– Нет. Он любит свою жену, а я не разрушаю браки, какой бы жестокой ни была к другим. Босс для меня особенный человек, который заподозрил что-то благодаря Тине. Он знает меня, и уверена, знает и о тебе.
– И он может… – предлагаю закончить ей фразу.
– Может заставить меня, уже заставил, уже толкнул к тебе. Он считает, что мне нужен человек, который вынудит меня жить. А я этого не хочу. Мне не нужны отношения. Мне не нужен секс. Мне не нужен мужчина. Мне нравится быть одной. Я обожаю одиночество и тишину. Ненавижу, когда кричат, сама этого не делаю. Всё, что есть в тебе, полная противоположность моим правилам. Я не знаю, как принять это всё. Не умею поддерживать такие разговоры и обсуждать поцелуи и сношение.
Не могу найти слов, чтобы ответить ей. Глубоко вздыхаю и просто подхожу к девушке. Обнимаю и кладу её голову себе на плечо. Иногда сложно пережить те эмоции, которые творятся в груди. Я рад, что Шай не принадлежит никому, и драться мне ни с кем не придётся за неё. Только бороться с ней, учить её, каково это – быть моей.
– Рейден, лучше уходи, – слабо протестует.
– Нет. Я остаюсь, нравится тебе это или нет, мне плевать. Я остаюсь с тобой. После всего, что случилось и того, что ты мне подарила, у меня нет больше причин желать иного. Ты открыла нового меня, а я вижу другую Шай. Только мою, созданную так, чтобы был стимул жить, – приподнимает голову и смотрит на меня взглядом, который сложно прочитать.
– У тебя будут проблемы. Твой отец, после того как ты избил его, так просто этого не оставит. Он улетел, сейчас находится в Европе, но вернётся. Прячется, потому что твоего бывшего агента посадили. Он знает, что я защищаю тебя своими силами, – выпутывается из моих рук и проходит к открытому балкону.
– Меня это не пугает. У меня нет отца. И то, что незнакомец так поступил со мной, с матерью и родителями, ещё больше закопал себя в могилу. Меня ничего не волнует сейчас, кроме тебя, – подхожу к ней и кладу руки на её талию.
– Тебя возьмут на эту роль…
– Шай, не надо работать за меня. Я не хочу, чтобы ты помогала мне. Ты мне нравишься, и я падаю во тьму, под названием «искушение», не из-за того, что у тебя есть власть, – перебивая её, сильнее сжимаю талию и, нагибаясь, убираю волосы с шеи, оставляя поцелуй на коже.
– Для тебя осталось только одно правило, которое ты должен запомнить.
– Хорошо. Какое? – Покрываю медленными поцелуями бархатистую кожу и добираюсь до её уха.
– Ты останешься, но только на время. И период будет установлен мной. Без возмущений. Без преследований. Без требований о продолжении. Без будущего, – резко произносит и поворачивается в моих руках.
– На время. Меня это устраивает. Я сейчас не готов к чему-то серьёзному, слишком долго готовил себя к этому с Лорейн. Я лишь хочу жить с тобой и дышать тобой. Задыхаться от той Шай, которая целовала меня, и оставила отметины на моей коже. Об этом нам стоит поговорить, – улыбаясь, целую её в нос.
– Я не обрежу…
– О, обрежешь. В тот момент, когда кончаешь, ты пытаешься вырвать мой позвоночник. И это скажется на заказах. Зачем тебе они?
– Чтобы защищаться. Они острые и я могу причинить ими боль, если захочу, – снимает мои руки со своего тела и обходит.
– От кого защищаться? У тебя есть я, Шай, и ты должна запомнить это. Если у тебя проблемы, то я буду их решать. В этих отношениях у тебя нет власти, потому что я главенствую над тобой в постели. В обычной жизни, пожалуйста, но наедине, ни за что не позволю тебе контролировать себя и меня. Это моё правило, – предупреждаю её, наблюдая, как сбрасывает халатик, обнажая восхитительное тело с офигенной задницей.
– Ты ставишь мне условия? – Усмехаясь, подходит к шкафу и достаёт другую пижаму.
