Дети помогали ставить палатки. Вырваны из игр, брошены в новый мир. А если замысел провалится?..
Трулл заметил Фира у потухающего костра. Дым низким венком окутывал ему ноги. По обе стороны расположились приставленные императором к’риснан. Рядом стоял Ханради Халаг.
В их сторону направлялся какой-то дшек. Тот самый предводитель – судя по спутанным волосам с серыми прядями и плоскому морщинистому лицу в бесчисленных шрамах. На одежде из тюленьей кожи висели тесемки с узелками и ракушками. На узком поясе под округлым брюшком красовались другие мелкие трофеи – фрагменты доспехов и украшений эдур. Дерзкое напоминание о былой вражде.
Как его назвал Ханради? Доминант Б’нагга.
Глаза дшека были желтыми, белки в синих прожилках – мутно серыми. Выражение – полубезумное.
Острые зубы сверкнули в свирепой улыбке.
– Ты посмотри, кто идет, Фир Сэнгар! Непобедимый! – Он говорил на наречии арапаи, с сильным акцентом.
Фир обернулся на брата. Тот нахмурился и, обращаясь к дшеку, произнес:
– На юге нет ледяных пустошей.
– Наш злейший враг – парша, Истребляющий. – Широкая усмешка подчеркнула иронию. – Фир Сэнгар, твоим братом по праву можно гордиться. Не раз мои охотники пытались одолеть этого воина один на один. В своем обличье и в чужих – все напрасно, он выходил победителем. Невиданная сноровка и лютость!
– Из всех, кого я обучал, Б’нагга, – отозвался Фир, – Трулл был и остается лучшим.
Трулл вздрогнул, не веря своим ушам, помрачнел еще больше.
– Хватит, Фир! Император передал что-нибудь с призраками? Доволен ли он неудачной попыткой летери? Клокочет ли яростью?
– Ни один эдур не погиб, Трулл Сэнгар, – промолвил к’риснан. – И благодарить за это надо Халла Беддикта.
– Ах да, предателя. Ты забыл про нереков в деревнях!
Колдун пожал плечами.
– Мы не могли им приказать.
– Оставь свой гнев, брат, – промолвил Фир. – Уничтожили деревни летерийцы, не мы.
– Верно. А мы теперь отомстим.
– Да. Призраки донесли, что к перевалу поднимается армия.
О нет! Уже?
Б’нагга рассмеялся.
– Устроим засаду? Послать туда моих волков?
– Летери еще не дошли до моста, – отозвался Фир. – Нужно занять его первыми. Пока что они двигаются медленным маршем и, видимо, не ждут серьезного сопротивления.
– Оно и понятно, – произнес Ханради. – Кто захочет ввязываться в сражение, когда неприятель выше тебя по склону? Вылазка пробная; при первом же столкновении они отступят к Высокому форту.
– Отправь вперед половину своих воинов, Б’нагга. Наблюдайте за противником, но не показывайтесь ему на глаза.
– С ними наверняка команда магов, – произнес все тот же к’риснан.
Фир кивнул.
– Они не должны ничего заподозрить. Отведите тени, оставьте не больше десятка. Пусть думают, что это обитатели здешних мест. Ханради Халаг, воины должны быть готовы выступить немедленно. Ты поведешь их лично.
– Выдвинемся еще до полудня.
Трулл проводил глазами предводителя мерудов и произнес:
– Летерийские маги усложняют дело.
К’риснан хмыкнул:
– У них достойные соперники.
Трулл кинул взгляд на обоих чародеев – сыновей вождей племен, не старше Рулада.
К’риснан понимающе улыбнулся.
– Мы соединены с Ханнаном Мосагом, а через него – с самим императором. Еще никогда эдур не обладали такой огромной и смертоносной силой.
– И вас это ничуть не пугает? Вы хоть знаете источник этой силы? Ханнан Мосаг знает? А Рулад?
– Сила исходит от императора, через меч.
– Это не ответ…
– Хватит, Трулл! – оборвал Фир. – Я велел собрать отряд из нашей деревни. Ты это сделал?
– Да. Пятьдесят воинов, половина из них – неокропленные, как ты приказывал.
– Разделил их на группы, выбрал командиров?
Трулл кивнул.
– Займите позицию на другой стороне моста и ждите, пока подойдет со своими Ханради.
– А если разведчики летери подоспеют первыми?
– Оцени их силу и действуй на свое усмотрение. Только, Трулл, не стой насмерть. Небольшой стычки хватит, чтобы остановить их наступление, особенно если они не знают, сколько вас. А теперь – вперед!
– Хорошо.
Спорить не имело смысла, сказал он себе, направляясь к воинам. Никто не хочет его слушать. Самостоятельное мышление уничтожено без сопротивления, на его место пришла тупая решимость принимать все без вопросов. Увы, Трулл обнаружил, что не в силах сдерживаться. Он не мог смолчать, даже когда видел в глазах собеседников закипающий гнев – гнев на то, что он осмеливается бросить вызов, думать иначе и так подрывает их собственную уверенность.
Всеобщее воодушевление нарастало, а он все больше противился и в каком-то смысле становился таким же упрямым, как они, загоняя себя в крайнюю оппозицию. Он хотел побороть это безапелляционное упрямство, но чувствовал, что проигрывает битву.
Крайности не помогут. Они лишь ведут к изоляции и утрате доверия.
Воины ждали в полной готовности. Трулл знал всех по именам. Он набирал их так, чтобы они уравновешивали друг друга по мастерству и боевому духу. Соответственно, многие не рады видеть его своим предводителем, ибо его недовольство войной хорошо известно. Однако он знал, что они пойдут, куда он их поведет.
Благородных среди них не было.
Трулл подошел к капитану. Алрада Ан обучался военному искусству вместе с ним и всему предпочитал мерудскую саблю. Он был левшой, что достаточно редко встречалось среди эдур, зато другой рукой ловко орудовал коротким широким ножом. Поперечины на конусообразной рукояти меча блокировали оружие противника. В результате бесконечных упражнений его левое запястье стало почти вдвое толще правого, а умелые движения сломали не одно копье.
Алрада его ненавидел, по причине, которую еще предстояло выяснить. Впрочем, теперь, мысленно поправился Трулл, не без оснований.
– Капитан!
Темные глаза, как всегда, избегали его взгляда. Кожа Алрады была необыкновенно смуглой. В длинных распущенных волосах просматривались светлые пряди. Вокруг вились тени – еще одна отличительная особенность этого воина.
– Предводитель!
– Сообщи десятникам, что мы выступаем. Минимум снаряжения – нужно двигаться быстро.
– Уже сделано, ждали только тебя.
Трулл подошел к своему оружию, вскинул на плечо небольшую кожаную котомку, выбрал четыре копья. Остальное соберут и привезут рабы, когда вместе с основной армией осторожно двинутся на юг.
