Мидик Бун отвернулся.
– Тебя и будить на дежурство пришлось с боем, – произнес он печально.
Потрясенный Рулад замер, уязвленный тем, что счел предательством. Губы сжались, мышцы на скулах напряглись; он медленно отвернулся.
Звери были в нашем лагере. А Ханнан Мосаг в нас верил…
– Снимаем шатры, – сказал Фир, – и идем дальше.
Трулл без устали оглядывал горизонт; временами его охватывало чувство потрясающей беззащитности. За ними наблюдают, их преследуют. Пустынность пейзажа – обман. Возможно, действует какое-то колдовство, хотя это никак не оправдывает Рулада.
Доверие ушло, и Трулл понимал, что теперь Рулад всеми силами будет пытаться его вернуть. Одна ошибка – и молодого человека ожидает печальный путь. Одинокое путешествие, полное сражений, где на каждом шагу подстерегают сомнения, реальные и вымышленные. В поведении братьев и друзей, в каждом жесте, в каждом слове, в каждом взгляде Рулад увидит нескончаемые упреки. И хуже всего, что он будет недалек от истины.
И от деревни это не утаить. История выйдет наружу, приправленная тихой радостью недругов и злопыхателей – а их, чуть что, найдется немерено. Пятно на них всех, на весь род Сэнгаров.
Они шли вперед. На север, весь день.
Вечером Терадас заметил что-то впереди, а вскоре увидели и остальные. Блеск отраженного солнечного света поднимался над плоской пустыней. Трулл чувствовал, что предмет неестественно громаден.
– То самое место, – сказал Фир. – Сны Ханнана Мосага были вещими. Мы найдем дар здесь.
– Тогда идем. – Терадас двинулся дальше.
В снегу и льду появились трещины, дорога пошла на подъем. Гигантская игла когда-то вышла из-под поверхности в результате катаклизма, разбросав по сторонам куски льда размером с фургон. Комья грязи, теперь замерзшие и обледеневшие, окружили кристалл неровным кругом.
Призматические поверхности кристалла ловили и преломляли солнечный свет. Лед внутри был чистым и прозрачным.
У основания покрытого трещинами бугра – шагах в тридцати от кристалла – путники остановились. Трулл освободился от лямок, за ним Бинадас.
– Терадас, Мидик, оставайтесь здесь, стерегите сани, – сказал Фир. – Трулл, держи копье наготове. Бинадас, Рулад – на фланги. Идем.
Они двинулись вверх по склону, обходя глыбы льда.
Мерзкий запах заполнял воздух – запах старой гнили и рассола.
Бинадас скривился.
– Дух, которого Ханнан Мосаг вызвал из океанских глубин, был здесь, подо льдом. Это его работа, и чародейство живет.
– Эмурланн? – спросил Трулл.
– Нет.
В обхвате кристалл был больше тысячелетних черных деревьев. Бесчисленные грани поднимались путаным узором; в массе острых поверхностей кроваво отражалось заходящее солнце.
Фир показал пальцем.
– Вот он. Дар.
И Трулл увидел. Мутная и тусклая тень двуручного меча с чашеобразной гардой; клинок в трещинах и пятнах – впрочем, возможно, так только казалось из-за непостоянной толщины льда.
– Бинадас, вплети Эмурланн в копье Трулла. Все, сколько можешь – нужно будет потратить много, много теней.
Брат нахмурился.
– Потратить? В каком смысле?
– Чтобы освободить дар, тенями придется пожертвовать. И помни: не берись за рукоятку, когда меч освободится. И не давай призракам сделать это, А они захотят. И результат будет ужасный.
– Что же это за меч? – прошептал Трулл.
Фир не ответил.
– Если мы хотим разбить кристалл, – сказал, помолчав, Бинадас, – всем лучше держаться подальше от меня и Трулла.
– С нами ничего не случится, – ответил Фир. – Ханнан Мосаг видел это ясно.
– А что еще было в видении, брат? – спросил Трулл. – Он видел наше обратное путешествие?
Фир покачал головой.
– Он видел разрушение – до последней льдинки. И все.
– Интересно, почему?
– Сейчас не время для сомнений, Трулл, – сказал Фир.
– Разве? По-моему, как раз самое время.
Братья посмотрели на Трулла.
Он отвернулся.
– Тут что-то не так.
– Потерял мужество? – резко спросил Рулад. – Мы прошли такой путь, а теперь ты хвост поджал?
– Что за оружие этот дар? Кто создал его? Мы понятия не имеем о том, что собираемся освободить.
– Таково повеление колдуна-короля, – сказал Фир, мрачнея. – Что, по-твоему, мы должны делать, Трулл?
– Не знаю. – Трулл повернулся к Бинадасу. – И нет способа узнать секреты?
– Думаю, смогу узнать больше, когда освободим меч.
Фир хмыкнул.
– Так давай начинать, Бинадас.
Их прервал крик Терадаса:
– Волк! – Он показывал на юг.
Белого зверя почти не было видно на снегу; он стоял неподвижно и глядел на воинов.
– Не теряй времени, – сказал Фир Бинадасу.
Там, где стоял Бинадас, голубыми пятнами по снегу закружились тени, начали накручиваться на копье из черного дерева в руках Трулла и будто ныряли в гладкое древко. Через толстые рукавицы Трулл не чувствовал перемен, но слышал жалобный звук, который отдавался в костях. Он вызывал ужас.
– Это все, – выдохнул Бинадас.
Трулл посмотрел на брата, на его бледное лицо, на лоб в капельках пота.
– Они сопротивляются?
Бинадас кивнул.
– Знают, что скоро погибнут.
– Как может умереть тень? – удивился Рулад. – Разве они уже не привидения? Духи предков?
– Не наших, – ответил Бинадас, но не стал объяснять, махнув Труллу. – Бей лед, брат.
Трулл обернулся через плечо и разглядел далекого волка. Зверь опустил голову и подобрал ноги.
– Дочерь Сумрак, – прошептал Трулл. – Он сейчас нападет.
Внизу Терадас и Мидик взяли копья на изготовку.
– Давай, Трулл!
От рева Фира Трулл чуть не выронил копье. Сжав зубы, он снова повернулся к кристаллу и ударил железным наконечником по льду.
В тот же миг Трулл боковым зрением уловил движение со всех сторон, словно силуэты поднялись прямо из-под снега.
И кристалл взорвался слепящим белым туманом.
Внезапно раздались крики.
Трулл ощутил рывок копья в руках, черное дерево зазвенело, как сталь, когда бесчисленные тени рванулись на свободу. Их предсмертные крики эхом разнеслись в черепе Трулла. Оглушенный, он крепче ухватил копье, пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь туман.
