– Делегация ждет в лагере торговца. Приведи их, Удинаас.
– Как прикажете. – Он поклонился и начал осторожно пятиться к выходу.
– Не нужно, Удинаас, меня не оскорбляет человеческая спина. Иди и скажи летерийцам, что правитель эдур готов их приветствовать.
Удинаас повернулся и вышел из палаты.
Снова под дождь, снова через мост. Одиночество настраивает на размышления, но Удинаас не поддался. Весь туман мира окутывал его мозг. Он раб. Раб должен выполнять, что прикажут.
Под широким навесом рядом с фургонами торговца собрались люди. Первой заметила Удинааса аквитор Сэрен Педак. Да. В ней больше, чем она сама сознает. Призраки ее любят, вьются, как мошки вокруг свечи. А она их даже не видит. Он заметил, как аквитор сказала что-то, и остальные повернулись к нему.
Удинаас остановился на краю навеса, отводя глаза.
– Правитель эдур приглашает вас в цитадель.
Один из солдат прорычал:
– Ты находишься в присутствии твоего принца, летериец. Пади на колени, а не то я срублю тебе голову с плеч.
– Тогда доставай меч, – ответил Удинаас. – Мой хозяин – тисте эдур.
– Он никто, – сказал молодой, богато одетый мужчина рядом с солдатом и небрежно махнул рукой. – Нас наконец-то пригласили. Ведите, первый евнух.
Большой, тяжелый человек, с лицом мрачным, как и его одеяние, подошел к Удинаасу.
– Аквитор, прошу сопровождать нас.
Сэрен Педак кивнула, накрывая капюшоном голову, и встала рядом с первым евнухом.
Удинаас повел летерийцев через мост. Ветер принялся швырять дождь горстями поперек их пути. Прошли мимо больших домов благородных семей, поднялись по ступенькам.
Тени-призраки заметались перед дверью.
Удинаас повернулся к Квиллу Дисканару.
– Принц, вашей охране нельзя входить.
Молодой человек нахмурился.
– Финадд, ждите здесь со своими людьми.
Морох Неват заворчал, но расставил охранников веером по обе стороны от входа.
Духи выстроились, образовав коридор к двойным дверям.
Удинаас распахнул створки, вошел и обернулся. За ним шли Нифадас и аквитор, последним – хмурый принц.
Первый евнух мрачно посмотрел на занавес в конце комнаты.
– В тронном зале полно благородных эдур? Почему же ничего не слышно?
– Ждут вашего появления, – объяснил Удинаас. – Правитель тисте эдур стоит в центре возвышения. Вас может смутить его облик…
– Раб, – презрительным тоном произнес Квиллас, – мы не ждем, что переговоры начнутся немедленно. Мы только ждем, что нас объявят гостями…
– Я не могу ничего гарантировать, – невозмутимо ответил Удинаас. – Только посоветовал бы быть готовыми к чему угодно.
– Но это абсурд…
– Пойдемте, – сказал первый евнух.
Принц, не привыкший, что его постоянно перебивают, покраснел.
Заговорила аквитор Сэрен Педак:
– Удинаас, по твоим словам я поняла, что Ханнана Мосага свергли.
– Да.
– И Рулад Сэнгар провозгласил себя новым королем тисте эдур.
– Нет, аквитор. Императором.
Все замолчали, потом принц недоверчиво фыркнул.
– Какой империи? Шесть племен охотников на тюленей? Он совсем рехнулся.
– Одно дело, – медленно проговорил Нифадас, – объявить себя императором. И другое – заставить благородных эдур преклонить колени. Удинаас, они сделали это?
– Сделали, первый евнух.
– Это… поразительно.
– А Ханнан Мосаг? – спросила Сэрен.
– Он тоже преклонил колени и поклялся в верности, аквитор.
Все снова замолчали.
Потом первый евнух кивнул Удинаасу.
– Спасибо. Я готов встретиться с императором.
Удинаас коротко поклонился в ответ, отодвинул занавес и вошел в палату. Благородные эдур разошлись, образовав проход к центральному возвышению. Все стояли на ногах. На возвышении опирался на меч Рулад Сэнгар; несколько монет отвалились, открыв пятна обгорелой кожи. От сырости, жара и масляных ламп воздух пропитался бледным туманом. Удинаас взглянул на происходящее взглядом постороннего и поразился неприкрытому варварству. Это падший народ.
Который снова воспрянет.
Первый евнух и аквитор появились на пороге, и Нифадас отошел влево, чтобы пропустить принца Квилласа Дисканара.
Удинаас произнес громким голосом:
– Император! Первый евнух Нифадас и принц Квиллас Дисканар. Летерийская делегация.
– Проходите, – хриплым голосом пригласил император. – Я Рулад Сэнгар, и я объявляю вас гостями империи тисте эдур.
Нифадас наклонил голову.
– Мы благодарны вашему величеству за прием.
– Летерийский король желает заключить формальный договор с нами, – сказал Рулад и пожал плечами. – Я считал, что у нас уже есть договор. И мы соблюдаем его, а ваши люди – нет. Так зачем нужен новый договор?
Первый евнух собрался ответить, но Квиллас вылез вперед.
– Вы забрали добытых клыкастых тюленей. Пусть так. Этого уже не отменишь. Тем не менее возникла проблема долга.
Удинаас улыбнулся – ему даже не нужно было смотреть на лица потрясенных собравшихся.
– Ханнан Мосаг, – сказал Рулад, – будет говорить по этому вопросу от эдур.
Удинаас поднял глаза и увидел, как бывший колдун-король выходит на край возвышения.
– Принц, вам придется пояснить, как летери пришли к идее долга. Вы же не станете отрицать, что добыча была незаконной?
– Не станем… Нет, Нифадас, я буду говорить. Как я уже сказал, Ханнан Мосаг, мы не спорим по поводу законности промысла. И все же полученная летерийцами добыча сейчас в руках эдур. В действующем договоре, как вы наверняка помните, установлена рыночная стоимость на клыкастых тюленей, и эту цену мы должны получить.
– Необычайная логика, принц, – сказал Ханнан Мосаг чуть громче.
– К счастью, – продолжил Квиллас, – мы готовы к компромиссу.
– Правда?
Удинааса удивило – почему молчит Нифадас. Его молчание могло быть истолковано как согласие с высказанной позицией.
– Да, к компромиссу. Мы можем простить долг – в обмен на землю. А именно – оконечность Предела Трейта, где, как нам обоим известно, ваши рыбаки устраивают лагеря только на сезон. Эти лагеря, разумеется, останутся нетронутыми. Вы получите к ним свободный доступ за скромный процент от улова.
– Получается, – сказал Ханнан Мосаг, – что наш договор мы начнем уже в долгу перед вами.
