– Хм, а что он сделал? – Натягиваю улыбку.
– Что переспал с тобой и бросил, а потом ещё и пытался портить жизнь. Поэтому я изрисовал его кулаками, – жмурюсь от его слов, качая головой.
– Айзек, забудь, ладно? Ведь я не помню этого. Первый опыт, бывает со многими. Он испугался…
– Не защищай его, Эндж, он урод. Поступил, как подонок. И сейчас пытается снова утащить тебя, но я не разрешаю. Он гнилой, сестра, очень гнилой внутри. Я так много узнал о нём, не надо больше верить ему. Не будешь ты с ним счастлива.
– Я и не собиралась, Айзек. Хотела, признаю, но сейчас всё иначе. Я знаю, что он не для меня. И хочу это сказать ему.
– Нет, не надо. Он урод, сделает снова тебе гадость и будет счастлив, тогда уже я убью его, придушу собственными руками…
– Остынь, братик, и останови мне вот у магазина с красной вывеской, – прошу я, указывая на место моей первой остановки.
– Эндж…
– Хватит, Айзек, давай, мы просто забудем. Хорошо, я не буду с ним говорить, но ты, прошу, забудь. Не хочу это снова вспоминать, мне больно оттого, что ты знаешь, как и стыдно. Поэтому не заставляй меня сгореть перед Рождеством, – с улыбкой перебиваю его.
– Ладно. Буду ждать тебя тут, – кивает он.
Открываю дверцу и выхожу. Продолжаю улыбаться, пока прохожу мимо стеллажей, ища то, что задумала. Но пока не вижу, разглядываю статуэтки, а это всё не то. Не нравится, вылетая из магазина, перехожу в другой. Люди уже собираются, поторапливая меня. Мой взгляд приковывает одна вещь, что тут же оказывается в моих руках. Оплачиваю свою покупку, и теперь дело осталось за малым. Надеюсь, ему понравится. Хотя так боюсь не угадать, но навскидку вроде должно ему подойти. Радостно выскакиваю из магазина, запрыгивая в машину и прося Айзека подвезти меня до дома. Он только закатывает глаза, везя меня домой.
– Пап! – Крича, забегаю домой и нахожу его у камина, собирающего какой-то пазл.
– Милая? Что ты тут делаешь? – Удивляется он, мама выскакивает из кухни.
– Сейчас, – перевожу дыхание, наклоняясь к нему, и шепчу ему свою просьбу, умоляя успеть до завтрашнего дня или до дня подарков.
– Конечно, родная, успею, – кивает он.
– Мам, а где у нас обёрточная бумага? – Оборачиваюсь к маме, указывающей на шкаф в углу. Пока я копошусь, быстро придавая праздничный вид своему подарку, они шокировано наблюдают за мной.
– В церкви встретимся, – на бегу кричу им, уже оказываясь на улице и забираясь в машину.
– Всё, у меня всё готово, – довольно произношу я.
– Ты же помнишь, что мы собираемся в половине шестого? – Спрашивая, брат везёт меня к замку.
– Помню, я буду, не волнуйся, – смеюсь я, а руки сжимают подарок, пока сердце в ожидании трепещет.
– До встречи, – бросаю, когда мы подъезжаем обратно. Захожу в замок, маневрируя между людьми, что носятся туда-сюда. Оно и понятно, завтра же бал. Столько гостей, а рук не хватает.
Сбросив верхнюю одежду и уложив всё в шкафчик, улыбаюсь, обходя каждого, и прячу за спиной подарок, поднимаясь на второй этаж.
– У вас всё хорошо? – Заглядывая в спальню лорда Марлоу, смотрю, как Венди снова скачет на кровати, а её дедушка читает что-то в кресле.
– Да! У нас Рождество! – Кричит Венди. Смеюсь, закрывая дверь, и иду дальше.
Стучусь в другую комнату, делая глубокий вдох, но не могу удержать улыбки.
– Входите, – снова он недоволен. Открывая дверь, вхожу в кабинет и вижу Артура, сидящего в кресле с пустым бокалом.
– Это я, – тихо произношу я. Безынтересно смотрит на меня и отворачивается обратно к огню.
– Что вы хотите, мисс Эллингтон? Потребовались краски или ещё что-то? – Насмехается он.
– Нет, – непонимающе шепчу я, подходя к нему ближе. – У меня для вас… для тебя, Артур, кое-что есть.
На моих словах переводит на меня взгляд, и я из-за спины показываю ему свёрток. Подскакивает с места, что бокал, падая на пол, катится по нему.
– Что это? – Настороженно спрашивает он.
– Подарок. Сегодня сочельник и у нас есть традиция открывать по одному подарку в этот день. Это тебе, – протягиваю ему свёрток. Как на змею смотрит, делая шаг назад.
– Я понимаю, что это может показаться смешным или же очень дешёвым для такого…
– Нет, – перебивая меня, подходит и буквально вырывает из моих рук свёрток.
Сжимает его пальцами, потом прикладывает к уху, а я тихо смеюсь.
– Открой. Я не знаю, понравится ли тебе. Но я увидела и… просто открой. Если не понравится, то я верну…
– Мне никогда не дарили подарки на Рождество. Никогда в жизни. И он мягкий. Очень мягкий и шуршит, – шепча, он садится в кресло.
– Тогда мне приятно сделать это первой, – подхожу к нему и опускаюсь на колени. А он смотрит на смешную бело-красную обёрточную бумагу со снеговиками и ничего не делает.
– Я могу порвать его. Я не умею, – поднимает на меня голову.
– Рви. Для этого и нужна бумага. Попробуй, Артур, это тоже не больно. Обещаю, – заверяю его. Наблюдаю, задерживая дыхание, когда его пальцы тянутся к подарку и он одним движением срывает бумагу, бросая её в огонь.
– Это… это…
– Свитер. Ты ведь любишь их, и сейчас холодно. Но он тёплый и иного цвета, чем ты носишь. Он бордовый со снежинками. Их не так много и знаю, наверное, немодный. Не понимаю, почему выбрала его, просто захотелось. Я могу… могу вернуть его, – смотря на его озадаченное лицо, расстраиваюсь с каждой секундой, что не угадала.
– Я ношу чёрное. Это траур, – отзывается он, смотря впереди себя.
– Ох, прости, пожалуйста, прости, – пытаюсь забрать этот глупый подарок, но перехватывает мои руки, забирая обратно свитер.
– Нет. Он мой. Наверное, время пришло. Спасибо, Анжелина, спасибо за подарок. У меня ничего нет… я…
– И не надо, ты подарил мне такую красивую сказку внизу. И я знаю, что это не принадлежит мне, но Венди безумно рада, а я втройне за вас всех. И мне не нужно ничего от тебя, правда, не нужно. Только улыбку хотя бы её, – шепчу я, вглядываясь в его глаза.
– Пожалуйста, хоть тысячу, – его губы растягиваются, и лицо преображается. Я не могу оборвать того, что происходит со мной внутри каждый раз, когда наблюдаю за этим волшебством. Не могу и не хочу сейчас, улыбаясь ему в ответ.
– Мне надо идти, ваш ужин сегодня…
– Да, будет раньше, а закуски останутся в столовой. Все уходят сегодня, даже Освин изъявил желание пойти в церковь, – перебивает меня.
– Так всегда было. Городок вымирает на несколько часов, а потом шум и гам, дети веселятся, взрослые танцуют и собираются у кого-нибудь. Почему бы тебе не пойти со мной?
