– Шай, это я. Рейден, – тихо произношу, боясь ещё больше напугать её.
– Не подходи, – мотает головой и отступает.
– Бабочка, прости меня. Шай, это я. Рейден Броуд. Ден. И обещал только защищать тебя, но не причиню боли. Я не хотел, чтобы ты отреагировала именно так. Шай, – шепчу и делаю ещё один шаг.
Моргает. Втягивает в себя шумно кислород. Грудь часто поднимается, а на лбу блестят капельки пота.
– Шайди, это я. Рейден, и прошу прощения за то, что напугал тебя. Отдай мне пистолет. Всё хорошо. Это я, – мягко заверяю её, и моя ладонь ложится поверх её рук, держащих оружие.
– Рейден, – выдыхает. Рвано. Болезненно. Страшно.
А я корю себя за эмоции, которые дали мне возможность увидеть её слабой. Не хочу. Не могу дышать, задыхаюсь от острых шипов, которые вошли в сердце и в ответ сжимают его.
– Тише. Прости, – одним рывком притягиваю её к себе, и, вырывая из рук опасную «игрушку», бросаю пистолет на постель.
– Тише, бабочка, всё хорошо, – обнимаю, качаю в руках, пока хватается за мою шею и впивается ногтями. Раскрываю рот в беззвучном крике, но треплю. Заслужил. Быстрые всхлипы, смешанные с сухим дыханием, вырываются из её груди.
– Не делай так… не делай так больше, – шепчет, прижимаясь ко мне.
– Прости. Я не знал, что напугаю тебя. Но действительно ненавижу эту юбку и блузку. Прости, прости, бабочка. Моя бабочка, прости меня, – сжимаю хрупкое создание в своих руках. Целую её волосы, и мне так страшно. Если у неё есть пистолет, который она хранит дома, то и опасность ей может угрожать серьёзная. И всё это таится в прошлом, которое сейчас желаю стереть из её разума. Хочу уберечь, даже от своего неизвестно откуда появившегося маниакального чувства обладания.
– Шай, прости меня. Прости за всё это. Мне больно отпускать тебя, больно слышать, как не нужен, когда это ложь. Я хочу тебя. Тебя и только тебя. Ты моё наваждение. Моя мечта. Моя иллюзия. Прости меня, но я никуда не уйду. Останусь, и ты больше не одна, – беру её лицо в свои руки и рассматриваю девушку.
Губы дрожат, иссушены, а глаза наполнены усталостью. Боже, как стереть это всё в её судьбе. Но не знаю как. Она не даёт мне проникнуть глубже.
– Не надо так делать, Рейден. Я не люблю, когда кричат. Я… не кричу… не хочу кричать. Это оглушает. Мне страшно, – тихое признание в конце, издаю стон отчаяния, касаясь её губ.
– Я рядом. Теперь всегда буду рядом, что бы ни произошло. Я рядом с тобой. Тебе нечего бояться, – целую её, медленно покрывая скулы, и слышу глубокий вдох.
– Но всё же, ногти мы обстрижём. Хорошо? – Поднимаю голову на неё.
– Нет. Я не могу, они помогают…
– Со мной тебе они не нужны. Они причиняют боль мне, Шай. Они очень острые и ты можешь поранить даже себя, – отодвигаясь, подхватываю её руки и рассматриваю длинные заострённые когти.
– Нет, Рейден…
– Шай, я остаюсь. С тобой. Это не обсуждается. Пять лет без секса, ни одного прикосновения к тебе. И это всё моё. Не надо обманывать себя и меня, уже незачем. Я всё понял, а ты привыкни к тому, что у тебя есть я. Где бы я ни находился, прилечу, защищу и спасу, если потребуется. Ты женщина, моя женщина, и я готов спрятать тебя за собой в любое время суток. Прости, что разорвал твою одежду, но не контролировал себя. Здесь ты можешь быть той, кого прячешь. Мне нужно тоже знать, что ты принимаешь меня вот таким. Больным, сумасшедшим от эмоций, когда ты рядом, – подношу к губам её пальцы и оставляю поцелуй.
