Гостья не отстранилась от поцелуя, но после отступила и закружила князя, схватив его за руки:
– Князь Василий, князь Василий! Я как услышала, что дядюшка тебе на смену направляется, воеводой в Новгород, так сразу вместе с ним сюда ехать напросилась! Князь Василий, ты чего молчишь?! Мы же целый год не виделись! Нечто ты не рад?!
Василий Иванович резко потянул ее за руки к себе, схватил за плечи и спросил полушепотом, почти в упор глядя в любимые глаза:
– А хочешь, Мария, никогда более со мной не разлучаться? Ни на день, ни на год, ни днем и ни ночью? Всегда всю жизнь оставшуюся быть со мною рядом?
– Это как? – насторожилась девушка.
– Замуж за меня, Мария моя, краса ненаглядная, пойдешь? – еще тише спросил новгородский воевода.
– Замуж?.. – Гостья замерла, стремительно наливаясь румянцем.
Трудно сказать, что в этот миг творилось в ее душе. Может статься, рвалась наружу истинная любовь к обаявшему девушку нежностью и страстью зрелому мужчине. Возможно, это было еще детское восхищение могучим витязем – статным, сильным, красивым и уверенным в себе. А может быть – юная девица уже успела обзавестись холодной расчетливостью и понимала, что перед нею стоит самый знатный человек этого мира, богатый и почти всесильный. Кто знает, какие мысли и чувства роились в эти мгновения в очаровательной головке юной княжны? Важно лишь то, что они вырвались наружу всего лишь одним заветным словом:
– Пойду!
И едва только оно слетело с губ Марии, девушка отпихнула мужчину, кинулась к дверям, спряталась за спину вошедшему отцу и коротко выдохнула ему в самое ухо, словно пожаловалась:
– Князь Василий меня замуж позвал! А я согласилась!
– Ты, верно, хотела сказать, что любезный Василий Иванович пообещал прислать сватов? – степенно поправил ее князь Буйносов. – И ты, Мария, всецело полагаешься на мою родительскую волю?
– Да, разумеется, Петр Иванович, – согласился князь Шуйский. – Дочка твоя выросла красавицей на диво. Гладка, бела, величава. Прямо сердце замирает и мысли кружатся. И от великого и искреннего своего чувства я пожелал узнать, куда мне присылать своих сватов? Ведь в Новгороде подворья вашего вроде как нет?
– Я ныне, княже, всего лишь брата своего провожаю, – спокойно поведал отец невесты. – После того, как он на воеводство сядет, я полагаю посетить свое смоленское поместье. Раз уж ты от службы здешней освобождаешься, Василий Иванович, то приглашаю тебя вместе с нами в сие путешествие. И коли ты не передумаешь, то наша родовая усадьба станет лучшим местом для приема сватов, а наша родовая церковь – лучшим местом для объявления о помолвке.
– Батюшка-а!!! – Девушка прыгнула сзади на шею родителю, чмокнула отца в щеку, от полноты чувств поджав ноги, и чуть не опрокинула князя Буйносова на спину. Хорошо, сил хватило в последний миг удержать!
2 мая 1602 года
Село Скоробово Смоленского уезда, церковь святых Петра и Павла
Звонница главного деревенского храма запела звонко и радостно еще задолго до полудня, объявляя всему честному миру, что сегодня случится праздник – и потому со всех краев богатого многолюдного поселения, числом жителей превосходящего иной город, к главной площади потянулись любопытствующие селяне. Вскоре возле крыльца спешился князь Шуйский, одетый ради такого случая легко и скромно: соболий плащ поверх сверкающей золотом ферязи, оплечье с самоцветами да широкая бобровая шапка с одиноким рубином во лбу. В этот день Василию Ивановичу хотелось выглядеть не знатным царедворцем, а добрым молодцем, и ради того он коротко постриг бороду, обрил голову до блеска, забыл про посох и спрятал глубоко в сундук тяжелую московскую шубу с высокой папахой.
Оставив скакуна двум хорошо одетым холопам с саблями на поясе и скинув шапку, знатный прихожанин вошел в плотно набитую людьми церковь и остановился недалеко перед алтарем, крестясь и шепча молитвы.
С совсем малым опозданием вслед за ним к храму подкатился украшенный лентами и белыми пучками ландыша возок, из которого вышел князь Буйносов, в шубе и горлатной шапке, а вслед за ним – княжна Мария. Удерживая дочь за руку, Петр Иванович прошел в храм и тоже остановился перед алтарем, старательно не глядя в сторону Шуйского.
– Благословения прошу ныне у Господа нашего Иисуса Христа в новом начинании, добром и православном! – объявил он и на громкий голос из-за аналоя вышел худой, как щепка, священник с длинной и тонкой, как веревка, седой бородкой.
– Господь всегда даст благословения православному делу, сын мой. Скажи, что за начинание вы затеяли во славу его имени?
– Желаем мы, отче, создать семью новую, скрепленную любовью и небесным таинством, отче, дабы крепился род князей Буйносовых и князей Шуйских новыми крепкими связями и новыми детьми, едиными для обеих наших семей!
– Но согласен ли жених, раб божий Василий, принять в невесты рабу божию Марию по своей воле и безо всякого принуждения?
– Я согласен, отче! – громко объявил князь Шуйский, делая шаг вперед.
– А нет ли у тебя другой названой невесты, раб божий Василий? – с подозрением спросил священник.
– У меня нет иной невесты, отче! – отчеканил князь.
– Нет ли у тебя иных тайн, раб божий Василий, каковые могут препятствовать вашему браку с рабой божьей Марией?
– У меня нет таковых тайн, отче!
– Клянешься ли ты в том пред очами Господа нашего Иисуса в его храме?
– Клянусь!
– Протяни руку, раб божий Василий! – потребовал священник. – Коли клятва твоя честна и беспорочна, сие кольцо обручальное окажется впору для твоего безымянного пальца!
Князь Шуйский послушно вытянул руку. Собравшиеся в церкви люди затаили дыхание, а попик, как назло, очень долго и кропотливо, со старательным пыхтением примерял к пальцу Василия Ивановича кольцо…
– Эка оно! Налезло все-таки! – расплылся в улыбке священник, и по храму прокатился облегченный смешок. – А ты, раба божия Мария, согласна ли принять в женихи раба божия Василия по своей воле и безо всякого принуждения?
– Я согласна, отче!
Девушка так же уверенно ответила на все остальные вопросы, и обручальное кольцо тоже пришлось ей в точности по пальцу.
– Коли вы оба, дети мои, единодушны в своем стремлении, то пред ликом Господа нашего Иисуса и в присутствии сих честных православных людей можете дать друг другу клятвы! – разрешил попик.
– Прими это кольцо, моя суженая, в знак моей любви и верности, дабы надеть его мне в час нашего венчания. – Князь Шуйский снял с безымянного пальца обручальное кольцо и протянул его Марии. Девушка сжала переданный завет в кулачок и сняла свое:
– Прими сие кольцо, суженый мой, в знак моей любви и верности, дабы надеть его на мой палец в миг нашего венчания, – негромко ответила она.
– Благословляю вашу клятву, дети мои, именем Господа, и да будет она нерушима и радостна для вас обоих! – объявил священник. – Отныне ангел небесный станет покровителем вашего союза и проследит за честным исполнением данного обета. Объявляю вас женихом и невестой, дети мои!
