– А я, с твоего позволения, выпью. – Волосов насыпал в огромный, чуть ли не литровый, стакан колотого льда и плеснул в него из бутыли коричневого стекла приличную порцию янтарной жидкости. По распространившемуся по комнате запаху Светлана поняла, что напиток является весьма крепким.
– Думаешь, я поверю, что ты радеешь о зеленых зонах отдыха петербуржцев? – усмехнулась Светлана.
– Именно так, Светик, именно так! Радею и болею всей душой! И готов ради почтенных обывателей даже поссориться с тобой, моя любезная Светлана Аркадьевна, хотя бог видит, как ты мне нравишься! – кривлялся Леонид Геннадьевич, потя– гивая между ужимками свой крепкий напиток.
– И ты думаешь, что я позволю тебе оттяпать у меня магазин? – Лицо Светланы стало красным и злым. Между бирюзовыми камнями на шее тоже проступили безобразные красные пятна.
Волосов тут же перестал кривляться. Лицо его из снисходительно-приторного стало каменно-жестким.
– Светка! Да ты что! Совсем забыла, кто ты есть? – Волосов навис над ней всей своей огромной тушей. От него отвратительно пахло спиртным и потом, и Светлане некстати подумалось, как, наверно, противно юной красавице Сабине иметь с таким животным какие-то отношения. – Ты есть всего лишь домохозяйка и жена бизнесмена Тарасова! – отчеканил Леонид Геннадьевич и довольно чувствительно ткнул ей в грудь толстым волосатым пальцем. – Ты – никто, и звать тебя – никак! Все твои «Веги» принадлежат Мишане, и только с ним я буду иметь дело в любой инстанции! А ты прекрасно знаешь, что Мишаню окрутить – как чихнуть, и потому все твои магазинчики один за другим упадут мне в рот спелыми ягодками! «Вега» на Западной – всего лишь первая ласточка!
– Ты не посмеешь, – прошептала Светлана.
– Еще как посмею, – усмехнулся Волосов. – Бизнес, милая моя, – дело грязное и не бабье! Бабье дело – оно того… оно тоже приятное… – Леонид Геннадьевич, не церемонясь, провел рукой по Светланиной груди. Она вздрогнула, еще не очень хорошо понимая, что происходит, а Волосов продолжил: – И мы с тобой, конечно, всегда сможем договориться, если ты того пожелаешь… – И он погладил круглые колени жены бизнесмена Тарасова, нагло задрав ей юбку.
– Пошел вон! – брезгливо отбросила его руку Светлана.
– Зачем же так грубо, девочка моя! Тебе надо думать о «Вегах», а то Мишка еще раньше того, как я до них доберусь, профукает их вместе со своей прошмандовкой!
– С какой еще прошмандовкой? – пролепетала Светлана.
– Ну как же? Не можешь же ты не знать, что у Мишки есть баба! Он же открыто, ни от кого не скрываясь, таскается с ней по ресторанам и прочим присутственным местам!
– Это ты про Нину? – вырвалось у Светланы.
– Значит, знаешь, – удовлетворенно расхохотался Волосов.
– Она не прошмандовка! – почему-то не к месту обиделась за подругу Светлана.
– Ты и это знаешь? Не сама ли ты ее ему и подложила, чтобы сподручнее было трахаться с мясником Борькой!
Светлана похолодела от такого волосовского провидения и сидела, вжавшись в кресло, ни жива ни мертва. Похоже, она переоценила свои силы и недооценила Леонида Геннадьевича, который между тем продолжал свое наступление:
– Я тебе больше скажу, Светик! Я все про тебя знаю! Я знаю, что ты женщина энергичная, умная и на многое способная, иначе не имела бы всего, что имеешь! И я знал, что рано или поздно ты ко мне придешь, и, представь, – Волосов дурашливо подпрыгнул, его толстый живот вывалился из халата и качнулся перед Светланиным носом из стороны в сторону, – подготовился!
Светлана Аркадьевна испуганно посмотрела по сторонам, будто ища в комнате приметы этой подготовки.
