– Признаться, у меня есть сомнения, Морох Неват.
– Отложи их пока что в сторону, Брис. Я хочу попросить совета. Предположим самое худшее.
– Говоришь, бог просит о помощи? Думаю, что следует взвесить вероятные мотивы, а также чем обернется принятие или отклонение просьбы.
– Верно.
– Выполнение просьбы пойдет Летеру на пользу?
– Он говорит, что да.
– Где он сейчас?
– Где-то в городе. Утром смотрел со стены на исход последней группы беженцев – так мне доложила стража.
– Тогда, по-моему, ты должен сделать то, о чем тебя попросили.
– И пренебречь долгом защиты короля?
– Божество, видимо, заранее знает, что эту задачу возложат на меня.
– Мы почти равны, ты и я.
– Мне это известно.
– Ты считаешь, что из нас двоих ты лучше. Я думаю иначе.
– Не нам решать, Морох.
Тот молча смотрел на него еще некоторое время и наконец произнес:
– Благодарю тебя за совет, финадд.
– У меня не поворачивается язык, но все же: да пребудет с тобой Странник, Морох Неват.
– Не смешно, – пробурчал, удаляясь, меченосец.
Брис вышел в главный коридор, прикидывая в уме расположение комнат. Стены были оттерты от грязи, полы вымыты. Стража и сановники ходили туда-сюда в ожидании начала церемонии. Многие бросали взгляды на свернувшегося калачиком человека, спящего посреди коридора.
Вздохнув, Брис приблизился к Куру Квану.
– Седа!
Старик что-то пробурчал и повернулся к Брису спиной.
– Седа, проснись!
Приподняв голову, Куру Кван нащупал на полу линзы и нацепил их на нос.
– Кто меня звал?
– Это я, Брис Беддикт.
– А-а, финадд. – Куру Кван выгнул спину и посмотрел вверх. – Выглядишь молодцом.
А вот ты нет.
– Седа, вот-вот начнется церемония. Посторонись, если не хочешь, чтобы король перешагивал через тебя во время торжественного выхода.
– Нет! – Старик распластался на каменном полу. – Ни за что! Это мое место!
– Хочешь, чтобы он пошел в обход? Седа, ты рискуешь навлечь на себя королевский гнев.
– Существенно? Ничуть! – Куру Кван поскреб пальцами пол. – Это – мое. Передай ему, финадд. Предупреди короля.
– О чем?
– Меня нельзя двигать с места. Я испепелю любого, кто попытается это сделать, Брис Беддикт!
Брис огляделся. Вокруг них росла толпа любопытных. Финадд скривился.
– Всем разойтись!
Люди бросились врассыпную.
Оставшись со стариком без свидетелей, Брис присел перед ним на корточки.
– В прошлый раз у тебя были с собой краски и кисточки. Где они?
– Краски? Кисточки? Их здесь нет. Они далеко отсюда. Финадд, король желает тебя видеть. Он готов к началу процессии. Нифадас идет сюда. Будет жаловаться – не переживай. Народу собралось не так уж много, верно? Существенно? Еще как. Пусть король не обращает на меня внимания, так будет лучше. Растолкуй ему, Брис.
Финадд выпрямился.
– Хорошо, седа.
– Вот и ладненько. Ступай, чего стоишь?
– Неправильный запах.
Демон кенрилл’а был выше конного тисте эдур, черты лица – черного, как точеный базальт, – резче, чем у Сирени. Торчавшие изо рта верхние и нижние резцы отсвечивали серебром. Подбитый мехом ошейник, покрытый коркой соли и потемневший от патины жилет из медной чешуи и тяжелый кожаный пояс с огромным тальваром в ножнах. Серые лосины из тонкой кожи. Второй демон рядом отличался лишь выбором оружия. Двумя руками в перчатках он сжимал массивный чекан.
Второй кенрилл’а осклабился.
– Пахнет едой.
– Мозгом из раздробленных костей, – подхватил первый демон.
Смрад, о котором они говорили, исходил от гниющих трупов. Всадники выехали на край поляны, за которой маячил палисад Броуса. На лугу виднелись могильники и образовавшийся после раскопок ров. Вокруг – ни души.
– Братья, – призвал император, – спешимся и приготовим оружие.
Трулл легко соскочил с лошади.
– К’риснан, ты что-нибудь чувствуешь?
Лицо молодого воеводы арапаев исказила гримаса отвращения. Он кивнул.
– Там, в городе. Оно уже знает, что мы здесь.
Рулад взялся за рукоять меча обеими руками и поднял его в положение для отражения удара.
– Удинаас, остаешься с лошадьми. Фир, стой слева от меня. Трулл – справа. К’риснан, отойди назад на пять шагов. Демоны, занять места на флангах.
– Можно сначала подкрепиться?
– И пописать. Я хочу пи-пи.
– Об этом следовало подумать до отъезда, – огрызнулся первый демон.
– А ты чего не поел? Лошадей лишних у нас завались.
– Тихо, вы оба! – прошипел император. – Только вас и слышно всю дорогу. Молчать, иначе прибью.
– Ну и глупо, – ответил второй кенрилл’а. – Я чую не только еду. Там есть кто-то живой, и он мне не нравится.
– Я ощущаю его вкус, – подхватил второй демон. – От него тянет блевать.
– Хватит!
– Извиняюсь за младшего братика.
– А я – за старшего.
Ну какие из них тираны? Трулл достал копье и встал рядом с Руладом.
Группа пересекла поляну. У края рва они увидели первых мертвецов. Кто-то сбросил изувеченные тела на дно глубокого раскопа, как в братскую могилу. Мертвая плоть потемнела и вздулась, вокруг гудели мухи.
Воины обошли вокруг ямы и приблизились к околице. На земле лежали опрокинутые могучей силой ворота, тяжелая обшивка разбита в щепы. Где-то в городе тявкала собака.
По другую сторону городской стены землю усеивали десятки трупов. Двери всех домов, насколько хватало глаз, были выбиты. Справа две лошади маялись в узде у перевернутой повозки. От усталости и давления хомута одна из них неуклюже присела задом на землю. Трулл, поколебавшись, двинулся к ним, на ходу доставая нож. Остальные задержались, наблюдая, как он перерезает сбрую, выпуская животных на свободу. Обе коняги уже не могли скакать и лишь медленно поплелись прочь на дрожащих ногах.
Трулл вернулся и занял место рядом с Руладом.
– Сюда идет, – объявил первый демон.
В конце главной улицы показалась стая шныряющих между постройками скворцов. Казалось, что навстречу тисте эдур и кенрилл’а катится кипящая черная масса. В самом ее центре, переливаясь всеми красками спектра, шагала высокая фигура. Кожа белая, ядовито-желтые волосы свисали с черепа, как веревки. Существо облачилось в кожаную амуницию, покрытую морщинами и черными пятнами гнили. У него были странные руки и ноги.
