Улыбаюсь этому, ведь и я звала его. Нерушимый провод. Поворачиваю голову, отмечая отсутствие собак. Но сил нет развить эту мысль, и, направляясь обратно в спальню, закрываю за собой двери. Прохожу мимо постели и вхожу в ванную, чтобы смыть с себя неприятный запах и грязь. Когда стою под прохладными струями душа, что-то щёлкает в мозгу. Все слова Николаса возвращаются с шумным вздохом, а затем обречённым стоном и слезами, выкатывающимися из глаз.
Люси. Её толчки в его спину в этот мир, обрёкший его на жажду причинять боль. Непонимание, как это опасно для него и безразличие. Осознавать, что сейчас мы переживаем этот ад только из-за чьей-то корысти и себялюбия, остро ударяет по груди. Кусаю ладонь, разрывая себя от рыданий. Так хочется им всё выложить, ещё больше, чем уже сделала. Хочется показать им, как ужасно они поступили с моим любимым человеком. Через что заставили пройти, и как он борется. Против всех, даже против самого себя.
Истерика понемногу отступает, как и силы вытекают на меня, оставляя усталость. Поднимаюсь и выключаю кран. Выхожу из душевой кабинки и пустым взглядом обвожу пространство. Нахожу халат и, набрасывая на себя, выхожу из ванной. Настраиваю свет, чтобы горел так, как любит Николас. Закрываю двери и, направляясь в постель, забираюсь в неё и сажусь рядом со спящим мужчиной.
Какой он красивый, когда умиротворённый. Любуюсь им и, улыбаясь, ложусь на бок. Я не знаю, что принесёт нам новый день. Но мы существуем, это местоимение теперь стало нами. Слишком много эмоций и слов, за которые стыдно. Слишком глубокий страх потерять его. Слишком сильная любовь к этому израненному изнутри мужчине, который показал мне, что боль бывает порой мнимой. А если настоящая, то не убивает, а даёт понять, насколько ты готова продолжать терпеть, чтобы жить и дышать одним человеком.
Засыпаю, даже не осознав этого, но сквозь сон слышу громкий стон. Распахиваю глаза, а сердце бьётся чаще.
– Нет… пожалуйста… не уходи, – моргая, смотрю на Николаса, мечущегося по постели.
– Тише, тише. Я рядом, – не знаю, кого он зовёт. Не угадать, что снится, но притягиваю его голову к себе и глажу.
– Мишель, – выдыхает в мои волосы, обнимая руками. Улыбаюсь.
– Да, это я. Спи, всё хорошо, – заверяю его и верю в то, что смогу. Смогу помочь ему побороть тот же страх, ведь теперь я знаю больше. Глупая кукла. Возможно, такая и есть. Но для него другая. Его. И это растекается приятной волной по всему телу. Целую его в висок, прижимая ещё ближе. Вот так. Вместе. Только вместе.
Тридцать шестой вдох
Что-то тяжело придавливает меня, дышать сложно. Распахиваю глаза, привыкая к дневному свету, льющемуся из окон позади. Осмысливаю, что произошло и где я нахожусь. Ничего не помню. Только вот тяжело. Дышать тяжело. Пальцами нащупываю волосы, затем голову, лежащую на моей груди. Открываю одеяло, тихо хихикая. Николас, словно лиана, заточил моё тело в свои руки и ноги. Аккуратно снимаю его с себя, бурчит что-то, переворачиваясь на живот. Сползая с кровати, потягиваюсь и зеваю. Голова болит немного и голод. Да, именно он изрезает желудок. Стараюсь бесшумно выйти из спальни, закрываю двери, и моментально раздаётся заливистый лай.
– Тише, Шторм, тише, – улыбаясь, подхожу к собаке, кружащей рядом со мной. Замечаю другую, с презрением наблюдающую за мной.
– Доброе утро, Софи. Где вы вчера были? – Почёсываю Шторма, который пытается лизнуть меня.