– И нечего тут зыркать своими стрекозьими глазенками, – совсем грубо сказал Леонид Геннадьевич. – На стенах моих ничего не написано! Все у меня вот тут! – он сделал хороший глоток из стакана и картинно постучал пальцем по своему мясистому лбу. – Я, милая моя, порылся кабанчиком, – Волосов отвратительно прихрюкнул, – и накопал мно-о-ого интересного. Например, я выяснил, что твой Борюсик ради тебя бросил беременную жену и еще двух уже готовеньких малолетних чад.
Светлана побледнела, что означало крайнюю степень растерянности. Она никогда не спрашивала Бориса о тех мостах, которые он, по собственному его выражению, сжег, чтобы быть рядом с ней. Ей почему-то казалось, что мостами он называл не очень значительные привязанности интимного свойства и не слишком обременительные обязательства перед прежними работодателями. Сейчас она ужасалась тому, что ей и в голову не приходило, что у сорокалетнего мужика могут быть дети.
– Судя по твоему виду, Светочка, ты об этом не знала. Он тебе небось втюхивал, что один на белом свете, как перст, а ты ушки-то и развесила, камешками завешанные. Я тебе еще больше скажу: этот твой «одинокий» мясник неслабо у тебя зарабатывает, да еще наверняка от щедрот твоих бабьих навар имеет, а малолетним детишкам и законной жене на сносях ни копеечки не шлет. Скупой рыцарь, однако, а, Светочка! На тебя-то ему ведь тратиться не надо! Как сама думаешь, на что он собирает?
– Врешь ты все, Леонид! Чтобы мне досадить! – Светлана схватилась рукой за горло. Ей не хватало воздуха в душной, пропитанной запахом алкоголя квартире Волосова.
– Глупости какие! Зачем мне нужно тебе досаждать! Я говорю чистую правду. Могу даже телефончик дать… э-э-э… – Леонид Геннадьевич завел круглые глаза под потолок, – Мирзоевой Нелли Валерьевны, законной жены твоего скупого рыцаря. Хочешь?
Светлана судорожно помотала головой в знак протеста, потом собралась с силами и спросила:
– Зачем тебе это, Леня? Что тебе с того, кто есть Борис?
– Это я для того тебе говорю, Светик, чтобы ты четко представляла мои возможности, когда всерьез решишь затеять со мной борьбу. Я ведь еще не то нарою, я тебе всю жизнь изуродую, если ты со всем своим темпераментом попрешь против меня. – Волосов прикончил свой стакан, плеснул из бутылки новую порцию и наконец уселся напротив Светланы в кресло.
Посмотрев на довольного собой и уже прилично пьяного хозяина квартиры, Светлана решила, что пора вытаскивать из рукава свою главную карту. Она глубоко вздохнула и неожиданно твердым голосом проговорила:
– Я на тебя, Ленчик, все равно попру, как только ты сделаешь еще один шаг к моей «Веге» на Западной улице. Я заплачу известному тебе Рашиду из варьете «Аладдин» такую умопомрачительную сумму, что он не сможет отказаться поведать Маргарите о ваших с ним отношениях. Тебе Марго такой суммы не отстегнет! Это я точно знаю! Тебе его у меня не перекупить!
Волосов дрогнул рукой. Стакан наклонился, и из него на пушистый кремовый ковер потекла струя алкоголя.
– У меня тоже неплохие информаторы, правда, Ленчик? – Светлана изо всех сил старалась удержать на лице маску невероятной храбрости и независимости.
Волосов, слегка покачиваясь, угрожающе поднялся с кресла. Светлана Аркадьевна на всякий случай тоже встала. Леонид Геннадьевич, тяжело дыша, приблизился к Светлане и непечатно выругался. Она заставила себя усмехнуться ему в лицо. Волосов отбросил в сторону стакан, и он разбился о стенку шкафа из вишневого дерева. Удушливые алкогольные пары, казалось, накрыли Светлану с головой. Она закашлялась, а Волосов вдруг рванул полы ее пиджачка. Перламутровые застежки разлетелись в пыль. Она ахнула, а липкая рука уже ухватилась за бюстгальтер.
