С этой мыслью Богдан обернулся к спутникам, даже рот раскрыл, намереваясь сказать нечто мудрое. И увидел, вдруг, ужас в глазах Киры.
Рефлексы сработали быстрее разума, толкнув тело прочь от края. Оттуда, где вода уже вскипала буруном вокруг огромных распахнутых челюстей. Миг — и пламя костра отразилось на гребенке зубов, клацнувших в пустоте. Еще миг — треугольная морда метровой длины улеглась на палубу и соскользнула с хлюпаньем. Лопасть хвоста ударила по воде, подняв фонтан брызг, туша исчезла, будто и не было ее.
— Ну, вот ни фига ж себе! — пробормотал Богуславский, оглядываясь на залитые угли. — Никаких, понимаешь, условий для рыболовства!
— С тобой все нормально?! — нешуточный испуг в глазах Киры доставил Богдану некоторое эгоистическое удовольствие, которое он постарался скрыть.
— А что со мной могло быть? Зверюшка к свету потянулась, без всяких дурных побуждений…
Шутка, конечно. Крокодил, в отличие от млекопитающих хищников, не боится человека абсолютно и с удовольствием разнообразит им свой рацион. Если что и влияет на аппетит рептилии, так это сытость или малые размеры, не позволяющие одолеть хомо сапиенс. То и другое быстро проходит. Богдан еще в Африке навидался перекалеченных туземцев — безногих, безруких, украшенных шрамами самой невообразимой формы, но сейчас об этом рассказывать не хотелось.
— Поди, требуху почуял да и всплыл.
— А я ее в воду не бросала! — голос девушки еще подрагивал, но в целом звучал спокойно. — Может, костер затушить?
— Ага щас! Из-за ящерицы будем голодные сидеть! Уплыл он уже!
Ответ последовал незамедлительно — мерзопакостный скребущий звук под ногами, среди связок камыша и бамбука. Плот приподнялся заметно и вновь осел, словно палуба корабля в качку.
— Это он, — сказала Кира излишне спокойно.
— Ну да, похоже, кивнул Богдан. — Всего-то шесть метров длиной, а наглости как у динозавра!
Плот накренился вдруг, отчего Кира едва не упала, уцепившись за Богуславского. Загремел котелок над костром, затрещали доски. Снова все выровнялось.
— Нет, ну слышал я, что акулы такое делают, — проворчал телохранитель, вытаскивая пистолет. — Да и то, с лодками только!
Где-то позади выматерился Суханов. Кира всхлипнула и умолкла. Тишина. Залитые угли еще потрескивают, но свету от них никакого. Лунное сияние искажает лица, запах гнили мешается с чем-то еще, древним и опасным.
— Вот он! — вскинулась девушка, определенно забыв про собственное оружие. — Стреляй, хрена ли тянешь?!
Богуславский не обиделся — два красных уголька, всплывающих из глубины, выглядели впрямь впечатляюще. Вот проступил на поверхности угловатый гребень, пасть опять хлопнула, впившись в каркасную жердь. Бах! Промаха быть не могло, но палуба затряслась, вдруг, мелко и угрожающе, заходила, покачнулась.
— Лечь всем! — крикнул телохранитель, не выдержав хладнокровного тона, ибо природа взяла свое. Естественный страх человека перед дикой, животной силой, агрессией, мощью…
— Держаться за палубу, к краю не подходить! — выстрелил повторно, припав на колено, в третий раз пальнул. Ответом стал мощнейший удар хвоста, окативший плот водою по всей длине. Зато тряска прекратилась.
— Вот так оно лучше! Вы полежите, для верности, потому как меня терзают смутные сомнения. Три пульки на этакую тушу… — поднялся на ноги, ухватив пистолет двумя руками, в стиле голливудских копов («поза Вивера» называется), сделал первый шаг, пытаясь угадать направление новой атаки. Не угадал. Рептилия, на сей раз, кусаться не стала — туша всплыла из глубины и ударила мощно в корму. Богдан, зацепившись ногою, упал с перекатом, прицелился из сидячего положения, видя в паре метров раскрывающуюся пасть. Выстрелить даже успел, отчетливо уловив звук рикошета. Потом совсем рядом вдруг грохнуло ПО НАСТОЯЩЕМУ, залепив барабанные перепонки ватной тишиной. За мгновение до этого звука Богдан увидел как лопается череп рептилии, а гигантская туша отлетает прочь, будто перышко. Это было приятно, черт возьми! И это вполне стоило временной глухоты.
— Два патрона, — сказал Дмитрий Константинович, разглядывая свой «нитроэкспресс» с некоторым удивлением. — Два патрона, сорок баксов. Мне кажется, оно того стоит.
— Да уж, реклама впечатляет, — признал Богдан, подходя к краю плота и вглядываясь. — Если он и после этого вернется!..
На острове, разбуженные невиданным шумом, голосили вовсю птицы.
Никто больше не спешил всплывать из глубины.
Глава шестнадцатая
Неразрывно связанная все с тем-же болотом
Весло, выстроганное из цельного куска дерева, погружается в воду, проходит недолгий путь, выныривает. И вновь погружается. Который раз уже — тысячный, десятитысячный, ста? Глупо считать. Все равно, что путнику мерить дальнюю дорогу шагами, а водителю — оборотами колеса. Глупо, бессмысленно и отвлекает внимание от нужных вещей. От островов, например. Их много раскидано в этой части болот: похожи меж собой будто близнецы-братья, поросли все тем же бамбуком и тростником. Каждый способен таить сюрпризы, а потому расслабляться нельзя ни на секунду. Даже если от мельтешения пестрых трав рябит в глазах и под веками начинается зуд. Даже если ладони от весла превратились в одну сплошную мозоль, несмотря на перчатки. Моргни, сделай пару глубоких вздохов, сосредоточься. И продолжай…
После встречи с крокодилом минули уже сутки, а пейзаж и не думал меняться. Даже если сделать поправку на скорость плота, покрытое расстояние выглядело отнюдь не маленьким. Об общей площади болот даже думать не хотелось.
К середине второго дня у Дмитрия Константиновича проявились явные признаки недомогания: повысилась температура, глаза покраснели, слабость накатила такая, что лежать бы и не шевелиться. Скверные признаки. Может, банальная малярия, а может, похуже чего.
— Вы прививки делали? — спросил Богдан, разглядывая задумчиво содержимое аптечки. — От лихорадок всяких там?
— Ну да, кололи что-то, — припомнил Суханов без должной уверенности. — Там требовалось сроки выжидать, а мне уже некогда было. Приплатил кому надо…
— Великолепно, — хмыкнул телохранитель. — Доктор мне курить запрещает, но я ему дал сотню баксов, и он разрешил! А еще говорят, что анекдоты про «новых русских» сплошь выдуманные!
— Думаешь, у меня серьезное что-то?
— Жизнь покажет, — отозвался Богуславский беспощадно, потому как людская глупость его неизменно бесила. Лезть в тропики, не имея прививок!
— Глотайте, для начала, вот это, там поглядим.
— Что это?
— Аспирин. Даже не «Упса», если хотите знать. Вот тут я положу вашу фляжку и пейте как можно больше. Температура скоро пройдет, обещаю…
Дальнейшие несколько часов заметно ухудшили состояние больного. Жар сменялся ознобом, пот выступал крупными каплями по всему телу, аспирин решительно не помогал.
