Девочка остановилась у неровной могилы, на которой росло самое высокое дерево. Его странно чешуйчатую кору покрывали причудливые серые и черные полосы, а ветви отходили от ствола не под острым углом, а дугой. Корни оплели всю могилу.
Брис нахмурился.
– И как же мы побеседуем, если я здесь, а он там?
– Он не может выйти. Ты должен закрыть глаза и ни о чем не думать, как ты делаешь, когда сражаешься.
Брис вздрогнул.
– Это он тебе сейчас сказал?
– Да, но он не может говорить через меня, потому что я знаю мало слов… и всякого другого. Он должен тебе показать. Он говорит, тебе не в первый раз.
– Тут, я смотрю, ничего не скроешь…
– Почти. Но он отплатит тем же, чтобы вы могли друг другу доверять. В некотором роде.
– В некотором роде? Это он так выразился?
Она кивнула.
– Что ж, ценю за честность. Хорошо, давай попробуем, – улыбнулся Брис и закрыл глаза.
На самом деле сознание воина во время битвы не совершенно пустое, а скорее холодно-отстраненное и сосредоточенное. Концентрация достигалась при помощи определенного алгоритма, подчиняющегося жестким законам прагматической необходимости. Воин наблюдал, оценивал и в то же время полностью выключал эмоции, несмотря на то, что все его чувства бодрствовали.
Брис ощутил, как входит в это привычное, дающее уверенность состояние.
И поразился воле, которая влекла его за собой. На мгновение он поддался панике, но поборол ее, понимая, что сопротивляться бессилен.
Небо над головой преобразилось. Тучи сталкивались, меняли очертания. В клубящемся бледно-зеленом тумане образовалась рваная темная дыра, которая могла бы поглотить луну. Сквозь нее, точно по туннелю, летел бесконечный поток предметов. Они шумно вспарывали воздух, словно мир сопротивлялся вторжению.
Впереди, в долине, раскинулся большой город с дорожками и террасами садов. К небу возносились высоченные башни. Вокруг, сколько хватало взгляда, раскинулись крестьянские поля, над которыми кружили странные тени.
Он оторвался от этой картины и опустил глаза на каменные плиты в красных пятнах. Вниз, к мощеной площадке с синими колоннами ряд за рядом шли сотни высоких ступеней. Справа находился крутой обрыв. С дрожью в теле Брис внезапно осознал, что рядом на плоской верхушке пирамидального сооружения есть кто-то еще. Призрачная высокая фигура пристально смотрела в небо на зловещую черную дыру.
Предметы обрушивались на землю далеко не с такой скоростью, какой можно было ожидать. На площадке между колоннами раздался громкий треск – там упала массивная каменная скульптура. Причудливый получеловек-полузверь сидел на корточках, мускулистыми руками обхватив свой член. Плечи и голова напоминали бычьи. Вторая пара ног обвивала его бедра, и Брис разглядел, что странное существо сидит на женщине. Словно на воздушной подушке, соскользнули вниз и со звоном рассыпались сотни глиняных плиток, покрытых письменами.
