– Господи, не могу до сих пор поверить. И как? Ну… я имею в виду, она долго сопротивлялась? Ты же её не изнасиловал?
– Тина, нет. Я…
Не договариваю, как открывается дверь и в палату входит Шай. Быстро оценивает обстановку и улыбку на лице Тины. Прищуривается и поджимает губы. В глазах проносится незнакомая эмоция, и это отдаётся в груди ускоряющимся сердцем. Ревность?
– Поговорила с Аароном, и как только завершится его съёмка для рекламы, он вернётся домой. В среду ориентировочно. Затем, я выбью для него дня три-четыре, чтобы вы слетали куда-нибудь и отдохнули, – сухо сообщает Шай.
– Спасибо, – её подруга светится от счастья.
– Как ты себя чувствуешь? – Интересуется Шай.
– Хорошо. Действительно, стало легче, а всё благодаря Дену, – бросает на меня игривый взгляд.
– Всегда рад помочь, – склоняю голову в поклоне.
– Тогда вас, может быть, оставить? А Аарону сказать, что у него есть прекрасная замена? – Холодный голос заставляет повернуть голову к девушке, отмечая, как сильно она сжимает мобильный.
– Эм…
– Я навещу тебя завтра, – перебивая Тину, озадаченную поведением подруги, которая быстро подходит к своей сумочке, стоящей на тумбе и, зло, бросает туда телефон.
– Конечно, буду ждать, – отвечает подруге.
Наклоняясь к девушке, оставляю поцелуй на её щеке.
– Это ревность, – быстро шепчет, и я выпрямляюсь, полностью довольный обстоятельствами. Чёрт, да! Это она самая. Только для меня.
– Персонал предупреждён. Отдыхай. Я приеду, – резко произносит Шай и выходит из палаты.
Подмигивая Тине, тихо хохочущей над ситуацией, следую за бабочкой. Закрываю дверь и меня, хватая за майку, толкают к стене.
– Ты совсем обалдел? Ты что творишь? – Шипит Шай.
– Попрощался с Тиной…
– Ты отказался, идиот, – ударяет ладонью по груди.
– Ты отказался от проекта. Ты хоть понимаешь, сколько я вложила в него? Ты болен? Придурок, – ещё один удар, и отходит на шаг, а я не могу сдержать улыбки.
– Да, отказался, потому что меня тянуло сюда. И мне плевать, если честно, что будет дальше. Уволишь? Увольняй. Но если выбирать между работой и жизнью, то я выберу последнее. Тебя.
Поднимая голову к потолку, закатывает глаза и шумно выдыхает. Возвращает свой взгляд на меня.
– Я устала от тебя и проблем, которые создаёшь на ровном месте, Рейден. Вымотана и…
– Понимаю, всё понимаю, но никуда не уйду. Я отвезу тебя домой, тебе тоже следует отдохнуть, – протягиваю руку.
– Шай, я рядом, ты можешь немного расслабиться, – заверяя её, делаю шаг и дотрагиваюсь до щеки. Закрывает глаза, не препятствуя этой ласке.
– Хорошо, – достаёт из сумки ключ от машины и передаёт мне. Хотя знаю, что она заводится и без этого. Но маленькая победа, которую она не заметила сейчас, означает передачу контроля. Доверие, которого я добиваюсь.
Сжимая ключи, беру её за руку и веду по коридору. Слабо обхватывает пальцами мою ладонь, и чувствую себя самым сильным на этой планете. Не каждое прикосновение женщины может подарить такие ощущения, только той, кто является недостающей частью в жизни. Нет, слова не нужны, чтобы описать то, что происходит сейчас. Ничего не нужно, а лишь самые незначимые для других вещи, являющиеся важным аспектом в хрупких отношениях между нами. И вновь счастлив. Внутри. Благодаря моей бабочке, разрешившей себе слабость.
Глава 40
Рейден
Наверное, я хамелеон. Порой меня буквально разрывает от желания быть грубым, сильным, подминать под себя Шай, но сейчас, останавливаясь на перекрёстке, поворачиваю к ней голову и внутри всё теплеет, наполняя сознание нежностью. Она молчит, думая о чём-то своём. Только в эту минуту замечаю, насколько устало опущены уголки губ.
– Шай…
– Ты был прав, – перебивая, поджимает губы.
– В чём? – Недоумённо переспрашиваю её.
– Из-за меня Тина не может исполнить свою мечту. Так всегда было и будет. Это моё проклятье, нести с собой только печаль и боль, – хмуро отвечает.
– Шай, нет. Я был неправ. Мне не следовало говорить тебе такое, – качая головой, тянусь рукой к её распущенным волосам и едва касаюсь их, очерчивая крупные локоны.
– Нет, подожди, не нужно уверять меня в ином. Потому что в тот момент, когда ты сказала о моей трусости, это задело меня, – возвращаю руки на руль и надавливаю на газ.
– Вся моя жизнь представляла собой гонку за тем, в чём мне отказывали. Я боролся за это всеми возможными способами. И сказал эту чертовщину, чтобы тебе было так же больно, как и мне, за что корю теперь себя. Ведь в ту секунду моя жизнь рушилась, прямо на глазах обсыпалась, а ты была далеко и в то же время рядом. Я пытался сохранить её, столько лет не видел ничего иного. А потом ты, так резко и жестоко, ворвалась в меня. Да, ты права, я эмоциональный наркоман, мне нравится, когда ты выходишь из себя, и тембр твоего голоса звенит в ушах. Это наркотик для меня. Но те слова были жестокими, а твои – правдивы. Всегда сначала отрицаешь, отгоняешь от себя другие, слишком желанные мысли, чтобы продолжать хвататься за привычку. Прости меня, это была обида, и странное возбуждение от твоих ударов.
Бросаю на неё быстрый взгляд, чтобы увидеть, поняла ли она меня. Достиг ли её сознания. Донёс ли, что раскаиваюсь за тот выпад. Да, сильно. До безумия готов сам себе причинить боль, а не заставлять её тащить на себе груз вины ещё и за чужую жизнь.
Сильнее сжимает губы. Не получилось.
– Знаешь, я бы хотел иметь друга, который всё бросит, чтобы прилететь и поддержать меня в трудную минуту. Быть именно таким, как ты. Не паниковать, а быть собранным, и всё чётко разъяснить, когда ты этого сам не можешь. Сделать именно так, как ты…
– Я узнала об этом в аэропорту, – перебивает меня. – Мой телефон не ловил связь в отеле, да и сеть была не настроена. В аэропорту я позвонила Тине, и она плакала. Кричала, истерила.
– То есть, ты уехала не из-за Тины, – делаю вывод.
– Нет. Я планировала улететь, потому что время закончилось. Для меня закончилось. Утром всё кажется иным. Больше нет мест, где можно спрятаться от всего, что произошло ночью. Я не люблю ночи. Они скрывают в себе самые жестокие стороны людей. А утро стирает даже воспоминания. Я улетела из-за тебя, – сухо, слишком неприятно для меня, но честно.
– Без объяснений. Ты понимаешь, что это подло?
– Рейден, не нужно делать то, что принесёт очередную проблему. Ты свободен, пойми это. А произошедшее забудь, так будет лучше.
Молчу, потому что орать хочется. Встряхнуть её безжизненный голос и вырвать из уст иные слова. Тормошить до тех пор, пока не вернёт мне мою бабочку. Но в машине это лишнее. Я должен спокойно заехать на подземную парковку и поставить автомобиль на место. Накапливаю в себе злость и обиду, направляясь за Шай к лифту.