– Хороший мальчик. Но тихо, разбудишь хозяина, – похлопывая его по морде, прохожу мимо и раздумываю, как не спалить кухню, когда буду готовить что-то на завтрак.
– Доброе утро, мисс Пейн, – взвизгивая от испуга, даже подскакиваю на месте. Удивлённо смотрю на парня, склонившего голову передо мной. Худенький, невысокий, с русыми волосами, собранными в косу.
– Эм… хм… доброе утро. Кирк, я так понимаю, – произношу я, сильнее запахивая халат.
– Да. Верно, Госпожа. Вы желаете что-то? – Не поднимая головы, отвечает он.
– Я не Госпожа, не называйте меня так, – кривлюсь от этого обращения. Парень поднимает голову. Прищуриваюсь, рассматривая теперь его. Светлые глаза и отчего-то очень знакомые.
– А мы нигде не встречались? – Спрашивая, подхожу к нему. Расплывается в улыбке.
– В клубе, мисс Пейн. Вы отказали мне и испугались меня. Теперь я работаю на Мастера, – улыбается уже шире, а я приоткрываю рот и тут же захлопываю. Точно, это же тот парень, который упал передо мной на колени и просил о сессии. Боже, здесь есть нормальные люди? Хотя, о чём я.
– Понятно. А вы могли бы мне помочь приготовить завтрак? Очень проголодалась, – признаваясь, обхожу его и направляюсь в гостиную.
– У меня всё готово. Майкл сказал, чтобы я был здесь и выполнял все ваши желания. Присаживайтесь, – опережая меня, отодвигает стул, и я сажусь на него, кивком благодаря.
– Что вы хотите? Пирог из яблок. Сэндвич с курицей. Также могу вам быстро приготовить омлет с грибами и помидорами. Или же с беконом. Свежий салат осталось только заправить. Если вы желаете, то рибай. На него уйдёт минут десять. У меня всё готово. Мастер любит рибай с кровью. Чай или кофе. Свежевыжатый сок: апельсиновый, ананасовый, морковный, яблочный. Хотите фруктовый салат или йогурт? – От такого перечня меню, опешив, моргая, смотрю в светящиеся голубые глаза.
– Я… чай… хм, и, наверное, пирог, – медленно произношу. Быстро кивая, убегает на кухню. Поворачиваю голову к Шторму, ластящемуся к моей руке.
– У тебя Софи есть. Неужели, её ласки не хватает? – Журя его, глажу по морде. Отзывается лаем. Смеюсь, шикая на него.
Кирк, возвращаясь с полным подносом еды, расставляет передо мной. От аромата сводит желудок, а слюни собираются во рту.
– Желаете чай с сахаром, молоком, карамелью, или сбитыми сливками? – Интересуется он.
– Обычный, пожалуйста. И надо бы найти таблетку от головной боли Николасу, – с улыбкой отвечаю я.
– Уже всё готово. Майкл приказал. Также просил передать, что ваши вещи на диване.
– Прекрасно. Спасибо, – меня уже ничего не волнует, кроме ароматного чая и пирога, каких-то замысловатых изысков, до которых мой ещё спящий ум не придумал определения. С жадностью закидываю в себя пирог, после второго кусочка вроде бы всё. Да нет, глаза хотят, а я уже не могу. Отпиваю чай, о котором даже забываю, пока не утолю свой голод. Поднимая голову, ловлю заинтересованный взгляд Кирка, стоящего рядом с углом стола.
– Простите. Со вчера… с утра не ела ничего, – краснею от стыда за такое поведение.
– Вы красивая очень, – теперь же Кирк густо краснеет. А я вдвойне.
– Оценку прелестям моей Мишель имею право давать только я, – раздаётся хриплый голос сбоку. Резко оборачиваясь, встречаюсь с серьёзным, даже обозлённым лицом Николаса.
– Мастер, приношу свои извинения. Наказание готов получить, – заявление Кирка заставляет перевести на него взгляд. И…о, боже, парень, падая на колени, ожидает ударов.
