На поле боя Тиодольф был немногословен. Он никогда не оскорблял, как вошло в обычай в то время, и не поносил бранью врага, которого хотел поразить мечом.
Некоторые из тех, кто впервые видел Тиодольфа в бою, могли посчитать его недостаточно сильным, ибо он не сразу атаковал со всей мощью, а иногда даже отходил назад. Он не бросался в самую гущу в начале сражения, но приходил на выручку родичам, которым сильно доставалось, или оказывал помощь раненым, и если дело ограничивалось лишь мелкой стычкой, сердца воинов были мужественны и всё предрекало победу, Тиодольф иногда возвращался домой, так и не обагрив клинок кровью. Но никто не винил его, кроме разве что тех, кто его ещё не знал. Ведь Тиодольф хотел, чтобы молодые воины могли завоевать себе славу, чтобы у них прибавилось мужества, а сердца их окрепли.
Когда же сражение было жестоким, и войско Марки начинало проигрывать, когда воинов оставляло мужество, а в сердцах их поселялось сомнение, Тиодольф менялся на глазах. Теперь это был опытный, быстрый и опасный воин, он бросался вперёд, словно стрела, выпущенная из лука. Тиодольф замечал всё, что происходило на поле боя, он мчался сначала в одну сторону, потом в другую, пока битва не стихала и огонь сражения не был укрощён. Меч в его руках в такие минуты рубил быстро и смертоносно, словно Тиодольф владел небесной молнией, – а он всегда сражался только мечом.
Надо ещё сказать, что, когда противник поворачивался спиной и начиналась погоня, Тиодольф больше не сдерживал свою силу, как в начале боя. В погоне он всегда был впереди всех, разя направо и налево и никого не щадя. Он призывал тогда своих сородичей не беречь сил, но сражаться усердно, пока оставалось время до захода солнца.
В таких случаях он говорил примерно так:
«Мы отдохнём лишь завтра, о, друзья,
Сегодня же отдайте без остатка
Все силы битве! Пусть наш враг бежит
И пусть не сможет он вернуться вновь,
Сказав: “Могучий Вольфингов народ,
Вы, словно подмастерья, с нами бились,
Теперь же вновь вступите в смертный бой,
Чтобы свою работу переделать”».
Таков был Тиодольф в то время. Вольфинги всегда избирали его своим предводителем на войне, и часто случалось ему быть военным вождём всего народа Марки.
Рядом с Тиодольфом стоял другой испытанный вождь по имени Хериульф, человек в годах, но весьма сильный и отважный, опытный воин, слава о подвигах которого гремела повсюду. Говорил он обычно мало, зато в битве мог петь песни, смеяться, был весел и шутил с соратниками. Хериульф был гораздо крупнее Тиодольфа. Казалось, его породили горные великаны – настолько огромным он был! Сила ему была дана под стать росту, так что никто из врагов не отваживался сражаться с ним один на один. У Хериульфа были длинные седые волосы, крупное лицо с высокими скулами, нос, похожий на орлиный клюв, широкий рот и большой квадратный подбородок, из-под его кустистых бровей яростно сверкали светло-серые глаза.
Одежда и оружие у Хериульфа были такие: защитная куртка из тёмных железных чешуй, пришитых к основе из конской шкуры, и такой же тёмный железный шлем в форме волчьей головы с разинутой пастью. Шлем этот Хериульф изготовил себе сам, ибо был прекрасным кузнецом. В руках он держал круглый щит и такую огромную алебарду, какую ни один из воинов его рода, кроме него самого, не смог бы и поднять. Как лезвие, так и древко алебарды были покрыты золотым узором с рунами. Хериульф очень любил её и называл Сестрой Волка.
Словом, выглядел Хериульф так, будто был предком своего рода, вернувшимся, чтобы бороться за Вольфингов.
Его любили за чудесную силу, как и за то, что он не отличался угрюмостью, хотя и слыл лютым и свирепым воином. И хотя, как уже сказывалось, он был молчалив, его охотно принимали и старики, и молодёжь. Хериульф участвовал во многих битвах, и чудом казалось, что Один ещё не призвал его к себе. Говорили, что Отец Павших благоволит к дому Вольфингов, раз так долго отказывает этому воину в гибели.
