Присаживаюсь на корточки и беру её руки в свои.
– Я не думал, что напугаю тебя так сильно, – тихо произношу и подношу к губам прохладные пальцы. Поднимает голову, смотрит на меня таким тяжёлым и измученным взглядом, от которого всё внутри переворачивается.
– Я не думала, что испугаюсь. Тысячу раз проигрывала в голове что-то подобное, и всегда всё было под контролем. А в тот момент, уроки каратэ, самообладание, навыки, всё испарилось. Больше не было ничего. Контроль был потерян, и только с тобой такое происходит. Это коробит изнутри. Именно это не даёт сделать нечто иное. Из-за тебя, – слабо улыбается, а я покрываю поцелуями каждый пальчик. Не тороплю её, но отмечаю, что готовится. Ничего. Я рядом, пойму когда-нибудь причины её поведения.
Нечто странное распускается в груди, когда поднимаю взгляд на Шай, а она рассматривает меня.
– Что же ты за вид такой? – Шепчет, и её рука выскальзывает из моей. Подушечками пальцев прикасается к моей щеке, словно, действительно, боится обжечься. А я даже не дышу, пока она изучает меня, словно мотылька в банке. Мне же всё равно, пусть называет, как хочет, пусть даже буду насекомым, но сильным, чтобы защитить её от этого мира. Её.
– Не имею понятия, – отвечая, привстаю и приближаю к ней лицо.
– Ты хочешь остаться здесь сегодня? – Тихо спрашивает, а я улыбаюсь.
– Очень. Больше всего на свете, – честно произношу.
– И ты хочешь… заняться сексом? – Кривится на последнем слове, чем вызывает смех.
Выпрямляюсь и срываю с себя футболку.
– Больше всего на свете, но не сегодня. У нас впереди достаточно дней и ночей, чтобы я узнал всё о твоём теле, как и ты о моём. Но в эту ночь я хочу тебя иначе. Когда напоил тебя, ты отключилась, – замолкая, наблюдаю, как она встаёт и собирает по полу мою одежду и свою разорванную.
– И? – Приподнимает брови.
– Я просил тебя не засыпать. Не терять то, что было между нами. Если бы алкоголь не затуманил твой разум до темноты, то я бы давно понял, что моя жизнь изменилась окончательно.
– Она не изменилась. Ты изменился, и поэтому обстоятельства, фигуры, образы, видения, всё стирается и представляют иное, – сворачивает аккуратно покрывало и относит его на кресло.
– Сколько раз менялась ты? – Интересуюсь я, снимая джинсы и кеды.
– Два раза.
Чётко, словно ждала такого вопроса. Разворачивается и уходит в гардеробную, а я забираюсь в постель.
– И здесь тоже никто не ночевал? – Кричу, расплываясь в довольной улыбке.
– Нет. Здесь никто не ночевал, кроме Тины. Пару раз. В гостевой спальне, – выходит из комнаты в шёлковом пеньюаре.
– Это сложно, да? Тебе сложно привыкать ко мне? Ко всему, что сейчас происходит?
– Я не хочу привыкать. Есть такое свойство у событий, как «конец». Он не подчиняется ничему, и я бы не хотела его вновь пережить, – подходит к лампе и выключает свет.
Мне нечего ей ответить, потому что права. Привыкать к человеку опасно, особенно если он таит в себе много загадок. Но я давно открыл свою душу для Шай, и часть её потерялась в ней, спряталась, чтобы никогда не смог вырвать. Удивительно понимать, что ты, состоявший в длительных отношениях, сейчас чувствуешь свободное сердце. Ведь если ты любишь, то этот человек, которому отдана эта эмоция, навсегда занимает какое-то место. Но Лорейн больше нет. Словно никогда не было, и не будет. Страшно. Выходит, что никакой любви и не было. Я морочил голову себе и ей, потратив лучшие годы её жизни, пока не встретил иную женщину. Ту, которая взрывает каждое нервное окончание во мне. Ту, которая будоражит до потери пульса, и с которой нашёл себя. Чувствую себя подонком.
– И я обнимал тебя на этой постели, говорил с тобой, и мне было так хорошо, – подаю голос и поворачиваюсь к Шай.
– Ты болен, Рейден. Ты не только эмоциональный наркоман, ты ещё и зависим от отношений. Я не могу подарить тебе ни того, ни другого. Я не умею и учиться не хочу, потому что тогда не будет сил, чтобы бороться, когда придёт время, – поворачивается ко мне спиной. Пододвигаюсь к ней и кладу руку на её талию.
– Рейден…
– Терпи, бабочка, я не могу не дотрагиваться до тебя. Ты сейчас особо привлекательна, и я хочу утонуть в этом аромате. Разреши, – целую её в оголённое плечо.
– Тем более это для тебя впервые. И ты не представляешь, как много это для меня значит, – зарываюсь носом в её волосы и наслаждаюсь.
– Прекрати так говорить. Это…
– Приятно. Я буду говорить это, буду напоминать тебе постоянно, что я рядом и ты насколько нужна мне. А я нужен тебе, хоть ты и не признаёшь этого. Буду кричать иногда, буду спорить с тобой, пока ты не сделаешь так, как я хочу. Я буду жить, и ты будешь. Обещаю, Шай. И прости меня. Больше требовать у тебя ответов на это не буду. Только не отвергай то, что поможет нам обоим. Это будет самая лучшая ночь в моей жизни.
Ничего не отвечает, теперь моя правда укладывается в её запрограммированном разуме. Если бы она не хотела этого, то ни за что бы я не лежал здесь рядом с ней. Не умирал бы от нежности, которую она вызывает во мне. Это чувство странное, появившееся с этой бабочкой. Нет, раньше, конечно, я практиковал и ласку, и смех, и нежность, и чувства, но с ней они другие. Природа их окрасилась в незабываемые цвета, вытесняя из головы прошлое и ошибки. Страхи и препятствия.
Ночью можно верить во что угодно, и она дарит тебе любую фантазию. Главное, договориться с утром, чтобы не забирало, а продолжило и показало всё это в ярком свете, который будет каждый день гореть в моей груди.
Глава 41
Шайди
Когда теряешь нить, удерживающую тебя на земле, то не поймаешь её больше. Её унесёт ветер, а тебя подхватит, чтобы закрутить в новом водовороте из страха и боли.
Смотрю на ужасные обкоцанные ногти и не помню причин, зачем согласилась это сделать с собой. Чувствую себя обнажённой перед этим миром. Нет, причина всё же, есть. Она в лице «мотылька», обжигающего всю ночь своими руками во сне, посапывающего в моей постели.
Я уверена, что ничего не изменить. Не вернуть время, чтобы поступить иначе. Единственное, что мне остаётся, не позволять себе слабости, не показывать ему, как этой ночью, что у меня есть болезненные точки. Эти воспоминания обещали вернуться, но я ещё не готова встретиться с ними. Мне не хватит сил, чтобы защитить тех, кто нечаянно оказался в моей жизни.
Поправляю причёску и смотрю на себя в зеркало. Знаю, что привыкнуть не смогу. Всё это претит мне. Присутствие мужчины – для меня самый ужасный кошмар наяву. Но… есть то, что не даёт вышвырнуть его вон.
Выхожу из ванной комнаты и приближаюсь к постели. Рейден развалился по всему пространству кровати, обнимая мою подушку. И такое блаженство на его лице, такое умиротворение, что это вызывает боль. Меня тянет к нему, теперь с особой силой открываются новые и новые желания, которые раньше были под запретом.
