И со смехом начинаю играть со Штормом, пока он, заливисто лая, вскакивает и носится вокруг меня.
– Ты избалуешь его, Мишель, – укоризненный голос Ника раздаётся сбоку в тот момент, когда собака уже взобралась на меня, чтобы лизнуть.
– Шторм, отстань от неё. Она моя, – Ник пальцем указывает собаке на выход, но Шторму удаётся лизнуть мне щёку напоследок прежде, чем убежать.
Я, вытирая щёку, сажусь на пол, и замечаю у Ника в руках пакет.
– Вот. Ты так и не опробовала его. Сегодня солнце, а потом обещают снова дожди. Поэтому я подумал, что ты захочешь немного расслабиться в чёрно-белой гамме, – он достаёт из пакета фотоаппарат и вспышку, крутя в руках. И не знаю, как ещё больше можно любить его. Я не умею, но чувствую, что никогда не полюблю так другого мужчину.
– Но ты мне обещал, что если я приму этот подарок, то ты станешь моей моделью, – напоминаю, вставая на ноги.
– Да, – Ник издаёт обречённый вздох, и я смеюсь.
– Тогда я только за. Куда поедем? Сейчас? – Подскакивая к нему, беру в руки тяжёлый фотоаппарат, ощущая приятные волны возбуждения от предстоящего дня.
– Да, сейчас. Мы позавтракали, проспали всё на свете, поэтому можем ехать, – кивает он.
– Отлично, я только умоюсь, – говорю, передавая обратно ему фотоаппарат, и обхожу его, чуть ли не бегом несясь в ванную.
Больше не хочу думать о вчерашнем дне, об ужасном предложении матери, о своей семье. О ранах, которые теперь видны всем. Нет, только Ник и я, больше никого. Только наше время и у меня будут его личные фото, которые я обязательно распечатаю, чтобы потом показать нашим детям.
Замираю, вытирая лицо полотенцем, когда проносится эта мысль. Детям? Моментально в голову приходит иная мысль о месячных. Пока я подсчитываю срок, с ужасом понимая, что за весь период с момента укола у меня их даже не было. Всё внутри меня холодеет, а полотенце падает в раковину.
Я не могу быть беременна! Не могу! Я сделала укол, и срок его ещё не подошёл. В голову врезается встреча с дядей Райли, и я припоминаю, что он говорил, что они могут перестать терзать меня своей закономерностью.
Облегчённо вздохнув, но обещая себе, что проверюсь, из головы всё моментально вылетает, когда я выхожу из ванны.
Ник в это же время выходит из кабинета и останавливается, невидящим взглядом смотря на меня.
– Я готова, мы можем ехать, – говоря, подхожу к нему. Но что-то не так. Он хмурится, а его глаза, мои удивительные любимые глаза полны злости и решимости. И это пугает меня, миллион вариантов того, что могло случиться, проносится в голове, и я дотрагиваюсь до его плеча.
– Ник? Что произошло? – Тихо спрашиваю я. Он моргает и переводит взгляд на меня, уже ничего не передающий, а лишь холодный и острый.
– Мне надо съездить уладить одно дело. Я вернусь примерно через пару часов. Ты пока почитай про фотоаппарат, подумай, куда мы поедем. И я позвоню тебе, чтобы ты спустилась. Когда будешь выходить, нажми на красную кнопку рядом с лифтом. Это сигнализация, – быстро говорит он, шагая к лифту, а я чуть ли не бегу за ним.
– Ник! Скажи мне, – требую я, когда он застёгивает кардиган и оборачивается ко мне, нажимая на кнопку вызова лифта.
– Ничего, что касалось бы тебя. Дела, которые я должен уладить, и это не терпит отлагательства, – отвечает он.
– В офисе?
– Да, там. Райли не справляется и позвонил мне. Я недолго, не скучай, – он натянуто улыбается мне, заходя в лифт.