Ещё много часов подряд на тинг прибывали новые отряды людей Марки, но, наконец, собрались все. Тогда кольцо воинов разомкнулось, и десять человек из Дейлингов прошли внутрь. Один из них – старейший – нёс боевой рог Дейлингов, Дома, несущего бремя собрания тинга и всего, что к нему относилось. Девять спутников старца окружили Холм Речей, а сам он взошёл на вершину и протрубил в рог. Все, кто сидел, быстро поднялись на ноги, а те, кто разговаривал, замолчали, и кольцо воинов подтянулось ближе к холму, так что теперь между людьми и лесом образовалось пустое пространство, а между людьми и холмом остались только девять воинов да жертвенные кони и алтарь божеств. Речи, произносимые с холма, теперь могли услышать все собравшиеся на тинг, а было их около четырёх тысяч человек, и каждый был отважным, испытанным воином. Они привели с собой ещё около двух тысяч невольников и чужаков. Но здесь были не все свободные жители Верхней Марки. Некоторые из них охраняли тропы, что вели через лес на юг, а другие – холмы пастухов, ведь если войско противника ведёт опытный предводитель, то он с лёгкостью проникнет в эти места. Поэтому пять сотен человек, как свободные, так и невольники, остались охранять дикий лес, надеясь на помощь со стороны жителей холмов.
Один старый воин с зажжённым факелом в руке встал между людьми и лесом. Сперва он обратил лицо на юг, к солнцу, затем, развернувшись, медленно обошёл всех собравшихся с востока на запад, пока, наконец, не оказался опять там, откуда начал свой путь. Тогда он бросил факел на землю и, потушив его, вернулся в свой отряд.
В этот момент старец из Дейлингов, что стоял на вершине кургана, вытащил меч и четырежды взмахнул им по направлению четырёх сторон света, и меч засверкал на солнце. Затем старец во второй раз протрубил в боевой рог – и место тинга окутала тишина. Даже в лесу всё затихло, разве что было слышно, как боевой конь бьёт копытом о землю да щиплет траву на поляне. Птиц в этой чаще было мало, а ветра тем утром и вовсе не было.
Глава VIII. Народное собрание жителей Марки
И вот старец возвысил голос и произнёс:
«О, роды Марки, слово, что скажу вам,
Услышьте, ибо ныне не случайно
Судьба свела нас здесь – огонь зажжён!
Пылает факел, дважды рог звучит —
Да будет освящён наш тинг! Внемлите,
Желающие слушать! Враг идёт,
Идёт на наш народ, на наши пашни,
Чтоб в пепелище превратился дом
За домом, луг за лугом – всё
Сгорело…»
Затем старец сел на земляную скамью. Среди собравшихся раздались крики тех, кто желал слушать. Без лишней суеты вперёд вышел некий воин из отряда Верхней Марки. Он взобрался на вершину Холма Речей и громко произнёс:
«Я Борк из рода Гейрингов Верхней Марки. Два дня назад с пятью другими воинами я охотился в диком лесу. Мы вышли из чащи где-то в стране жителей холмов. Пройдя немного по их землям, мы оказались в вытянутой долине, по которой пробегал ручей. Там кое-где рос тис да с краю приютилась маленькая ореховая роща, и около неё мы увидели группу людей с женщинами и детьми. У них было несколько коров и ещё меньше коней, зато их овцы паслись по всей долине. Из земли и ветвей они сделали себе шалаши и теперь разжигали костры, чтобы приготовить пищу, так как уже наступил вечер. Увидев нас, они кинулись было к своему оружию, но мы обратились к ним на языке готов с просьбой о мире. Они поднялись к нам по склону и ответили нам, тоже по-готски, хотя речь их слегка отличалась от нашей. Мы рассказали им, кто мы такие и откуда пришли, и пастухи, обрадовавшись, пригласили нас к себе. Нас радушно приняли и угостили, как смогли, а именно: дали баранины. Мы же поделились с ними добытой в лесу дичью. Так мы и провели всю ночь.
