Фелиша с трудом поняла, о чем речь. Вынудила себя вспомнить, что они обсуждают отель. А ведь была готова перегнуться через стол и сказать, что да, ее фантазия безгранична.
Он доводит ее до безумия!
– В моей американской гостиничной сети декор черный с коричневым. И полотенца тоже.
– Как приятно глазу, – иронично усмехнулась Фелиша.
– Зато прекрасно работает.
– Зачем я здесь, Кеда? – выпалила она, устав от неизвестности. – Почему мы обсуждаем чертовы полотенца?
– Декор очень важен.
– В таком случае наймите того, кому до этого есть дело. И объясните, почему я здесь.
– Узнаете со временем.
– Вы женаты? Может, спьяну сотворили ошибку, в результате которой появилась миссис Кеда и которую я должна объяснить?
Он рассмеялся. Ей хотелось проглотить язык.
– Я не женат.
– Возможно, ребенок.
– У вас слишком живое воображение.
– Не думаю, что вы и ваши дамы просто держитесь за руки. Иной раз случаются неприятности.
– Только не со мной. Я принимаю меры предосторожности. Да и в любом случае это не станет проблемой.
– Ваш отец обрадовался бы новости?
– Это решаемо. Я буду не первым наследным принцем в нашей истории, у которого появится ребенок вне брака. Но с этим пусть разбирается Вадья. Не вы. Ну, все, достаточно. Завтра встречаемся в вестибюле. В пять утра. И доберемся до Зазинии примерно в середине дня. Я займусь семейными делами, а у вас свободное время.
– Почему бы мне не полететь домой?
Ей не терпелось провести ночь в своей квартире, не заводя будильник на шесть утра. На сутки оказаться вне линии огня его обжигающего взгляда.
– Потому что.
Он не мог ответить сейчас. Обычно он не приглашал в Зазинию лондонских секретарей. Кроме Ану, но редко, и то потому что она из Зазинии. Привозить Фелишу нет причин, кроме одной. Он хочет, чтобы она была рядом.
– Дешевле брать вас с собой, чем отправлять домой одну, – выкрутился он.
– О, ради бога, – мило улыбнулась она.
– Крыло, в котором живет наследный принц, ремонтируется. Вы можете мне понадобиться.
– Таскать камни из каменоломни?
– Сделать несколько снимков и записать мои предложения. Надеюсь, вас это не слишком затруднит?
Она кошмарный секретарь.
– И да, придется заниматься формальностями. Закончить портрет. Присутствовать на семейном обеде.
– И обсудить вашу свадьбу.
– Да.
– А вы выберете невесту?
– Возможно.
Он устал от того, что отец использует его семейное положение в качестве предлога, чтобы никак не менять существующее положение дел. А не сыграть ли с ним в его же игру, согласиться на выбор невесты?
Говоря о невесте, Кеда отметил, как лицо Фелиши дрогнуло. Впервые. Правда, тут же сделалось бесстрастным, но она поняла, что он заметил. И попыталась все исправить.
– Ненавижу свадьбы. Надеюсь, не я буду заниматься ее организацией?
– Не волнуйтесь. Во дворце обо всем позаботятся. Но вам придется устраивать несколько последних буйных ночей перед свадьбой.
– Пусть любуется весь Лондон!
– Пусть любуется весь мир!
Уж если жениться, то пуститься в разгул. Правда, что-то не хочется. Последнее время совсем не хочется.
Все дело в компании.
Он хотел, чтобы рядом была Фелиша, должно быть, именно по этой причине рано завез свою спутницу в отель и распрощался.
– И опять же, мне за несколько недель надо выбрать невесту, возможно, пора стать более осмотрительным.
Она избегала его взгляда. Не расслышала? Попросила официанта принести еще воды.
Для Дубая это почти неприлично. Обычно официанта подзывает только мужчина.
Но такова Фелиша.
Дерзкая. Твердый орешек.
Возможно, единственная женщина, которая, переспав с ним, не потеряет головы.
– Фелиша, вам нравится работа?
– Не слишком. Я такого не ожидала. Думала, буду тушить пожары после шумных скандалов, связанных с именем Кеды.
– Как вы начали этим заниматься?
Фелиша поколебалась. Обычно она не обсуждала личную жизнь, однако, если хочет больше о нем узнать, возможно, пора рассказать кое-что о себе. Кеда – такая хорошая компания.
Очень хорошая.
Пусть она не слишком восторгается новой работой, но, несомненно, ей нравится с ним быть.
Поэтому она кое-что ему открыла.
– У отца была ответственная должность, но, сколько помню, вокруг него вечно кипели скандалы. Романы, проститутки. Мать и меня постоянно учили, что говорить и о чем умалчивать. Как реагировать, улыбаться. Теперь мне платят за то, чтобы учить этому других.
– Ваша мать ушла от него?
– Нет, после грязи, в которой она была вынуждена жить, отец ушел от нее. Зря она постоянно его защищала. Он точно спланировал свой уход, сделал все, что мог, чтобы защитить себя и любовницу. Пришлось расстаться с домом и моим пансионом. И я обнаружила, что мои друзья – вовсе не друзья. К тому времени, как закончились судебные процессы, я уже не училась в школе. Ушла в шестнадцать лет, нашла офисную работу, чтобы нам с матерью было на что жить.
– И теперь каждый стремится заполучить такого секретаря, как вы. Почему?
– Первого босса я почти не видела, разве что на совещаниях. Так или иначе, скандал разразился, пиарщики, работавшие на него, не знали, что делать. Я сказала, что могу все уладить.
– Сколько лет вам было?
– Около девятнадцати.
– И он поверил вам?
– А что оставалось делать? Он по горло увяз в скандале. Я поговорила с прессой. Посмеялась над их предположениями. Вела себя так, как учили меня, когда я росла.
– Как ваша мать живет теперь?
Фелиша слегка пожала плечами.
Он понял, что продолжения не последует. Разговор вновь зашел о делах и не прерывался даже после ланча.
А Кеду разбирало любопытство.
– Вам нужны удобные туфли, – напомнил он, пока они шли к машине.
– Так купите их мне. – Она пыталась шутить, а сердце сжималось при мысли о матери.
Немного погодя Кеда рассказал о своем видении нового отеля.
– Что вы об этом думаете?
Обычно мнение окружающих ему безразлично, и при этом не все равно, что скажет она.
– Судя по всему, очень похож на предыдущий.
