Она взяла меня за руку и улыбнулась, выводя из спальни. Мы прошли по тихому коридору и спустились на первый этаж. Дом был таким же, как я его помнил. Только что-то изменилось, он осветился, потому что в нём была она.
– Помнишь, я рассказывала про сад? – Спросила она остановившись.
– Да.
– Покажи мне его.
Я улыбнулся и повёл её к стеклянным дверям и распахнул их. Сад изменился, кроме зелени и вырезанных фигур, был фонтан и беседка вся в разноцветных чайных розах. Этого я не помнил, а погода… это была не холодная осень, а тёплое лето. Август. Птицы уже начинали петь, а фонари подсвечивали волшебное место.
– Вот так расцвёл наш сад с последней встречи, – произнесла Ливи и отпустила мою руку, спускаясь босиком и проходя по дорожке.
– Красиво, – сказал я и последовал за ней.
– Иди ко мне, Гранд Кин, – её интонация изменилась, став грудной, глубокой.
– Это мне снится? – С ужасом прошептал я.
Она только хитро улыбнулась и склонила набок голову.
– Обними меня, – попросила она, и я сократил расстояние между нами и сжал её в своих объятиях. – Я люблю тебя. И мне необходимо твоё прощение.
– За что, Ливи? – Изумился я и немного откинулся назад, чтобы посмотреть на неё.
– За то, что нарушила обещание, – по её щеке скользнула вторая слеза.
– Нет, ты самая лучшая, малышка. И я не хочу тебя терять, – ответил я.
– Я здесь, я всегда была здесь. На нашем месте, – она отошла, огибая беседку.
– Ливи, не уходи, – с болью в голосе попросил я.
Она обернулась и улыбнулась, махнув мне рукой, чтобы я следовал за ней. Она шла по зелёной траве, и я улыбался, смотря на её покачивающиеся волосы от слабого ветерка. Лив достигла знакого дерева и остановилась, смотря на крону. Я дошёл до неё и обнял за талию, смотря на высеченные буквы, которые не были зачёркнуты. Надпись была свежей и яркой.
– Ты и я, – тихо сказала она, облокачиваясь на меня.
– Да, Ливи, ты и я. И не смей никогда бросать меня, – подтвердил я.
Она промолчала.
– Я боюсь, – прошептал я, и девушка удивлённо повернулась ко мне, – боюсь не успеть всего. Боюсь потерять тебя. Но не боюсь остаться один, лишь бы ты была счастлива. Боюсь задохнуться от любви к тебе. Но не боюсь дышать тобой. Боюсь сгореть от чувств. Но не боюсь чувствовать. Боюсь быть не любимым. Но не боюсь любить. Боюсь никогда не увидеть тебя больше. Но не боюсь отпустить. Боюсь, что не могу исправить прошлого. Но не боюсь мечтать о будущем. И научила всему меня ты.
Из её глаз упала третья слеза, и я поцеловал дорожку.
– Пошли, – произнесла Лив и взяла меня за руку, ведя обратно в дом.
Мы в тишине прошли мимо гостиной и поднялись обратно в спальню, подойдя к окну.
– Я всегда думала, что в жизни всё просто, ты любишь, то тебя обязательно должны любить в ответ. Говорить об этом и кричать на каждом шагу, – тихо сказала она и посмотрела на меня. – А сейчас, я понимаю, что эти три слова ничто по сравнению с другим. С любимыми зелёными глазами, поцелуем в волосы, заботой и желанием тебя вечно накормить. Сплетённые руки и быстрое биение сердце под ладонью. И не нужны мне слова, только ты. Я мечтала о тебе, сколько себя помню, а когда ты переспал со мной первый раз, то возненавидела. Ведь я была глупой, не знала, что в жизни есть боль. Не физическая, а душевная. И только пережив её, разобравшись в ней, ты осознаешь, что любовь всегда граничит с терзаниями до тех пор, пока ты не отдашь свою душу в чужие руки. Я отдаю тебе её.
Четвёртая слеза блеснула и медленно потекла по щеке.
– Всегда, Ливи. Простишь ли ты меня за всё, что я причинил тебе? – облизав губы от волнения, спросил я. – Я не могу изменить ничего, но твоё прощение даст мне силы, чтобы сделать шаг вперёд.
– Почувствуй, – прошептала она и, взяв мою руку, положила себе на грудь.
Глухие и быстрые толчки внутри заряжали меня, что я закрыл глаза наслаждаясь. Стало легче, оковы спали, и я сам простил себя за то, что был таким глупцом. Но биение начало сбивать ритм, замедляться и я открыл глаза. И передо мной стояла Лив уже с тёмными волосами и улыбалась.
– Не отпускай меня, – взмолился я, обнимая её, пытаясь спрятать ото всех, чтобы не забрали, – не отпускай. Ты мне нужна, а я нужен тебе. Мы дополнение друг друга. У нас одно сердце.
– Ты моя эйфория, – тихо сказала она, и я посмотрел в её глаза.
Из моих глаз скатилась пятая слеза.
Пищащие аппараты, и я резко открыл глаза, подскакивая с места. Я находился в больнице, в палате реанимации, где лежала Ливи. А то был сон, но такой яркий и живой, что я поверил в него.
– Гранд, что такое? – В палату вбежала Лайла в белом халате и оттолкнула меня, проверяя, что издает такой звук.
– Гранд, – Коул вошёл следом, и я посмотрел на него, а затем поднял голову на часы.
– Пять утра, – прошептал я, меня кто-то толкнул, и я покачнулся.
Комната начала наполняться людьми, а я ничего не видел, ни врачей, которые опускают постель Лив, пытаясь зарядить её сердце. Не слышал ничего, а только смотрел на часы.
– Боюсь твоего ухода, но не боюсь отпустить тебя, потому что знаю, что ты не уйдёшь. Я доверяю тебе, и я буду беречь твою душу, согревать в своих руках. Я не могу заставлять тебя, но могу уверить, что ты мой кислород, моя энергия. Я хочу только попросить – останься.
– Гранд, хватит бормотать, ты как помешанный, пошли мы сейчас здесь лишние, – Коул потащил меня, и я бросил взгляд на группу врачей, которые что-то делали с ней.
– Я… понял, что для полноценности мне не хватает только тебя, – продолжил я, идя по коридору. – Я верю, что ты слышишь меня. Я верю в твою любовь и в себя. Я верю в надежду. Я верю в счастливый конец. Я верю, что ты самая сильная девушка, которую я знал. Я верю тебе. Решай, малышка, а я буду ждать.
– Блять, я тебя сейчас ударю, – Коул остановился и встряхнул меня, – возьми себя в руки. Не сходи с ума. Пикающие аппараты показали, что мозговая активность повысилась, хотя сердце отказало, но это хороший знак, придурок! И ты бы слышал всё это если бы не повторял свои дебильные «пять утра»!
– Что? – Переспросил я.
– Пошли, самолёт из Бостона приземлился два часа назад, значит, все уже должны быть здесь, – друг глянул на часы и потащил меня за собой.
– Ты услышала, малышка, – улыбнулся я. – Спасибо тебе.
Мы вышли в зал ожидания и мне навстречу шёл Лес, стирая с глаз слезы. Глаза в глаза и крепкие объятия. Я возвращал сам себя к жизни, и в неё вернулась дружба. Друзья – это не просто так, это надолго и всерьёз. Друзья, как и любовь – это навсегда.
