Сейчас, когда по настойчивым требованиям Эрика все уже собрались уезжать, упаковали провизию в корзины и взяли тюки с покрывалами, Тилли первая заметила приближающийся отряд.
– Это отец! О, это точно мой отец!
И, конечно же, Тилли побежала к подъезжавшим всадникам и первой оказалась перед отцом. Однако она уже не протестовала, когда Дэвид спешился и обнял вышедших ему навстречу жену с маленьким сыном.
– Мой наследник! – воскликнул он, поднимая на сильных руках сияющего малыша. – Мой Филипп Майсгрейв!
А тот лепетал и улыбался, щуря свои зеленые, как у котенка, глазки.
Вечером в зале Нейуорта было много народа, все хотели услышать новости с юга, узнать, как обстоят дела при дворе. Конечно, для местных жителей Лондон и король по-прежнему были где-то невероятно далеко и истинным правителем по возвращении снова все считали только Генри Элджернона Перси, хотя и догадывались, что поездка их хозяина с графом Нортумберлендом на юг что-то да значила.
Пришлось рассказать, что король Генрих несколько смущен тем, что, несмотря на все заверения о его блестящих подвигах во Франции, многие англичане считают, что завоевание пары городов в Нормандии не так важны для Англии, как одержанная победа над шотландцами. И все же Генрих милостиво принял всех, кто отличился при Флоддене, и щедро одарил их. Да будет всем известно, что старому Суррею был возращен его титул герцога Норфолка, отобранный ранее; его сын Томас Говард получил высшую награду, став кавалером ордена Подвязки, а младший Эдмунд получил пост смотрителя французского города Кале. Но, увы, Эдмунд Говард, будучи прекрасным солдатом, оказался не самым способным губернатором, в Кале он устраивает пиры и пьянствует, что не очень нравится королю, и поговаривают, что если Эдмунд не угомонится, то легко может лишиться столь выгодного места. А учитывая, что он и в Англии наделал долгов, какие его отец отказался выплачивать, то парень может плохо кончить
[72].
– А как наша прославленная воительница королева Катерина? – поинтересовался Тони Пустое Брюхо.
Нейуортцы с большим почтением относились к королеве, собравшей войска, пока ее муж отсутствовал где-то за морем. Но тут их ждало некое разочарование. Король Генрих, бесспорно, благодарен супруге, однако он сердится, что из-за ее демарша на север она вновь потеряла ребенка.
– Значит, у Тюдоров снова нет наследника и неизвестно когда будет? – подал голос капеллан Дерик, не очень любивший привлекать к себе внимание после того, как лишился покровительства леди Грейс.
– Ее величество еще в том возрасте, когда можно рожать, – ответил Майсгрейв.
И тут старый Оливер заявил:
– Если королева за столько лет так и не смогла подарить королю ребенка, может, нашему Гарри нужна новая жена? Ведь государыня значительно старше супруга.
В зале послышался недовольный ропот. Кто-то сказал, что Оливер несет невесть что, а Дэвид склонился к старику, заметив, что подобные разговоры можно приравнять к государственной измене.
Оливер лишь с важностью выпрямился, положив на столешницу руку со стальным крюком.
– Я верой и правдой служил этой стране всю свою жизнь и имею право говорить то, что думаю. Мне хотелось бы узнать, как сказалось на вас, сэр Дэвид, участие в сражении? Вы имеете право на баронский титул, и я хочу спросить, наградил ли вас Гарри Тюдор, или при дворе все еще вспоминают, что ваш батюшка некогда слыл верным рыцарем Йорков? И если вас не отличили как полагается, то, видит Бог, я буду удивлен. Особенно учитывая, что даже этот разбойник Бастард Герон получил прощение, был посвящен в рыцари за участие в битве и теперь припеваючи поживает у себя в имении Чипчей.
Дэвид ушел от вопроса о титуле, заметив, что даже звание рыцаря не изменило отчаянного Джонни Герона. И все они знают, что Бастард по-прежнему остается сорвиголовой, который не очень-то отличает свое добро от имущества соседей, и поэтому бычки приграничных Холлов или Робсонов, а то и английских соседей, частенько обнаруживаются в его загонах.
Но к Бастарду в Нейуорте все же относились весьма снисходительно. Зато почти с осуждением рассказали, как в отсутствие Дэвида к воротам Нейуорта приезжал отряд от Армстронгов, который привез сэру Дэвиду послание от главы своего клана.
– Чтобы доставить простое письмо, отправили двенадцать вооруженных ратников! – смеялись в зале. – Вот как стали шотландцы бояться добрых англичан после Флоддена!
Дэвид сразу заинтересовался, где это послание, а позже, прочитав его, объявил, что глава клана сэр Томас Армстронг уведомляет, что этой осенью намерен обвенчать проживающую под его опекой Анну Майсгрейв со своим сыном Арчибальдом. И приглашает сэра Дэвида и его родню на свадебное пиршество в замок Линдхольм.
– Ох, как же они теперь заискивают перед англичанами! – засмеялся капитан Эрик.
Но Дэвид, сворачивая свиток, заметил, что эта свадьба – дело давно решенное. Дочери осенью исполняется четырнадцать лет, она вошла в возраст невесты, к тому же во время Флодденского сражения Томас Армстронг спас его от удара в спину.
Такова и была их жизнь на границе – войны и набеги, родственные связи и верная дружба. И казалось, что этому никогда не будет конца.
Тем вечером люди еще долго оставались в зале Нейуорта, болтали, сплетничали, обсуждали новости. И, конечно, добродушно подшучивали над горничной Одри, жених которой все никак не решался взять ее в жены, понимая, что теперь за девушкой вряд ли дадут такое большое приданое, как обещала леди Грейс. А потом все хвалили медовые коврижки повара Лео, обсуждали, кто из обитателей Нейуорта поедет на свадьбу юной Анны к Армстронгам. Но Дэвид и Мойра, негромко переговариваясь за столом, уже не слушали их. Дэвид поведал супруге, что узнал о клане Маккензи. Оказывается, они понесли большие потери, но известно, что оба вождя – и Гектор Рой, и его племянник Джон – уцелели. Мойра ничего не ответила на это мужу, но в глубине души ощутила облегчение. Хорошо, что они остались живы. Слишком много шотландской крови пролилось в тот день при Флоддене. Пусть хоть кто-то из тех, кого она знала, вернется в зеленые долины Хайленда.
– Идем, – поднялся Дэвид, подавая руку жене. – Я устал и хочу побыть с тобой наедине.
Уже раздеваясь у себя в спальне, Дэвид неожиданно заметил, что в словах Оливера насчет новой жены для короля есть свой резон.
– Я был поражен тем, как изменилась в последнее время Катерина Арагонская. Она очень сдала и выглядит куда старше его величества. А если учесть, что ни одна из ее беременностей не заканчивается рождением ребенка, то все может быть. К тому же сейчас она не в ладах с Генрихом. Дело в том, что во Франции умерла супруга Людовика Анна Бретонская, та, что вдохновляла несчастного Якова на войну с нами, и теперь коронованный вдовец подыскивает себе новую супругу. Похоже, Генрих задумал отдать ему в жены свою младшую сестру Мэри. Это означает мир с Францией, что не устраивает Катерину, ведь Мэри уже несколько лет помолвлена с ее племянником Карлом Габсбургом. Так что при дворе чувствуется особое напряжение, и Генрих часто бывает раздражен и зол на свою стареющую королеву.
