– Это всё они, – пожаловался Мексан, – они не дают мне ничего показывать!
– Послушайте, дети, – обратилась к нам мама Мексана. – Мне хотелось бы, чтобы вам было весело, но вы должны хорошо себя вести. Иначе пойдёте по домам. Сейчас мне надо выйти за покупками, и я надеюсь, что вы будете держаться как взрослые разумные мальчики. И будьте осторожны с часами, которые стоят на комоде.
Мама Мексана взглянула на нас ещё раз и ушла, подняв глаза к потолку и качая головой, как будто хотела кому-то сказать «нет».
– Ладно, – буркнул Мексан. – Видите этот белый шар? Сейчас я сделаю так, что он исчезнет.
– Это фокус? – спросил Руфюс.
– Да, – ответил Жоффруа, – он его спрячет к себе в карман.
– Нет, мсье! – закричал Мексан. – Нет, мсье! Я сделаю так, что он исчезнет! Вот!
– Да нет, – опять возразил Жоффруа, – никуда он не исчезнет, говорю же я тебе, ты его засунешь к себе в карман!
– Так что же, он сделает так, чтобы шарик исчез, или нет? – спросил Эд.
– Разумеется, я могу заставить этот шарик исчезнуть, – ответил Мексан, – если захочу. Но я не хочу, потому что вы мне не друзья, вот и всё! И мама права, когда говорит, что вы все – просто банда вандалов!
– Ну, что я говорил! – закричал Жоффруа. – Чтобы заставить шарик исчезнуть, надо быть настоящим волшебником, а не таким дрянным, как ты!
Тут Мексан разозлился и подбежал к Жоффруа, чтобы ему врезать, а Жоффруа это не понравилось, и тогда он сбросил на пол волшебную шкатулку и тоже ужасно разозлился, и они с Мексаном начали друг друга колотить. Нам было очень весело, но в это время в гостиную вошла мама Мексана. Вид у неё был очень недовольный.
– Все по домам! Немедленно! – приказала мама Мексана.
И мы ушли. Я был всё-таки здорово разочарован. Хоть мы и отлично провели время, но я бы с удовольствием посмотрел, как Мексан творит всякие чудеса.
– Да ну! – протянул Клотер. – Я считаю, что Руфюс прав: Мексан не умеет делать так, как настоящие волшебники по телевизору, у него одни фокусы.
На следующий день в школе Мексан всё ещё злился на нас, потому что, кажется, когда он собрал свою волшебную шкатулку, то обнаружил, что белый шарик пропал.
Дождь
Лично я люблю дождь, если он очень-очень сильный, потому что тогда я не иду в школу, а остаюсь дома и играю в электрическую железную дорогу. Но сегодня дождь был недостаточно сильный, и мне пришлось отправляться на уроки.
Вы знаете, всё-таки дождь – это весело: здорово, когда задираешь голову, открываешь рот и глотаешь дождевые капли, ходишь по лужам или со всей силы топаешь по ним ногой, чтобы забрызгать других ребят. Ещё можно пробежать под водосточной трубой, и бывает ужасно холодно, когда за ворот рубашки течёт вода, потому что, конечно, какой же смысл пробегать под водосточными трубами, если на тебе плащ, застёгнутый по самую шею. Неприятно только, что на перемене нас не пускают во двор, чтобы мы не промокли.
В классе горел свет, и это было чудно́. И ещё одна вещь мне ужасно нравится – смотреть, как по оконному стеклу наперегонки бегут капли, соревнуясь, какая быстрее доберётся вниз. Похоже на речки.
Потом прозвенел звонок, и учительница нам сказала:
– Хорошо. Сейчас будет перемена. Можете поговорить друг с другом, только ведите себя прилично.
Тут мы все разом заговорили, от этого был ужасный шум, и приходилось очень громко кричать, чтобы тебя услышали. Учительница вздохнула, поднялась, вышла в коридор, оставив дверь открытой, и стала там разговаривать с другими учительницами, которые не такие замечательные, как наша, и мы поэтому стараемся свою не слишком выводить из себя.
– Ну что, – предложил Эд, – давайте сыграем в вышибалы?
– Ты что, свихнулся? – ответил Руфюс. – От этого с учительницей выйдут одни неприятности, и к тому же мы выбьем окно, это уж точно!
– Вот ещё, – возразил Жоаким, – просто откроем окна, и всё!
Это была действительно потрясающая мысль, и все побежали открывать окна, кроме Аньяна, который повторял урок по истории и громко читал вслух, зажав руками уши. Он ненормальный, этот Аньян! Мы открыли окно, и это было замечательно, потому что ветер подул в класс, и нам всем было очень весело, когда вода попадала в лицо, но тут мы услышали ужасный крик: это учительница зашла в класс.
– Да вы с ума сошли! Немедленно закройте окна!
– Это чтобы играть в вышибалы, мадемуазель, – объяснил Жоаким.
Тогда учительница сказала нам, что не может быть и речи о том, чтобы играть в мяч в классе, заставила нас закрыть окна и велела всем сесть на свои места. Плохо только, что те парты, которые стояли около окон, были совершенно мокрыми, и, хотя это очень здорово, когда вода попадает тебе в лицо, всё же сидеть на мокром совсем неприятно. Учительница всплеснула руками, сказала нам, что мы невыносимы, и ещё сказала, что сейчас постарается рассадить нас за сухие парты. Тут сделалось немного шумно, потому что каждый хотел усесться, и получилось, что набралось несколько парт, за которыми сидело по пятеро ребят, а когда сидишь больше чем по трое, на скамейке становится ужасно тесно. Я сидел с Руфюсом, Клотером и Эдом.
Потом учительница постучала линейкой по своему столу и закричала:
– Тихо!
И больше никто не разговаривал, кроме Аньяна, который ничего не слышал и продолжал вслух повторять свой урок по истории. Надо сказать, что он сидел за партой совершенно один, потому что никому неохота садиться рядом с этим подлым любимчиком, если, конечно, это не контрольная. Наконец Аньян поднял голову, увидел учительницу и замолчал.
– Так, – объявила учительница. – Я не желаю больше вас слышать. За малейшую выходку буду строго наказывать! Ясно? Теперь рассаживайтесь поудобнее за партами, но только тихо!
Тут мы все встали и, не говоря ни слова, пересели, и было ясно, что сейчас не время валять дурака, потому что учительница выглядела очень рассерженной.
Я сел вместе с Жоффруа, Мексаном, Клотером и Альцестом, но нам было не очень удобно, потому что Альцест занимает ужасно много места и повсюду сорит крошками от своих бутербродов. Учительница довольно долго на нас смотрела, потом вздохнула и снова вышла разговаривать с другими учительницами.
