Шли очень осторожно. Тетиву не снимали и постоянно держали наготове копья, но никого не встретили – ни хороших, ни плохих. Живых существ и вовсе было мало. В полдень отдохнули в пустынной лощине. Через неё протекал ручей, но трава там не росла – только камни и песок покрывали её дно. Зато там можно было укрыться от ветра. В этих горах он дул очень сильно. Лучница достала из сумки провизию и вино. Все ели, пили и чувствовали себя счастливыми. Девушка сказала:
– Хотела бы я проделать с тобой весь путь, Златогривый. Давно я уже желаю доставить себе такую радость – посмотреть на землю, в которой однажды поселюсь.
Божественноликий спросил:
– А ты хочешь поселиться в Доле? Мы будем только рады.
– О чём ты? Хочу я или нет – неважно. Я там поселюсь.
Лесомудрый кивнул в знак согласия, но Божественноликий вновь спросил:
– Замечательно, но почему же это непременно должно случиться?
Лесомудрый засмеялся:
– Я расскажу это быстрее, чем она, ведь время сейчас не ждёт. Лесной Отец и Лесная Матушка, я, два моих брата и вот эта женщина всегда были рядом с Лучезарной. Мы считаем, что война и другие беды сблизили нас больше, чем наши родственные связи, так что родственники мы ей или нет, всё равно никогда не покинем её ни при жизни, ни после смерти. И, раз ты переезжаешь с ней в Дол, значит, и мы тоже.
Божественноликий рад был узнать, что собеседники верили в его скорую свадьбу. Лесомудрый начал собираться в путь, но Божественноликий спросил его:
– Скажи мне, Лесомудрый: тот вой, что ты изобразил, когда мы сражались, – он и сейчас звучит у меня в ушах – это твой клич или клич твоего народа? Я услышу его снова?
– Можешь не сомневаться, ты услышишь его ещё много раз, – ответил Лесомудрый. – Это клич Волка. Если ратники нашего рода сражаются, редко бывает так, что этот крик не разносится над полем сражения. Но пойдём же!
И отряд отправился в путь. Дорога стала ещё труднее. Приходилось взбираться на крутые склоны, поднимаясь по узким тропинкам вдоль отвесных утёсов. Это расстояние, короткое для летящей птицы, казалось путникам очень длинным. Уже приближалась ночь, когда они, наконец, вышли к ущелью, через которое текла Река Бурная. До города оставалось ещё примерно шесть миль. Лесомудрый сказал, что путь был бы проще, хотя и гораздо длиннее, если бы они пошли обратно на восток после той долины, где отдыхали в полдень. Златогривый запомнил длинный путь, ведь он мог пригодиться на тот случай, если нужно будет провести в город большой отряд из Долины Теней.
Трое путников спустились в ущелье по тропе, показавшейся Божественноликому знакомой, и сели у воды на один из камней. Божественноликий доброжелательно разговаривал со своими попутчиками – он считал их надёжными, верными товарищами.
– Лучница, – произнёс юноша, – ты недавно говорила, что охотно взглянула бы на Дол. Это и в самом деле красивое место, и, если захочешь, ты скоро окажешься в нём. Вас радушно примут в доме моего отца. Я искренне прошу – погостите у нас. Приближается ночь, а дорога назад длинная, трудная и опасная. Сестра моя Лучница, ты ведь знаешь: я буду горевать, если с тобой приключится какая-нибудь беда. Или с тобой, друг Лесомудрый. А при свете дня вы быстро пересечёте пустошь.
Лучница ответила ему:
– Златогривый, ты очень добр. Я знаю, что ты говоришь искренне, и сама бы с радостью переночевала в освещённом свечами зале в твоём чертоге. Но нам не следует задерживаться, ты знаешь, как много дел у нас дома. Я нужна Лучезарной – хотя бы для того, чтобы уверить, что никто из смуглолицых не унёс за локоны твою ненаглядную голову. Не бойся, мы пойдём не в полной темноте. Посмотри, на небо вышла луна.
– Что ж, – ответил ей Божественноликий, – расставание всегда неприятно. Если бы я мог, то дал бы вам что-нибудь в подарок, особенно тебе, сестра моя Лучница.
Лесомудрый сказал:
– Ты можешь пообещать нам подарок. Для нас это всё равно, что уже получить его из твоих рук.
– Да, – подтвердила Лучница. – Мы сами думали об этом и чуть было не попросили тебя.
– Какой же подарок вы хотите? Считайте его уже своим, даже если это будет не более чем награда за твои меткие стрелы.
Девушка засмеялась и, взявшись за полы кольчуги Божественноликого, попросила:
– Покажи нам след от утреннего удара стальным топором на твоём шлеме.
– Да там и нет особенного следа. Этот шлем ковал мой отец, а его работа всегда хороша.
– Верно говоришь. А могу я попросить себе кольчугу и шлем его работы, а Лесомудрому славный меч? Тогда и я, и он будем счастливы!
Златогривый ответил:
– Я рад твоей просьбе и уверен, что и Железноликий обрадуется, узнав о твоей меткости, ведь если бы не ты, Ликородный остался б его единственным сыном. А теперь мне надо идти. Сердце подсказывает мне, что пока меня не было, в городе что-то произошло.
Все трое поднялись, и Лучница произнесла:
– Ты любезен, брат. Скоро мы встретимся вновь, и всё тогда будет хорошо.
Божественноликий положил руки на плечи девушки и поцеловал её в обе щеки. Затем, поцеловав Лесомудрого, он развернулся и пошёл своей дорогой, перешагивая с камня на камень через Реку Бурную. Прозрачные её воды стояли в это время года не очень высоко и не очень низко. Обернувшись, юноша увидел, что Лесомудрый и Лучница взбираются обратно на утёс по тропе вдоль ущелья реки. Девушка тоже обернулась и помахала на прощание луком. Божественноликий пошёл дальше. Несмотря на то, что в небе действительно сияла луна, ночью идти было довольно сложно, поэтому, хоть юноша и хорошо знал дорогу, шёл он медленно. Минуло более полутора часа, прежде чем он вышел по горной тропе в долину. Он начал уже было быстро идти к городским воротам, всё так же вдоль берега реки, но вдруг услышал крики и шум, довольно необычные для такого места, ведь здесь никто не жил – разве что рыбак забредал сюда для того, чтобы забросить удочку в затоне реки. Более того, там, откуда доносились крики, юноша увидел свет факелов. Огни быстро перемещались в разных направлениях. Божественноликий понял, что что-то произошло. Он остановился и внимательно огляделся. В этот момент между горной тропой и сверкавшей в лунном свете водной гладью юноша заметил что-то блестящее. Тихо, как только мог, он приготовил щит и перехватил правой рукой копьё – поближе к наконечнику, а затем двинулся прямо к предполагаемому врагу. Тут же на открытое пространство между ним и рекой выскочил воин. Его топор ярко сверкал в лунном свете. Божественноликий сдержал сильный удар своим щитом, выдвинув вперёд левое плечо так, что нападавший перевалился через него и с сильным плеском упал прямо в воду (оба они находились как раз у глубокого затона Реки Бурной). Юноша развернулся на каблуках, но не увернулся от удара второго противника, пришедшегося ему по правому плечу. Удар был нанесён неудачно и не со всей силы, так что топор просто соскользнул по кольчуге, не разорвав её. Тогда юноша ударил копьём, поразив им противника в лицо и пробив насквозь голову. Не глядя на поверженного врага, Божественноликий стоял на месте, размахивая копьём с криком: «За Город и Лик! За Город и Лик!»
