– Крошка, – тихий голос Ника выводит меня из непонятного состояния, и я, моргая, концентрируюсь на его лице, которое в отличие от глаз бесстрастное, даже можно сказать, недовольное. Ему не нравится, что я пялюсь на него, как полная дура? Или же он понял всё, что чувствую?
– Прости, у тебя глаза красивые, я это когда-то говорила. Засмотрелась в них, мне даже показалось, что эта твоя цветная радужка, как живая двигается. Словно вселенная, знаешь? Такая же манящая к себе неизвестностью и удивительная, когда ты изучаешь её. Наверное, на солнце вспышки. Сегодня, вообще, день тёплый для начала апреля. Я так хочу лето, позагорать. Хотя вот ты загорел где-то, летал на острова или ещё куда-то? Ты какой отдых предпочитаешь: активный или пассивный? Я по-разному, но люблю плавать. Лечь на воду и лежать, так и загорается отлично, – настолько быстро выпаливаю слова, что воздуха не хватает, и я уже задыхаюсь, пытаясь отдышаться.
Ник жмурится, и его руки сильнее обхватывают мою талию, притягивая к себе. Он начинает хохотать в моё плечо, пока я густо краснею за свою нервозность. Вот и отличилась, вот и насладилась этим днём. Выставила себя полной свихнувшейся дурой.
– Ну, прекрати, – шепчу я, поджимая губы и пытаясь оттолкнуть его, но Ник не даёт мне этого, поднимая голову и продолжая улыбаться.
Мне нравится, когда он такой. Эти мимические морщинки у глаз, вообще, его лицо полностью преображается, когда он счастлив.
– Скажи, я тебе так сильно нравлюсь? – Он неожиданно становится серьёзным, и я отвожу взгляд от его лица, переводя его на воду.
– Если бы ты мне не нравился, то меня бы здесь не было. И я бы не стала ругаться со своей семьёй, защищая тебя и отстаивая своё желание быть рядом с тобой, – несколько резко отвечаю я, потому что обида, кольнувшая меня, не дала разумно повести себя. Как он может не видеть, что он мне не только сильно нравится, я люблю его?!
Всё ещё находясь под властью этой гремучей смеси, сбрасываю его руки с себя и, облокачиваясь ими о перила, смотрю перед собой. Мы молчим, я украдкой бросаю взгляд на него, замечая, что он нахмурился и о чём-то сосредоточенно думает.
– Ник, – вздыхаю и поворачиваюсь к нему, чтобы не портить этот день.
– Скажи мне ещё кое-что. Если бы я был самым ужасным человеком на планете, самым жестоким и… самым непостоянным, ты бы тоже здесь стояла? – Он, не поворачиваясь, задаёт вопрос, от которого я удивляюсь.
– Непостоянным? Это значит, что ты спишь сейчас не только со мной? – Возмущаюсь, когда до меня доходит смысл его слов.
– Нет, нет, ты не поняла меня. Трахаюсь я только с тобой. Непостоянным в плане мыслей, нелогичным в плане поступков, постоянно совершающим нелепые и грубые ошибки, – он поднимает голову, и я вижу, насколько ему важен мой ответ.
– Мысли у всех имеют свойство меняться в зависимости от ситуации, знаний и возраста. Это нормально. Нелогичные поступки – это самое распространённое у человечества. Поэтому тоже норма. И каждый человек совершает ошибки, главное, признать их и попытаться исправить. Если человек не хочет исправлять их, выходит, что он только болтун. А на самом деле ему плевать на последствия этих ошибок. Думаю, эти качества есть в любом мужчине, в ком-то больше, в ком-то меньше. И да, мой ответ – да. Я была бы здесь, даже если бы у тебя их было с переизбытком, – отвечаю и слышу его тяжёлый и одновременно облегчённый вздох.
– А что-то случилось? – Спрашиваю я.