– Будь осторожен, – говорю это уже закрытым дверям, и вздыхаю, слыша, как рядом раздаётся цоканье.
– Вот я и напоролась на то, за что боролась, – усмехаюсь я. – Хотела быть с ним, и я в его квартире. Он заедет за мной, а я спущусь, нажав на кнопку. И это ведь очень реально, Шторм, но я чувствую, что что-то случилось странное и страшное… для меня. Как много секретов скрывает он, а?
Я присаживаюсь на корточки рядом с собакой и обнимаю её за шею.
– Как думаешь, я справлюсь? Когда-нибудь он сможет полюбить меня? Признаться в этом и…я как идиотка говорю с собакой, – хмыкаю я, отпуская Шторма.
Но у меня появилась возможность понять своё состояние, и я нахожу свою сумку, выуживая оттуда телефон. Углубившись в интернет-статью про последствия укола, я радуюсь, что отсутствие месячных всего лишь то, что должно быть. Хотя, радуюсь ли я? Не знаю. Да я никогда бы не подумала, что захочу стать матерью, родить детей. Но с ним. С Ником. Всё представляется в ином эфирном свете. Какой он будет отец? Я уверена, что он не повторит опыт своего. Ник другой, сильный и умеет контролировать свою агрессию.
Дети.
Открываю глаза, смотрю на залитую солнцем гостиную, и улыбаясь, представляю мелких карапузов рядом. И это становится настолько реально, что я замираю, наблюдая, как мужчина поднимает сына, так похожего на него и сажает себе на плечи, с громким радостным криком несясь мимо меня.
Ник прекрасен всегда и в любых обстоятельствах. И отцом он будет хорошим. Таким, которого мы с ним никогда не имели.
Телефон в руке вибрирует, и все видения исчезают. Я выныриваю из своих грёз и мотаю головой от таких глупостей. Светится сообщение на экране.
Ник: «Мишель, я внизу, жду тебя у центрального входа»
И я, как бешеная куропатка, ношусь по квартире, собирая вещи и со счастливым сердцем, нажимаю на красную кнопку, посылая воздушный поцелуй Шторму.
Да и пусть, что я выгляжу глупо, пока бегом лечу к знакомой машине, чуть ли не падая в неё под удивлённым взглядом Ника. Но я хочу быть такой, хочу немного веселья с ним. Смотреть на него, не задавать вопросы, и просто любить. Тихо, незаметно утопать в собственной любви к нему.
– Ты уверена, что это стоит того? – С сомнением спрашивает Ник, когда паром отходит от берега.
– Не говори мне… ты не был на островах, – догадываюсь я, и он кривится, отворачиваясь к воде.
– Но почему? – Ещё больше удивляюсь я.
– А зачем мне это надо? У меня есть собственный остров, – пожимает он плечами.
– Но это же… не знаю даже, как ты мог не ездить туда. Что, правда, никогда? – Уже смеясь, смотрю на хмурящегося мужчину.
– Нет. Чем меньше людей, тем лучше. И я предпочитаю… да я давно не ездил вот так, – он головой указывает на заполненный паром, а я закрываю рот рукой, чтобы громче не рассмеяться.
– Избалованный, ты, Холд, – хрюкаю я.
– Нет, я практичный и любящий тишину, – заявляет он, и я уже не могу сдержаться, утыкаюсь лбом в его плечо, обнимая этого невероятного мужчину за талию, и смеюсь.
– Ну, прекрати уже, Мишель, – возмущается он.
– Прости, – кусая нижнюю губу, чтобы не продолжать смеяться, я поднимаю на него голову.
В солнечном свете его глаза становятся похожими на бренди, самой высокой выдержки, опьяняя меня, и я затихаю, наслаждаясь этим видением. Не передать насколько это красиво, будто меня засасывает в этот водоворот и хочется рассмотреть ближе, ещё ближе, чтобы изучить каждую волну внутри.
