Лицо девы омрачилось, и ответствовала она:
– Да, равно как и страх, и худшее тоже, ежели бывает что хуже страха. Но пойдём же, надо поесть-попить в этом отрадном уголке и развлечь тебя малость, прежде чем покинешь ты нас, если уж твёрдо надумал уходить.
Юноша улыбнулся ей, давая понять, что не возражает, и прилёг на траву, а те двое взялись за дело и вынесли роскошные подушки и позолоченный стол, и выставили изысканное угощение и доброе вино.
Так вместе воздали они должное еде и питью, и Морской Орёл и его подруга снова весьма развеселились, а Халльблит постарался не омрачить пиршества, говоря себе: «Я покидаю здешний край и более их никогда не увижу; а они ко мне добры и ласковы, и прежде были таковы; так не стану причинять боль беспечным сердцам. Ведь когда я уйду, недолго будут они вспоминать меня».
Глава XVI. Трое друзей доходят до границы Сверкающей Равнины
Весело прошёл вечер; и Халльблита уложили в уголке шатра на роскошном ложе, и уставший юноша тут же уснул, словно дитя. Разбудили его спозаранку; за завтраком хозяева заговорили с ним об уходе и спросили, представляет ли он себе хотя бы смутно, какую дорогу изберёт, и юноша ответил:
– Если уж бежать, то, надо полагать, через горы, что стеной ограждают королевство, доходя до самого моря. Ибо на море нет ни корабля, ни гавани; и отлично мне ведомо, что ни один обитатель здешнего края не посмеет и не сможет перевезти меня в земли родни моей или куда бы то ни было за пределы Сверкающей Равнины. Так расскажите (и большего я от вас не потребую), не сохранилось ли слухов либо преданий касательно пути, что рассекал бы эту несокрушимую каменную стену и выводил бы в иные земли?
Отвечала дева:
– Есть нечто лучшее, чем предания и слухи; а именно – дорога через горы, известная всем. Ибо порою земные странники-пилигримы приходят по ней в пределы Сверкающей Равнины; и однако же это случается крайне редко, ибо великие опасности и невзгоды подстерегают странников на той дороге. Потому лучше бы тебе вовремя одуматься, да остаться здесь, да наслаждаться счастьем вместе с нами и с другими, что от души желают тебя осчастливить.
– Нет, – ответствовал Халльблит, – нечего тут поделать, кроме как объяснить мне дорогу, и тотчас же уйду я, благословляя вас.
Молвил Морской Орёл:
– Нет уж, мы сделаем больше. Да утрачу я обретённое блаженство, ежели не дойду с тобой до границы Сверкающей Равнины. Разве не так, ненаглядная?
– Да, это, по меньшей мере, мы для тебя сделаем, – отвечала дева, и понурилась, словно устыдившись, и закончила: – Но это – всё, чем сможем мы услужить тебе.
Отвечал Халльблит:
– Оно и довольно; столь многого я не просил.
Тогда дева принялась за дело, и уложила снедь и питьё в два дорожных мешка, один из которых взяла сама, а второй вручила Морскому Орлу и молвила:
– Мы послужим тебе носильщиками, о Копьеносец, и вручим тебе полную суму в последнем доме у Пустыни Ужаса, ибо как только ты там окажешься, ты, верно, обнаружишь, что еды там раздобыть куда как непросто; а теперь не станем более медлить, раз в дорогу тебе не терпится.
И отправились они в путь пешком, ибо в той земле усталость одолевала странников весьма не скоро; и, обогнув холм у опушки леса, прошли по изрезанной местности и к вечеру добрались до дома у входа в протяжённую лощину с высокими и отвесными склонами, что словно бы рассекла долинный край, по которому шли они всё это время. В том доме они и заночевали, встретив приём весьма радушный, и на следующее утро двинулись по долине вниз, а обитатели дома высыпали к дверям поглядеть гостям вслед; ибо накануне поведали они путникам, что сами в ту сторону предпочитали не удаляться, и никого не знают, кто бы ходил той дорогой.
Трое друзей весь день шли по долине в южном направлении, а дорога поднималась всё выше. Идти было легко и приятно, ибо тропа вела через красивые, ровные, поросшие травою луга в распадке между холмами, вдоль прозрачного бурлящего ручья, что убегал на север; то и дело попадались кущи высоких деревьев, дубов по большей части, а порою – заросли боярышника и шиповника и другого кустарника; так что при желании можно было отдохнуть в тени.
На всём пути и вплоть до самого вечера не встретилось им людского жилья, так что странники расположились на ночлег в зарослях боярышника и шиповника, и хорошо отдохнули, и на следующий день поднялись спозаранку и пошли своим путём.
На второй день склоны холма по обе стороны сделались ниже и, наконец, исчезли совсем, сровнявшись с широкой равниной, за пределами которой, у южного горизонта, воздвиглись гигантские голые скалы. Эта равнина тоже поросла травой, и тут и там поднимались деревья и заросли кустарника. И паслось там в изобилии дичи, как, скажем, олени и косули, и лани, и дикие свиньи; порой из ближних кустов выходил лев и провожал путников взглядом, так что Халльблит поудобнее перехватил копьё, а Морской Орёл подобрал с земли увесистый камень, будучи безоружным; дева же только заливалась смехом и весело поспешала вперёд, подобрав юбки, а зверь и внимания не обратил на чужаков.
Лёгок и гладок оказался путь через отрадную глушь; взгляд отчётливо различал дорогу, хотя, судя по всему, пользовались ею нечасто, и до наступления ночи, преодолев значительное расстояние, странники пришли к дому. Дом оказался невысок и невелик размером, однако недурён видом и выстроен на совесть из доброго тесаного камня: дверь была закрыта, а на дверном косяке висел боевой рог. Дева, явно зная, что делает, поднесла рог к губам и затрубила; спустя какое-то время дверь открылась и на пороге возник дюжий здоровяк в алом, безоружный и вида довольно угрюмого: он не произнёс ни слова, но выжидательно застыл на месте; так что красавица взяла дело в свои руки и заговорила:
– Не ты ли – Смотритель Окраинного Дома?
– Я, – отвечал он.
– Можно ли нам заночевать тут? – молвила дева.
Отвечал страж:
– Дом в вашем распоряжении, равно как и всё, что есть в нём из еды и прочего добра; берите, что хотите, пользуйтесь, чем хотите.
Путники его поблагодарили; он же не стал слушать слов благодарности, но ушёл прочь. А гости вошли в дом, и оказались в роскошном зале резного камня, расписанном весьма приглядно, и увидели накрытый стол; и утолили они голод и жажду, и Халльблит воспрял духом, а Морской Орёл и его подруга веселились вовсю, хотя то и дело поглядывали на юношу сокрушённо и несмело, в преддверии близкой разлуки; а, кроме них, в доме не оказалось ни души, помимо человека в алом, что ходил туда-сюда, занимаясь своим делом и на чужаков внимания не обращая. Так что, когда настала глубокая ночь, устроились они на откидных постелях за пределами зала и уснули, и ничего нового не произошло до тех пор, пока не пробудились они поутру.