– Нет, это не условия. Это то, кто я есть. Мужчина, который сильнее тебя и может взять тебя в любой момент. Ты моя, бабочка, и это не обсуждается. Управляй своими пешками на работе, а в постели и в жизни я буду заботиться о тебе, – говорю, пока она поворачивается и медленно натягивает на себя трусики и шёлковые чёрные штаны.
Взглядом пробегаюсь по её телу и то, что вижу, отдаётся жгучим желанием снова войти во влажную тесноту, убедиться – такое бывает. Даже вкус у её кожи особый. Словно изголодался по безудержному сексу… почему словно? У меня его никогда не было. Позы, которые выбирала Лорейн, были лишь те, что доставят ей наслаждение. Целовать после секса нельзя – это грязно. Лучше её не трогать минут тридцать и дать подремать. И я покорно следовал этому, но не сейчас. Этой ночью я был собой, я занимался сексом так, как хотел.
От своих мыслей улыбаюсь и наблюдаю, как Шай забирается в кровать. Сбрасываю полотенце и падаю рядом, отчего она подпрыгивает.
– Рейден, – возмущается, а я, смеясь, подтягиваюсь к ней и набрасываю на свои бёдра одеяло.
Она лежит на своей подушке и смотрит на меня. А я так же на боку, любуюсь ей. Я не могу сказать, когда настало то время, означающее такую близость. Нет, секс – это лишь ещё одно подтверждение того, что я не ошибся, решив делать всё так, как чувствую. Сейчас что-то иное, невидимое и призрачное между нами. И я хочу обнять её, прижать к себе, погладить волосы, как однажды делал, но это всё было не то. Была недосказанность, была неопределённость. Сейчас, конечно, их не меньше, но есть и вычеркнутые правила. Она приняла меня, она себя приняла и это только начало.
Что-то очень горячее накрывает мою руку, свисающую вниз. Кривлюсь от этого жара и переворачиваюсь на другую сторону. Подкладываю удобнее под голову подушку и пытаюсь продолжить смотреть самый интересный и реальный сон в моей жизни.
Медленно открываю глаза и понимаю, что кровать не моя, аромат, витающий в утреннем солнечном свете, накалившим комнату, тоже не мой. Зевая, привстаю с постели. Моя одежда лежит на стуле, рядом с открытыми дверьми террасы.
Значит, это был не сон. Этой ночью я трахал мою бабочку и затем узнал, что никакого любовника у неё нет. Что моя.
– Шай, – сажусь на постели, растирая глаза и осматривая просторную спальню.
Ответа нет. Бросаю взгляд на часы, стоящие на тумбочке. Половина седьмого. Где её носит в это время? Финальный просмотр должен начаться в десять. Приподнимая одеяло, смотрю на утреннее приветствие моего члена и киваю ему.
– Подожди, нам бы найти её, – тихо посмеиваясь, поднимаюсь с кровати и прохожу в ванную комнату. Всё убрано и чисто, полотенце, которое бросил на пол, лежит в урне для грязного белья, да и запах парфюма Шай до сих пор хранят стены. Захожу в душ.
После дождя всегда бывает солнце. И оно наступило для нас тоже. Мы существуем. Шай моя. Конечно, вчера был сумасшедший день, вечер и завершение ночью. Но разве оно того не стоило? Стоило. Готов набивать морды за неё хоть каждому встречному, пусть только именно так завершается ночь. В мыслях, пока принимаю душ, постоянно крутится её влажное и податливое тело. Страх в глазах, когда только вошёл в неё. И это так удивительно. Сколько у неё было мужчин? Был ли кто-то за последнее время? Роксборро отпал, но женщина не может без секса и этого расслабления, которое он дарит. Хотя, я смог и она, возможно, тоже. Меня даже не волнует тот факт, что я не предохранялся. Прервал акт, хотя хотел кончить в неё. Эта фантазия поражает меня, ведь могли быть последствия. Я ничего не знаю об этой её жизни. Да и в обычной уже запутался. Но чёрт, она настолько нежна и прекрасна, что могу стать поэтом, описывая каждый вдох, который срывался с её губ. Действительно, гвоздика. С первого взгляда похожа на остальных, без изюминки, без чего-то необычного, а если рассмотреть ближе – уникальна. И теперь только моя.
