Она тряхнула головой и устало поднялась на ноги.
– Ничего, Бурук… Граница.
– Я не слепой.
– Выйдем на дорогу, и можно устроить привал.
– Считаешь меня слабаком?
– Ты, как и я, устал до изнеможения. К чему притворяться?
Внезапно его лицо исказила мука, он отвернулся.
– Погоди, скоро увидишь.
– Что с нашим договором?
Он по-прежнему стоял спиной.
– Придем в Трейт – и все, я тебя отпускаю.
– Так тому и быть. – Она направилась к своей поклаже.
Развели небольшой костер из остатков дров. Тени плевать хотели на границы и носились по краю мерцающего света. Повышенный интерес. Сэрен знала: теперь она помечена, из-за духов стены.
Хозяйка Обители. Хозяйки. Она одна из двух. Ложь, ошибка. Какой Обители?
– Когда мы познакомились, ты была молодой, – неожиданно произнес Бурук, не отрывая глаз от пламени.
– А ты – счастливым. И что с того?
– Счастье… Да, привычная маска, я частенько ее надевал. Радостная весна, с ее бесконечными предательствами, обманом и кровью, которой то и дело обагрялись мои руки.
– О чем ты?
– О долгах, аквитор. О да, для всех я уважаемый купец умеренного достатка…
– А на деле?
– Мечты умирают, Сэрен Педак. Самоуважение теряется. Стоишь, боясь пошевелиться, и смотришь, как твои руки уродуют любую мечту, любое желанное представление о себе, об истинном твоем лице. Какой смысл об этом говорить…
Она подумала, прищурилась.
– Тебе угрожают.
Он не возразил.
– Ты должник?
– Долги начинаются с малого. Они почти незаметны, временны. В качестве расплаты тебя просят что-то сделать. Подлое что-то. Предать, например. И все – ты в их власти. Ты снова в долгу, боишься, как бы правда не выплыла наружу, благодарен, что тебя не уличили. А подлый поступок растет, если у тебя есть совесть… – Он вздохнул. – Завидую бессовестным, честное слово.
– Разве нельзя выпутаться?
Не поднимая глаз от пламени, Бурук почти весело произнес:
– Конечно, можно!
Его тон, так контрастирующий со всем уже сказанным, Сэрен испугал.
– Перестань быть им полезным…
– Да, это, видимо, единственный выход. Так и сделаю. – Он поднялся. – Пора спать. Утром выйдем к реке и сможем до самого Трейта болтать ногами в воде.
Она уснула не сразу, слишком вымотанная, чтобы думать и бояться.
Над костром смешались искры и звезды.
На закате следующего дня путники достигли Пристани Крейга. Три ветхих строения были окружены военными палатками. Повсюду сновали солдаты, у пристани стоял великолепный корабль. Над гербом седы полоскался на слабом ветру королевский штандарт.
– Здесь маги, – заметил Бурук, когда они спускались к лагерю, через который лежал путь к гостинице.
– Да, а солдаты – в качестве эскорта. Боевых действий ведь еще не было?
– Может, на море, – пожал он плечами. – Война, я думаю, началась.
Сэрен указала вперед рукой и остановила Бурука.
– Смотри! Те трое.
Он недовольно хмыкнул.
Фигуры появились со стороны палаток. За ними на некотором расстоянии следовали солдаты. Троица остановилась на полпути между лагерем и путниками.
– Узнаешь ту, что в синем, аквитор?
Она кивнула. Некал Бара, волшебница Трейта, почти столь же могущественная, как седа.
– А слева от нее, в черном меху, – Арахатан, командующий магами в батальоне Мерзлой Глины. Третьего я не знаю.
– Энедиктал, – подсказал Бурук. – Коллега Арахатана из батальона Змеиных Ремней. Три самых могущественных мага севера. Задумали какой-то ритуал.
Она направилась в их сторону.
– Сэрен! Не надо!
Не обращая внимания, она сбросила наземь поклажу. Маги ее заметили. В сумерках было видно, что Некал Бара иронично вскинула брови.
– Аквитор Сэрен Педак!.. Воистину, Странник к тебе благосклонен.
– Вы хотите атаковать? Этого делать нельзя!
– Кто ты такая, чтобы нам приказывать! – фыркнул Энедиктал.
– Ударите по деревням?
– Только приграничным, – отозвалась Некал Бара. – Они достаточно далеко, чтобы мы могли полностью проявить свою силу. За этими горами, верно? Если есть на то воля Странника, именно там сейчас собралась армия эдур.
– Уничтожим зазнавшихся ублюдков! – добавил Энедиктал. – Положим конец идиотской войне, прежде чем она начнется!
– Там дети…
– Тем хуже для них.
Не говоря больше ни слова, маги заняли позицию в двадцати шагах друг от друга, лицом к склону холма и вздымающимся вершинам гор.
– Нет! – крикнула Сэрен.
Ее окружили мрачные солдаты в шлемах.
– Или здесь, женщина, – произнес один, – или на полях сражений, где тоже умирают люди. Не двигайся и молчи.
Подошел Бурук Бледный.
– Оставь, аквитор.
Она бросила на него свирепый взгляд.
– Думаешь, он не отомстит?! Не развеет чары?!
– Может не хватить времени. Или он сумеет защитить свою деревню, но остальные…
Ее внимание привлекла вспышка света. Повернувшись, Сэрен обнаружила, что рядом осталась только Некал Бара. В двухстах шагах виднелась фигура Энедиктала. В противоположной стороне – Арахатан. Снова вспышки, и чародеи удалились от Некал Бары вдвое дальше.
– Растягиваются, – заметил Бурук. – Мощный будет удар.
– Через этих троих работает сам седа, – заявил один из солдат. – А дальше, на целую лигу, – другие маги. От четырех деревень останется мокрое место.
– Так нельзя… – прошептала Сэрен.
Между неподвижными магами вспыхнуло сине-зеленое свечение. Оно закручивалось в тугой жгут, точно молния, вокруг соединяющей их невидимой нити. Сияние бурлило, как морская пена, потрескивало и выбрасывало полощущиеся продолговатые языки пламени.
Рев и шипение нарастали. Жгут натянулся и лопнул, его концы полетели по обе стороны холмов.
Сэрен смотрела, как с сумасшедшей скоростью растет сила и языки пламени хлещут, точно гигантская истрепанная морем анемона.
Клокочущая энергия рассеяла тьму, вокруг бешено плясали тени.
Внезапный крик.
Землю под ногами сотряс страшный рев. Фигуры пошатнулись, волна света взметнулась ввысь, скрывая небо на севере. Ее гребень переливался ослепительной зеленью, а дуга была красновато-желтой и пенной.
