Нам приносят горячее, и мы в молчании приступаем к еде. Да, знаю, что это не конец. Каждой оголённой клеточкой тела ощущаю пристальный взгляд Тины, она ждёт… но хватит. Это сложно объяснить, вряд ли кто-то испытывал подобное, поэтому приходится сидеть с ровной спиной и медленно класть кусочек мяса в рот. Никто не узнает, как боль возвращается, как та самая девочка, которой я была, сейчас находится в агонии пламени, сжигающей её заживо. И ведь вряд ли можно догадаться, что за ледяной коркой льда скрывается правда. Именно то, до чего каждый хочет добраться и оторвать по куску. Но они даже не предполагают: если я позволю это – от меня ничего не останется. Правда бывает личностной. Она эфирное тело, созданное в тот самый момент, когда ты был рождён на свет. И она никогда не вырастет, приняв тот самый вид младенца. И именно этой правде, которую я называю настоящей, можно сделать больно очень легко. А вот восстановить и вылечить её – невозможно. Она эмоциональная калека, готовая умереть, только бы ничего не чувствовать.
– Всё. Мне пора, – достаю из сумочки деньги и кладу на столик.
– Шай…
– Поезжай домой, Тина. Я сообщу Роксборро, что ты не в состоянии находиться в офисе, и будешь делать отчёты дома, – перебивая и не глядя на неё, встаю.
– Хорошо. Спасибо, и ты зайди ко мне, ладно?
Кивая, приподнимаю уголок губ. Да, чёрт, всё знаю, не надо показывать мне это взглядом. Да, меня изводит каждая секунда в этом состоянии. Поэтому мне нужно время, много времени, чтобы остыть. И Рейден не появится рядом со мной, я найду для этого причины. Надеюсь, всё же, он благоразумен.
Поднимаюсь в лифте и не успеваю войти на этаж, как ко мне подбегает Мавис.
– Мисс Лоу, – шепчет она.
Приподнимая брови, направляюсь по коридору в свой кабинет.
– Босс сказал, как только вы появитесь, чтобы срочно к нему зашли. Очень срочно, – делает акцент на слове «очень».
– Что-то случилось? – Удивляюсь я.
– Я…
– Он должен быть на встрече с режиссёром, – останавливаюсь перед своей дверью и бросаю хмурый взгляд на другую.
– Вернулся, полчаса назад. Спрашивал вас, – продолжает шептать.
– Что-нибудь произошло, пока меня не было?
– Насколько, я знаю – нет. Мне не докладывали ни о каких эксцессах, – ловлю её испуганный взгляд.
– Хорошо. Будь на месте, – вхожу в свой кабинет, чтобы оставить сумочку и просмотреть быстро почту.
Это довольно странно, ведь обычно, он мне звонит, а не вызывает официально. Что-то не так, и это заставляет меня нервничать.
Подхожу к двери босса и стучусь.
– Мистер Роксборро, могу войти? – Приоткрываю дверь.
– Да.
Сухо. Резко. Возможно, зол. Но почему? Я не могу потерять это место и его.
Захожу в кабинет и закрываю за собой дверь.
– Присядь, – отрывается от монитора и указывает рукой на стул.
– Что-то не так? Я сделала ошибку где-то? Проверяла отчёты и документацию ночью и там…
– Шайди, успокойся, – перебивает мягко, а внутри меня всё дрожит от страха.
– Тогда не понимаю. Вы обычно зовёте меня иначе, – опускаюсь на предложенное место и кладу руки на колени.
– Верно. Сейчас же у меня поручение для тебя, – откидывается в кресло и расстёгивает верхнюю пуговицу на рубашке.
– Какое?
– Один из проектов, куда мы отправили наших зарождающихся «бабочек», проходит на Барбадосе.
– Да. Все сели на борт сегодня утром.
– Помимо этого, я отправил туда ещё троих, кого хотел бы видеть.
– Как? Но я лично отбирала всех, кто достоин этих съёмок и поездки. Они знают все условия и не первый раз встретятся с таким масштабным проектом. Тем более вы не поставили меня в курс. И…
– Шайди, ты не забыла, кто глава корпорации? – Опускаю голову от такого замечания, и это вновь не по правилам. Я решаю это, он забрал мои полномочия, и это может означать только…
– Вы увольняете меня? Да? Почему? Скажите, мистер Роксборро, что сделала не так? – Сдавленно спрашивая, понимаю причину срочного вызова и такого поведения, поднимаю взгляд на мужчину.
– Господи, нет, – закрывает на секунду глаза, а я облегчённо выдыхаю.
– Тогда что происходит? Это… всё очень странно.
– Ты права, всё очень странно, поэтому ты полетишь туда.
– Что? – Шокировано переспрашиваю его.
– Да, ты сейчас отправляешься домой, собираешь вещи на три дня и летишь на Барбадос. Мой самолёт в твоём распоряжении. На семь часов назначен рейс, – кивает, подтверждая свои слова.
– Я не могу, мистер Роксборро, – подскакиваю со стула. – Я не могу взять и улететь на Барбадос. Там есть агенты, там…
– Это приказ, Шай.
Бегаю глазами по боссу, совершенно сбитая с толку этим разговором.
– Ты летишь отдыхать, а не работать, – вставая, указывает на меня пальцем.
– Мне не нужен отдых.
– Нужен, милая моя, нужен. Прекрати бегать и отдохни. Как раз понаблюдаешь за теми, кого выбрал я. Расслабишься: серфинг, прогулки, океан. Тебе необходим отдых, а также время подумать, – подходит ко мне.
– Нет, вы ошибаетесь. Мне не над чем думать, и я отдыхаю, когда работаю, – шепчу я. – Ещё Скай…
– Не волнуйся, я буду следить, чтобы за эти три дня ничего у неё не случилось. Радость моя, – его ладонь ложится на моё плечо, и он поглаживает его, – ты сама не своя последнее время. И дело не в том, что мы больше не ужинаем вместе так часто, как раньше. Я знаю тебя и сейчас вижу, как с каждым днём ты всё больше погружаешься в свой мир. Ты закрываешься от меня, от самой себя, и это меня пугает. Я боюсь за тебя, потому что времени прошло достаточно, а ты так и не ожила. Не знаю, что предпринять, чтобы увидеть тебя прежней.
– Но я всё такая же, правда. Я работаю, хожу в спортзал, мы играли в гольф в это воскресенье…
– Нет, я о другом, – убирая свою руку, отходит к столу и прислоняется к нему.
– Не понимаю, где ошиблась, раз вы сделали такие выводы. Мы можем поужинать сегодня, а затем ещё что-то подберу. Сходить на премьеру или…
– Шай, хватит. Остановись. Ты идеальный работник, но не женщина. Ты теряешь эту особенность с каждым днём. А в последнее время слишком резкий скачок. Ты задумчива и холодна. Очень холодна ко всем, даже к себе. Я хочу, чтобы ты отдохнула и поняла – жизнь одна и её нужно использовать по максимуму. Сейчас ты стабильно летишь, но это не помогает тебе. Пойми меня, я забочусь о тебе, потому что люблю. Тебе пора подумать о себе, именно о себе, как о женщине. Возможно, это поможет. Не знаю, не разбираюсь я в ваших мыслях, но твои, уверен, вновь запрещены. Поэтому улетай, я отпускаю тебя на эти дни, чтобы ты вернулась другой.
