– Раз обещал, посвящу! Но в последний раз, поняла?
– Ну конечно! – сверкнула она глазами и подумала, что он всегда так говорит, а сам все посвящает и посвящает…
Юлия занималась мелким бизнесом. Она имела в одном из бывших спортивно-концертных комплексов, ныне превращенных в вещевые рынки, точку, где торговала женским платьем и трикотажем. В нынешние выходные по предварительной договоренности знакомые ребята из Беларуси должны были привезти ей товар. Трикотаж был хорошего качества и мгновенно разбирался петербурженками. Платья были похуже, но тоже всегда находили своих покупательниц. Ребята только выгружали неподъемные баулы на платформы, а дальше переть их надо было собственными силами. Тратиться на носильщиков и такси Юлия не считала нужным, потому что ее бывший муж Сергей был крепким мужчиной и к тому же всем ей обязан, поскольку она одна воспитывает и содержит его сына. Он, конечно, пытается влезать в воспитательный процесс, но она его редко к сыну допускает. Пусть тоскует о сыне, это гораздо выгоднее. Юлия уже десять раз пожалела, что так неосмотрительно развелась с ним. Она была на восемь лет моложе Сергея, выглядела ослепительно и рассчитывала, что замена ему найдется в самом ближайшем будущем. Рассчитала она правильно, жаждущих ее прекрасного тела действительно было достаточно, но почему-то никто не делал ей серьезных предложений, видя ее худосочного сына Петю в очках с большими диоптриями. Может, дело было и не в сыне, а в неподъемных баулах, таскать которые никому не хотелось. Но ни один из делящих с ней постель мужчин не казался ей достойным того, чтобы она тратилась на носильщиков и такси. Спишь с ней – отрабатывай! Пару раз приподняв сумищи со шмотками на продажу, мужчины один за другим исчезали, даже не попрощавшись. Сергей же был безотказен. Во всяком случае, пока… Что еще за бред он нес о женитьбе? Хорошо, что она кое-что с собой захватила! Как чувствовала!
– Я предлагаю выпить за успех нашего завтрашнего предприятия, и послезавтрашнего – тоже! – пропела Юлия и вытащила из пакета, стоящего у кресла, бутылку французского коньяка «Камю» и коробку с пирожными.
– Я не хочу, Юля, – отмахнулся Сергей. – Я только что с банкета…
– Какого еще банкета? – удивилась бывшая жена. Сергей раньше не шастал ни по каким банкетам, а все время проводил с Петей.
– Отмечали двадцатилетие лаборатории.
– Да ну? – округлила глаза Юлия. – Уж не там ли ты присмотрел себе будущую женушку?
– Представь себе, именно там! – как мог ядовитее ответил Сергей Игоревич.
– Только не говори мне кто! – игриво замахала руками Юлия, вспоминая немногочисленные встречи с мужниными сотрудниками и многочисленные их фотографии. – Я сейчас сама угадаю, кто… Я же знаю твой вкус! Это та… такая… с длинными белокурыми волосами, с классическим лицом, в теле… Кажется, ее зовут Ниной… Я угадала?
