– Знаешь, насколько я сейчас тебя ненавижу? Так же сильно, как хочу трахнуть, – цедит он, сжимая в руках ремень, и делает им жест в воздухе, разрезая его свистом, и опускает на свою ладонь с громким шлепком. Я вздрагиваю, но он даже не двигается из-за боли, которая должна вспыхнуть на его коже.
– Ненавидишь… только за что? За что ты так со мной? – Шепчу я, уже не сумев сдержать слёзы от его слов. Сердце скрипит, ударяя мою грудную клетку, словно бьётся из последних сил.
– Ты можешь поздравить себя, ты причинил мне боль. Только не телесную, а другую. Я не понимаю тебя больше. Не понимаю, зачем это всё, если ты так меня ненавидишь. Зачем я тут? Зачем ты привёз меня сюда? Думаешь, мне нужно это? Нет. Я ничего этого не хотела, только тебя. А сейчас даже тебя не хочу, – постоянно всхлипывая и плача, продолжаю я.
– Сними платье. Повернись ко мне спиной, – его холодный, отчуждённый голос впивается в мою кожу мелкими иголочками. Он как будто даже не слышит меня, и я закрываю глаза, обливаясь слезами от собственного горя, которое неожиданно проснулось внутри и прошептало, что я ему безразлична, как и мои чувства.
– Да пошёл ты, Николас Холд. Пошёл ты в задницу, – истерично издав смешок, отвечаю я и делаю шаг, чтобы обойти его и скрыться.
– Я не разрешал тебе уходить, – он хватает меня за локоть и сжимает настолько сильно, что я выдыхаю от боли, пытаясь оторвать его руку от себя.
– Отпусти меня. Ты никакого права на меня не имеешь. Никакого. Ты никто для меня, теперь никто. Ты хотел разрушить меня? Сломать? Поздравь себя, сейчас я чувствую себя именно так. Я даже дышать не хочу, – мне как-то удаётся выскользнуть из его руки.
– Мишель! – Злой рык в мою спину, и я уже бегу до ванной комнаты, чтобы запереть дверь за собой и скатиться по ней.
Не могу поверить, что всё это происходит со мной и сейчас. Моё дыхание такое быстрое, а всё же кислорода не хватает. Я не могу поверить, что его слова – правда. Сжимаю волосы пальцами, чтобы прекратить плакать, но истерика с ещё большей силой вырывается из груди. Я не могу поверить, что я полюбила его и сейчас продолжаю любить, несмотря даже на его злость и открытую ненависть.
– Мишель, быстро открой! – Крича, Ник ударяет по двери так, что это отдаётся во всём теле глухим толчком.
– Отвали от меня! Отвали! Оставь меня! – Отодвигаюсь от двери, поворачиваясь к ней лицом.
Мягкий свет создаёт ещё более мрачную обстановку, что начинаю серьёзно паниковать, понимая, что я одна против него. А он долбит по двери, а она с хрустом подаётся ему. Я глазами ищу, что бы взять, дабы защитить себя. Ничего. Просто ничего, кроме ёршика.
– Мишель, открой её! Иначе я вышибу! Быстро открой! Мишель! Ну же! – Новые удары сыпятся на дерево, которое уже скрипит под натиском Ника.
– Просто уйди! Уйди! Оставь меня одну! Я хочу быть одна! – Крича, отползаю на другой конец комнаты и с ужасом смотрю, как трескается податливое дерево, осыпаясь вместе со штукатуркой, с потолка на пол.
Дверь с грохотом распахивается, и я, замирая, вижу очертания фигуры с ремнём в руках. Он в тени, словно хищник, готовый прыгнуть на меня. Подскакиваю с места, выставляя перед собой своё средство обороны.
– Не подходи ко мне, иначе я буду кричать. Я вызову полицию, если ты хоть пальцем тронешь меня, – дрожащим голосом предупреждаю я.
