Он поднялся. Боль в голове утихала, зато все тело охватила дрожь, а глотку яростным демоном пыталась разодрать жажда.
Кружащие ящерицы закричали по-другому, и человек отвернулся от моря.
Появились три существа, перебравшись через бледные пятна травы над линией прилива. Существа человеку по пояс, чернокожие, безволосые и с острыми ушками на совершенно круглых головах. Бхока’ралы – в юности он видел таких, когда торговое судно мекросов вернулось из Немила, – только эти оказались мускулистыми, раза в два тяжелее тех живых игрушек, которых торговцы привозили в плавучий город. Существа направились прямо к нему.
Он огляделся в поисках подходящего оружия и заметил в плавнике большой сук – сгодится как дубинка. Ухватив сук, великан стал ждать бхока’ралов.
Они остановились, уставив на него желтоватые глаза.
Средний махнул рукой.
Идем. Смысл жеста – совсем человеческого – понять было нетрудно.
Человек вновь осмотрел побережье – насколько он видел, ни одно тело не шевелилось, и крабы беспрепятственно пировали. Он еще раз взглянул на странное небо и пошел навстречу трем существам.
Они развернулись и повели его по траве.
Подобной травы человек прежде не видел – длинные закрученные треугольники с острыми, как лезвия, краями – это он понял, пройдя по зарослям и обнаружив, что ноги покрылись порезами. Дальше протянулась равнина, на которой лишь изредка виднелись пятна той же травы. Между ними бесплодная земля покрылась соляной коркой. Несколько каменных глыб торчали тут и там – все разные и очень острые, не тронутые непогодой.
Вдали стоял одинокий шатер.
Бхока’ралы подвели человека к нему.
Подходя, он заметил, как струйки дыма пробиваются в острие шатра и через занавес, обозначающий вход.
Сопровождающие остановились и новым жестом направили его ко входу. Человек, пожав плечами, пригнулся и протиснулся внутрь.
В мутном свете сидела фигура; черты лица скрывал капюшон. Перед фигурой стояла жаровня, от которой понимался пьянящий дым. У входа стояла хрустальная бутыль, лежали сушеные фрукты и буханка темного хлеба.
– В бутыли ключевая вода, – проскрипел на мекросском хозяин шатра. – Не спеши, подкрепись после сурового испытания.
Пробормотав слова благодарности, человек схватил бутыль.
Когда жажда унялась, он принялся за хлеб.
– Благодарю, незнакомец. – Человек помотал головой. – От этого дыма ты плывешь перед моими глазами.
Раскат сухого кашля, видимо, означал смех; потом хозяин, похоже, пожал печами.
– Лучше плыть, чем тонуть. Увы, так я облегчаю боль. Я не задержу тебя надолго. Ты – Вифал, кузнец-оружейник.
Человек замер, нахмурив широкий лоб.
– Да, я Вифал, из третьего города мекросов. Города больше нет…
– Печально. Ты единственный выживший… благодаря мне, хотя вмешиваться не следовало.
– Куда я попал?
– В никуда. В странствующий осколок. Я принес сюда какую-никакую жизнь, по воспоминаниям о доме. Мои силы возвращаются, хотя муки изломанного тела не стихают. Но послушай: я сказал и не закашлялся. Уже неплохо. – Искалеченная рука появилась из рваного рукава, чтобы подбросить семян в угли жаровни. Семена затрещали, дым повалил гуще.
– Кто ты? – спросил Вифал.
– Падший бог… которому нужно твое мастерство. Я все приготовил к твоему появлению, Вифал. Место для жилья, кузницу, материалы, которые понадобятся. Одежду, еду, воду. И трех верных слуг, ты их уже видел…
– Бхока’ралы? – фыркнул Вифал. – Да что они…
– Не бхока’ралы, смертный. Хотя были когда-то. Теперь это нахты. Я назвал их Ринд, Мейп и Пьюл. Они выведены яггутами и быстро учатся всему, что понадобится.
Вифал попытался встать.
– Благодарю тебя за спасение, падший, но я покину тебя. Вернусь в свой собственный мир…
– Ты не понимаешь, Вифал, – прошипел темный силуэт. – Ты сделаешь то, что я говорю, или будешь молить о смерти. Ты теперь мой, оружейник. Ты мой раб, а я – хозяин. У мекросов ведь есть рабы? Несчастные, похищенные во время ваших набегов на островные деревни. Значит, ты представляешь, каково это. Все же не отчаивайся: как только выполнишь то, о чем я прошу, ты сможешь уйти.
Дубинка все еще покоилась на коленях у Вифала. Он размышлял.
Раздался кашель, потом смех – и снова кашель; бог поднял руку сдерживающим жестом.
– Не советую тебе проявлять непокорность, Вифал. Я специально извлек тебя из моря. Ты потерял остатки чести? Окажи мне услугу, иначе пожалеешь, что разгневал меня.
– Что тебе от меня нужно?
– Что мне от тебя нужно? Разумеется, то, что у тебя получается лучше всего. Сделай мне меч.
Вифал фыркнул.
– И все?
Силуэт подался вперед.
– Я хочу получить совершенно особенный меч…
Книга первая. Стылая кровь
Вижу ледяное копье, вонзенное в сердце суши. Его душа жаждет убийства. Тот, кто схватит это копье, познает смерть. Снова и снова он познает смерть.
Видение Ханнана Мосага
Глава первая
Слушай! Моря шепчут и видят сны о высшей истине под хруст камня.
Ханталлит из Майнер-Шлюза
Год последнего мороза
Год до Седьмого завершения летери
Восхождение Пустой Обители
Вот вам сказание. Между приливами, когда исполины опустились на колени и стали горами. Когда они посыпались на землю, словно балласт с неба, но не могли устоять перед занимающимся рассветом. Между приливами поговорим о таком исполине. Потому что сказание о нем.
И потому что оно забавное.
Вот.
В темноте он закрывал глаза. Только днем он держал их открытыми: ночь мешает зрению; если мало что можно разглядеть, зачем пытаться пронзить взглядом тьму?
Он добрался до края земли и нашел море; и был очарован непостижимым зрелищем. Очарование обернулось в назначенный день одержимостью. Он смотрел, как качаются вверх и вниз волны вдоль берега, в неутомимом движении вечно грозя поглотить сушу целиком, но не справляясь. Он смотрел на море под полуденными штормами, видел, как волны набрасываются на покатый берег, порой забираясь далеко, но всегда угрюмо возвращаясь.
Когда настала ночь, он закрыл глаза и лег спать. Завтра он вновь посмотрит на море.
Ночью начался прилив, закручиваясь вокруг спящего. Вода пропитывала минералами плоть, пока исполин не превратился в скалу, камень на берегу. И каждую ночь – тысячи лет – прилив возвращался, чтобы подтачивать его. Украсть очертания.