– Никто не должен знать, Рейден. Никто. Иначе это будет катастрофа, – шёпотом отвечает, и шипы вокруг сердца исчезают.
– Конечно, никто и не узнает. Для меня главное, что ты знаешь и я. А остальные пусть будут далеко от нас.
Отпускаю её руки, и она отходит на шаг от меня. По щелчку берёт себя в руки. Спокойная, только внешне. Но лишь она знает, что в её сердце. А мне хочется прочесть её, увидеть этот ужас, который привёл её к такой жизни. Пока рано. Очень рано.
Шай включает прикроватную лампу и подхватывает пистолет.
– И откуда мне было знать, что ты хранишь в доме оружие, – нервно усмехаясь, наблюдаю, как подходит к стене, где спрятан сейф.
– Это для безопасности. Моей.
– А что ещё там лежит? – Интересуюсь я.
– Важные для меня вещи. Я не готова тебе о них говорить, – закрывает сейф и возвращает картину на место.
– Хорошо. Тогда присядь, а я найду маникюрные ножницы, – указываю на постель и направляюсь в ванную комнату.
Закрываю дверь и прижимаюсь к ней спиной. Свет автоматически появляется над головой, окрашивая холодное пространство в ещё более насыщенный цвет. Господи, мне самому неприятно от того, кем я был. Казалось, что мог причинить ей вред. А она? Напугал её так сильно, что услышал крик. Не хочу так. Не могу позволить её сердцу судорожно сжиматься, как моему. Пусть будет мне плохо, но не ей. А эти тайны, которые хранит в своей душе, пусть пока будут похоронены. Для них не наступило время. Ещё не так крепки мы с ней, чтобы узнать о прошлом вместе. Но и этот момент настанет. Тогда я уже подготовлюсь изнутри к новой борьбе. А сейчас война будет за чувства. Мои и её.
Нахожу маникюрный набор в одном из шкафчиков, подхватываю на ходу шёлковый халат, висящий на крючке, и выхожу из ванной комнаты. Шай сидит на постели и смотрит в одну точку. Чёрт, какой же я ублюдок. Тихо подхожу к ней и снимаю разодранную блузку. Помогаю надеть халат и забираюсь позади неё, расставляя ноги. Притягиваю её ближе и целую в висок.
– Рейден, не нужно. Я должна сохранить это, – противится, но я уверенно достаю ножницы и беру её руку.
– Сохрани нас, а они будут мешать. Я с тобой. Почувствуй меня, Шай. Я здесь. И буду рядом, пока существуем мы за пределами того мира. Там ты можешь быть любой, а со мной бабочкой, которая вызывает во мне бурю эмоций. Всё будет хорошо, правда, я не силен в маникюре, но хотя бы большую часть мы отрежем, – сильнее беру её за руку. Чувствую, как сжимается вся. Дышит рвано, часто и обеспокоенно.
И именно этот ответ подталкивает сделать первый шаг. Ноготь падает ей на халат, и я беру его в руку. Затем ещё один и ещё.
– Всё хорошо, Шай, всё хорошо. Теперь ты сможешь хоть разодрать меня, когда мы будем заниматься сексом, – отчего-то последнее слово коробит. Хочется сказать любовью, но не рано ли? Любовь появляется не сразу, с годами, ведь именно так я понял, что любил Лорейн. Хотя я до сих пор неуверен.
Скатываясь с постели, собираю в руку всё обрезки и направляюсь в ванную. Сейчас должен быть максимально искренним, потому что она открыта. Эти секунды, которые провели в молчании, пока она доверилась мне снова, позволив лишить её средства защиты, по её мнению. Да, будет сложно. Очень. Но меня это не страшит. Наоборот, тянет с неземной скоростью обратно к ней, чтобы увидеть сидящую на постели и рассматривающую свои пальцы в тусклом свете лампы. Она прекрасна.