Он выходит из тени, и я вижу гримасу наслаждения моим страхом на его лице. Он усмехается моему испугу, делая ещё шаг. Я сильнее сжимаю металлическую ручку, хотя знаю, что не смогу ударить его. И от этого мне так плохо, а слёзы застилают глаза, не давая сконцентрироваться на нём.
– Я сказал тебе, открой. Никогда не запирай двери. Никогда. Ты ослушалась меня. Ты убежала от меня, а я просил тебя этого не делать. Ты боишься меня, – его голос монотонный, как будто ничего необычного не происходит. Как будто не я стою в ванной комнате, пытаясь спастись от него.
– Нет. Я не боюсь тебя, уходи. Сейчас ты… уходи, пожалуйста, – шепчу я, практически признавая, насколько вся эта ситуация заставляет меня пребывать в предобморочном состоянии.
Он только продолжает улыбаться, но это похоже на оскал, не предвещающий ничего хорошего. А я не знаю больше, что делать, только удаётся подбежать к раковине и швырнуть в него мыльницу. Но он, уворачиваясь, двигается на меня.
– Ник! – Кричу я, скользя по раковинам к двери, но он своим телом закрывает мне проход. – Хватит! Пожалуйста, отпусти меня! Пожалуйста, отпусти меня, и я улечу отсюда! Ты никогда не увидишь меня! Пожалуйста, только хватит!
Из груди вырываются громкие завывания с плачем, и я останавливаюсь, решая, что бесполезно бегать от него. Пусть лучше так. Мне уже всё равно, потому что в теле нет сил, чтобы противостоять ему. Этот страх, он губит мою душу. А она разрывается на мелкие кровавые ошмётки, когда в противовес всему сердце убеждает помочь ему, преодолеть его демона. Бороться с ним. Но я не могу, мне страшно. До чёрных точек перед глазами страшно. Я одна против него.
Закрываю лицо руками, продолжая плакать так громко, так больно, не желая видеть его таким. Мне ужасно осознавать, что этот мужчина стал всем для меня, а сейчас готов наказать за только ему понятный проступок.
– Пожалуйста… не надо… я уеду сейчас же, только не бей, – молю я, открывая глаза и вытирая их, оставляя на пальцах чёрные следы туши.
Смотрю на Ника, застывшего на одном месте. Он, не мигая, наблюдает за мной, его разбитая губа придаёт ему вид ещё безумней, чем прежде, как и помятая рубашка. Его глаза такие тёмные, что я вновь и вновь раздираю своё сердце от чувств к нему. От невозможности помочь, быть рядом в этот момент, потому что испугалась. Узнала, что есть новый вид страха, парализующий разум и открывающий только инстинкты.
Мой плач уже превращается в тихие всхлипы, а я сильнее сжимаю ручку ёршика, но отбрасываю его, показывая, что всё, я сдаюсь. Он продолжает так стоять, сжимая рукой ремень, который я сама вручила ему и ведь дала разрешение. А теперь… теперь не могу встретить его.
Тридцать второй шаг
Я делаю маленькое движение в сторону к двери, Ник не двигается. Ещё одно. Он смотрит в одну точку, а я хочу подойти к нему и обнять, но продолжаю отступать к двери, висящей на одной петле. Как только я разворачиваюсь, чтобы убежать до спальни или же, вообще, из номера, меня хватают и тянут за волосы и отбрасывают спиной к стенке, отчего я вскрикиваю и падаю на пол, но не от боли, а он неожиданности и нового возвращения в прошлое.
– Я не разрешал тебе уходить. Ты моя. Поняла? – Один рывок за плечи, и я уже стою, прижатая спиной к стене, а Ник проникает своим взглядом в мои глаза, заставляя кивнуть и одновременно всхлипнуть.
Он резко левой рукой хватает меня за горло, приближая своё лицо ко мне. А другой рукой, кожей ремня, сложенного вдвое, проходит по скуле. Моя душа летит вниз, а сердце уже устало так быстро биться, поэтому для меня это всё происходит как в тумане, словно я в прострации и ничего больше не соображаю.
