– Мне это, кажется, не нравится, – прошептала она.
Халл хмыкнул. Сэрен не сразу разобрала, что это смех.
– Что смешного?
– Удивительная сдержанность. Всегда восхищался твоей уравновешенностью.
– Нерешительность обычно считают пороком.
– Если тебе нужна определенность, присоединяйся ко мне.
Предложение было сделано едва слышно. Она вздохнула.
– Я не хочу определенности. Я ее больше всего боюсь.
– Чего-то в этом духе я и ожидал.
Двое к’риснан встретили их у входа и проводили в тронный зал.
Император Рулад сидел, его жена стояла слева. В зале находились только они и к’риснан. Несмотря на каменное, равнодушное лицо Майен, что-то неизъяснимое, понятное одним женщинам сказало Сэрен, что они соединились. Темные глаза Рулада горели триумфом и чрезвычайной уверенностью в себе.
– Побратим Бинадаса Халл Беддикт, – произнес он хрипло. – Ты явился сюда в сомнительной компании.
– Император, ваш брат не напрасно мне верит.
– Вот как? А что думает по этому поводу твой принц?
– Он больше не мой принц. Его соображения мне безразличны.
Рулад улыбнулся.
– В таком случае отойди. Я поговорю с официальным посольством Летера.
Халл поклонился и отступил на три шага вправо.
– Аквитор?
– Я пришла сказать, что уезжаю, чтобы сопровождать Бурука Бледного, император.
– Спасибо. Если это все, встань рядом с Халлом.
Она поклонилась и отошла в сторону.
Зачем Нифадасу это нужно?
– Велите начинать, император? – спросил Нифадас.
Эдур оглядел первого евнуха из-под полуопущенных век.
– Говори.
– Королевство Летер готово вступить в переговоры касательно долга в связи с незаконным промыслом моржей.
Точно змея, которой наступили на хвост, Квиллас зашипел и возмущенно сплюнул.
– Вопрос долга, – отвечал Рулад, игнорируя принца, – больше не имеет значения. Нам плевать на ваше золото, первый евнух. Да и на вас самих тоже.
– Если вы желаете изоляции…
– Мы этого не сказали.
Принц Квиллас неожиданно улыбнулся, вновь обретая самообладание.
– Идете на открытую вражду, император? Остерегайтесь! Хотя я в любом случае не расстроюсь.
– Отчего же, принц Квиллас?
– Если начистоту, мы жаждем ваших природных богатств. А теперь вы даете нам повод их захватить. Признай вы долг, вопрос можно было бы решить мирно. Вместо этого вы делаете абсурдное заявление, что мы вам должны!
Рулад помолчал мгновение, затем кивнул.
– Экономика Летера основана на необычных принципах.
– Необычных? Наша деятельность подчиняется естественным и неоспоримым законам. Вы скоро сами в этом убедитесь. И очень пожалеете!
– Первый евнух, принц говорит от имени Летера?
– Это имеет значение?
– А ты неглуп! Более достоен разговаривать с нами, чем этот напыщенный осел, положение которого объясняется лишь тем обстоятельством, что он появился на свет между ног у королевы. Все именно так. Это не имеет значения. Нам просто любопытно.
– Я не обязан удовлетворять ваше любопытство.
– Показываешь зубы, Нифадас? Очень приятно. В таком случае передай своему королю, что тисте эдур больше перед ним не склоняются. Нам безразличны ваши бесконечные игры, обман и ядовитые речи…
Он запнулся. Необъяснимая пауза. По лицу скользнуло что-то похожее на спазм. Император встряхнулся, откинулся на спинку трона. На мгновение его глаза словно потухли. Он поморгал, нахмурился, и осознанность вернулась.
– Более того, мы говорим от лица порабощенных вами племен, несчастных, уничтоженных народов. Пришло время отвечать за свои злодеяния!
Нифадас медленно наклонил голову набок и тихо спросил:
– Это объявление войны?
– Объявлять мы станем делами, первый евнух. Мы высказались. И отпускаем вашу делегацию. Вы зря проделали долгий путь. Возможно, мы еще побеседуем, хотя, скорее всего, – при иных обстоятельствах.
Нифадас поклонился.
– В таком случае, император, позвольте собираться в дорогу.
– Позволяю. Халл Беддикт, аквитор, задержитесь.
Сэрен смотрела, как Квиллас и Нифадас чопорно покидают зал. Из головы никак не шло замешательство императора. Словно сквозь трещину на мгновение проглянул прежний молодой Рулад.
– Аквитор, – начал он, как только опустились занавеси, – передай Буруку Бледному, что ему предоставляется право проезда по нашим землям. Однако же оно кратковременное, посему пусть поторопится.
– Император, чтобы снарядить обоз…
– У него нет на это времени.
Она поморгала.
– Вы хотите, чтобы он бросил железо здесь?
– Торговля сопряжена с риском. Вы, летерийцы, не преминете напомнить об этом при любом удобном случае. Увы, то же самое верно, когда стороны меняются местами.
– Сколько дней вы нам даете?
– Три. И еще одно: нереки остаются здесь.
– Нереки?
– Они в долгу у Бурука, мы знаем. Увы, еще одна досадная неприятность, постигшая беднягу… Предай ему наши соболезнования.
– Бурук купец, император, он привык передвигаться на повозке. Три дня на обратную дорогу могут оказаться ему не под силу.
– Прискорбно для него. – Мертвый, холодный взгляд перешел на Халла. – Халл Беддикт, с чем ты пришел?
Халл опустился на одно колено.
– Я присягаю вашему делу, император.
Рулад улыбнулся.
– Ты не знаешь какому.
– Мне кажется, я понимаю больше, чем вы думаете, государь.
– В самом деле…
– И я с вами!
Император вновь перенес внимание на Сэрен.
– Тебе лучше идти, аквитор. Разговор не для твоих ушей.
Сэрен и Халл переглянулись. Хотя ни один, ни другой не шевелились, ей показалось, что он отдаляется, становится все меньше и недостижимее. Расстояние между ними превратилось в непреодолимую бездну.
Значит, ты меня покидаешь. Ради этой… твари.
Мысли остановились. Несуществующие мысли о невозможном будущем, забвение… И вот мы бросаемся в омут…
– Прощай, Халл Беддикт.
– В добрый путь, Сэрен Педак.
На ватных ногах она двинулась к занавешенному выходу.