Сергей Игоревич внутренне вздрогнул. Именно к Нине он подкатил в первую очередь, когда понял, что сходит с ума от одиночества в своей пустой квартире. Он пытался бороться с собой, приводил себе в пример Лактионова, который всю жизнь живет один и совершенно не расстраивается по этому поводу. Но память тут же услужливо подсовывала ему Морозова, который, видимо, тоже не умел жить один, поскольку без конца женился. Нина вежливо отказала ему. От стыда Сергей Игоревич не знал, куда провалиться, и запретил себе даже думать о женщинах. Продержался он в своей гулкой и печальной квартире недолго и подъехал к Фаине, которая тоже была одинока и очень хотела выйти замуж. Фаина взяла на раздумье неделю, а потом призналась, что вообще-то мечтает подбить на совместную жизнь Лактионова, и даже туманно намекнула что-то насчет своей дочери Танюшки. Сергей Игоревич ничего толком не понял и после второй неудачной попытки решил бросить взгляд на других женщин центральной лаборатории «Петростали» и даже всего Санкт-Петербурга. Скоро он понял, что неизвестности боится пуще одиночества, и разрабатывать сей женский Клондайк ни за что не станет. В собственной лаборатории на очереди оставалась одна Валентина. Вообще-то Сергею нравились худые женщины с узкими бедрами, но, присмотревшись к Валентине повнимательнее, он обнаружил у нее необычайно чистые синие глаза, гладкую, почти без морщин кожу и красивую грудь, соблазнительно мелькающую в глубоком вырезе легкого летнего платья. Когда он присовокупил к уже отмеченным физическим достоинствам Валентины ее спокойный, незлобивый характер и умение готовить золотистого гуся с яблоками и черносливом, понял, что к ней надо было подойти в первую очередь. Она наверняка согласилась бы, потому что синяки на ее милом лице стали появляться все чаще и чаще, к тому же он не испытывал бы теперь чувства неловкости при общении с Ниной и Фаиной.
– Не угадала, – сказал он бывшей жене. – И вообще я не желаю обсуждать с тобой свою личную жизнь.
– А мы и не будем обсуждать, – легко согласилась Юлия. – Мы просто выпьем за твою будущую жену! Грех тебе отказываться! – Она вскочила с кресла, достала с застекленной полочки маленькие хрустальные стопочки, сильными пальцами отвинтила фирменную крышку и разлила коньяк.
И они выпили сначала за будущую жену Сергея, потом за саму свадьбу, затем за успех бизнеса Юлии, потом за сына Петю, за его здоровье и успехи в учебе, а затем Юлия куда-то исчезла. Сергей Игоревич медленно тянул душистый коньяк из стопочки, когда она вдруг вернулась, но без джинсов-стрейч. На ней была одна коротенькая маечка, почти обнажавшая грудь. Юлия подняла руки, якобы поправить волосы, и Сергей вынужден был зажмуриться. Кроме маечки, на бывшей жене не было ничего. Она знала, что ему нравилось, когда она была раздета не до конца. В этот самый момент, когда перед Сергеем стояла почти голая женщина, и позвонила Валентина. Он, разволновавшись, не смог ей сразу ответить. Он слушал пищащую зуммером трубку и никак не мог сообразить, что ему сделать. В конце концов непослушными пальцами он набрал номер Валентины и сказал, что рад и что обо всем они переговорят в понедельник. Несмотря на дурманящие коньячные пары, он почувствовал, что Валентине хотелось бы услышать что-нибудь другое, но ничего лучшего в такой ситуации он придумать не мог.
– Это она! – констатировала Юлия.
Сергей согласно качнул головой, избегая смотреть на бывшую жену.
– Сере-е-еженька! – вдруг жалобно протянула она. – Ну, посмотри на меня! Зачем тебе какая-то женщина, когда есть я? Ну сваляли дурака, развелись… Так можем же и сойтись вновь?
Сергей Игоревич в ужасе поднял глаза на Юлию. Она сбросила с себя маечку, качая бедрами, подошла к нему и своими ловкими и сноровистыми руками начала делать то, чему, отягощенный французским коньяком, противиться он был абсолютно не в состоянии. Размягченный после интимных удовольствий, которых уже давно не имел, Сергей Игоревич думал о том, что, пожалуй, зря растревожил Валентину. Юльку он знает как свои пять пальцев, и Юлька его – как облупленного. Вон как ловко с ним справилась! Она знает, что он любит! Он еще ощущал на своем теле ее руки, слегка царапающие камешками колец. С Валентиной может так и не заладиться. Кто знает, к чему ее приучил Шурик? Шурик – моложе! Молодые, они нынче такие подкованные в этом деле… Вдруг он, Сергей, не будет соответствовать? Нет, лучше проверенная Юлька. Ну и что, что она капризная и любит командовать?! Зато рядом опять будет Петька! К тому же еще неизвестно, как помыкала своим мужем Валентина. Может, он от этого и спился?