– Нет, теперь уже это неважно. Я оступился, но сейчас понял, как мне поступить дальше. Ясно понял, спасибо, крошка. И мы уже подплываем, сегодня ты мой гид, – Ник улыбается, подхватывая сумку с фотоаппаратом, вешает на плечо, берёт меня за руку, и тащит к выходу.
Странное ощущение внутри не даёт мне насладиться тёплым днём и Ником, чувствующим себя не в своей тарелке, когда я прошу его встать к солнцу, или же облокотиться о дерево. Знаю, что это он делает для меня, ради меня. Но всё же… я не могу понять, кто подшёптывает мне, что грядёт тяжёлое время. Именно для меня тяжёлое, ведь сейчас мы так счастливы. Мы влюблены, как бы он этого ни отрицал, и как бы я ни боялась ему об этом сказать. Но мы ведём себя так, я как глупая дурочка, а он… он ещё более сдержан, чем раньше, но резкие перепады настроения, вроде быстрого поцелуя в щёку при просмотре кадров, или же его объятия, они говорят о том, что ему хорошо, как и мне. Так что же не так? Кто вселил в меня страх, от которого я не могу избавиться?
– Ну, Ник, пожалуйста, и обещаю, мы поедем в город ужинать, – я выпячиваю нижнюю губу, с мольбой смотря на него.
– Нет, Мишель, нет…
– Пожалуйста, одно фото со мной. Что тебе стоит? Я обещаю, что оставлю тебе его, если ты не разрешишь мне переслать его себе. Пожалуйста, Ник, я хочу запомнить это время таким. Тебя запомнить таким, я ни разу не слышала, чтобы ты так много смеялся за три часа, как над моими попытками залезть на дерево. Подари мне это, прошу тебя, – мне кажется, в каждое слово я вкладываю столько любви, и она достигает его. Он закрывает глаза и качает головой.
– Хорошо, одно фото. Ты и я, – предостерегает он меня от дальнейших просьб, и я как болванчик киваю, подскакивая к нему, и чмокая его в щёку.
– Спасибо, сейчас, – меняю на портретную съёмку и поворачиваю объектив к нам.
– Готов? – Спрашиваю я, чувствуя, как дрожит палец на кнопке.
– У меня не было выбора, ничего не могу поделать с реакцией на твои огромные глазища, крошка, – Ник обхватывает меня рукой за талию, прижимая к себе, и я смеюсь от такого комплимента. Палец соскальзывает с кнопки, издавая щелчок. И я расстроено вздыхаю.
– Но… я нечаянно, Ник! Ещё раз, – я поворачиваюсь к нему, но он качает головой.
– Я не фотографируюсь, Мишель. Мне нельзя. Чем меньше моих фотографий, тем лучше. Ты и так сделала сегодня невозможное. Достаточно, – он дотрагивается кончиком пальца до моего носа и, забирая у меня фотоаппарат, идёт к сумке, брошенной на лужайке.
Обидно, что я профукала такой шанс. Но мне больше ничего не оставалось, как плестись за Ником, которому, наоборот, эта ситуация казалась комичной. Мы сели на паром обратно и ехали на нём, молча, пока он обнимал меня сзади, и я наслаждалась его теплом.
Вчера ещё я думала, что лучше никогда не будет. И ошибалась. Наверное, судьба так не даёт нам расслабляться, чередуя лёгкое и трепетное время с эмоционально тяжёлым. Неожиданно ощущаю, как душа падает куда-то вниз, и Ник напрягается. Я не могу понять, в чём причина этого, но сердце колотится как бешеное, и я инстинктивно сжимаю руку Ника.
– Всё хорошо, – шепчу я, видя, как мы причаливаем.
– Что? – Переспрашивает Ник.
– Говорю, проголодалась, – вру я, поворачиваясь к нему.
– Наконец-то, я это услышал. А то мне казалось, ты никогда такого не испытываешь, – смеясь, он, берёт в руки сумку и ведёт меня в толпу, чтобы спуститься вниз.
– Куда хочешь? – Интересуется он, помогая мне сесть в машину, которая не осталась не замеченной.
