— А что, господин Суханов готовится к войне?
— Господин Суханов хочет уцелеть, и это главное. У меня, как ты знаешь, работает куча хороших ребят, но все они — просто спортсмены с курсом спецподготовки. Они могут не вернуться, Богдан.
— Понимаю. Если не секрет, о ком вы заботитесь, шеф? О них, или о репутации фирмы?
На этот раз пауза вышла еще продолжительней — Яков Петрович молча смаковал пиво и разглядывал стол. Богдан, подождав с минуту, поморщился и вяло кивнул:
— Ладно, прошу прощения. Язык мой — враг мой.
— И ведь понимаешь, стервец, что не могу я тебя уволить, что нужен ты мне позарез. Понимаешь и дерзишь!
— Я уже извинился. Там действительно все так серьезно, шеф?
— А ты думал…
— В таком случае, вопрос у меня только один — когда лететь?
— Завтра, Богдан. Или даже сегодня…
Глава вторая
Повествующая о стратегии охраны и специфике сайбанских прапорщиков.
С высоты нескольких тысяч метров государство Сайбан напоминало, как это ни банально, штормящее море. Горные хребты в сплошной пелене джунглей выглядели коварными рифами, а тень самолета порхала меж них будто гонимый ураганом парусник.
«Площадь — 650 тысяч кв. км.; государственные языки — английский и сайбо; государственное устройство — федеративная республика; организация власти — военный режим; столица — г. Кухьяб (500 тыс. человек); крупные города….; этнический состав населения… средняя плотность… денежная единица… религия… климат… флора и фауна…». Сухая, но обильная информация, добытая из недр компьютера Федей Казанцевым, аналитиком фирмы.
— Стратегия охраны — наука точная, — озвучил Федя вчера вечером излюбленную свою премудрость, пуская файлы на распечатку. — Девяносто процентов успеха зависит от исходной информации о стране пребывания.
Перед Богданом мог бы не умничать. Богдан бы и больше девяноста дал. Наличие, к примеру, в стране военного режима гарантирует определенный уровень дисциплины, но повышает вероятность произвола со стороны властей, арабские государства кишат агрессивными исламистами, в Латинской Америке высока уличная преступность, а в Азии полным-полно разнообразнейших мрачных сект. Мясо африканской обезьяны употреблять в пищу не рекомендуется, потому как зверюшки эти — природные носители ВИЧ, лихорадки Эбола и прочих вирусов. А в реках помимо крокодилов, обитает такая живность!.. А в пустыне… А в горах… И так далее, и тому подобное. Богдан, за несколько лет работы в «Бастионе» вполне успел оценить важность исходной информации, а потому уходить от Казанцева не торопился.
— Нарисуй-ка мне, дядя Федор, пару-тройку карт. Желательно, детальных, по каждой области, или что у них там есть.
— Мечтать не вредно друг мой, — откликнулся аналитик безмятежно. — Сайбан — страна дюже независимая и очень не любит иностранных картографов с теодолитами. Все что мы имеем — данные импортной спутниковой съемки. Кстати, предупреждаю, уровень шпиономании там — почти как у нас лет эдак шестьдесят назад. Не советую везти с собой детальные карты, а тем более — попадаться с ними властям.
Как бы там ни было, а пару карт Богдан получил — плюс план города Кухьяб — аккуратно распечатанных на цветном принтере. Богуславский подозревал, что при надобности, в Федином компе отыщется даже схема марсианских каналов и лунные кратеры в разрезе, буде очередной клиент решит туда слетать — мудрый глава фирмы предпочитал не экономить на аналитиках.
…«Внимание, дамы и господа! Наш самолет заходит на посадку в аэропорту города Кухьяб. Просим пристегнуть ремни» — бархатно-сексапильный голосок стюардессы, промурлыкав последнее англоязычное слово, повторил то же самое на французской и немецкой мове. Богдан шевельнулся в кресле, зевнул (бессонная ночь над картами), покосился туда-сюда. Дмитрий Константинович Суханов все в том же костюме и при галстуке восседает рядом, у иллюминатора, глядит безмятежно:
— Все в порядке?
— Да, вроде бы, — Богуславский обернулся в другую сторону и встретился взглядом с Кирой. Обладательница древнеперсидского имени напоминала сейчас млеющую на солнце кошку — красивую и породистую, но с отнюдь не тупыми коготками в бархатных лапках. Увидев ее нынче в аэропорту, Богдан утратил дар речи — настолько несовместимым казалось дитя асфальта с предстоящей лесной авантюрой. Чайная роза на льду, знаете ли, монашка в борделе, бомж в люксовом номере отеля «Хилтон»… Подобных ярких антонимов Богуславский мог выдумать массу, но суть дела от этого не менялась — Кира была там.
— Ну что уставился, милый? — поинтересовалась сварливо, будто классическая западная феминюшка перед недобитым сторонником мужского шовинизма. — Нравлюсь?
— Очень, — признался Богдан со всей возможной откровенностью. — У тебя красивая кожа. Надеюсь, она такой же и останется, когда вернемся обратно.
Он мог бы добавить, что помимо москитов и мошкары в джунглях водятся разнообразнейшие клещи, черви и пиявки, от одного вида которых самая боевитая дама утратит покой и сон. Мог бы, но не добавил. Пожалел коллегу.
Сейчас Кира сидела в соседнем ряду, глядя в иллюминатор с ленивым любопытством человека, объевшегося жизнью. «Интересно, а что у нее было раньше? До того как вступила на бодигардовскую стезю? Безоблачное детство в мажорной семейке, откуда избалованная мамзель поспешила вырваться в поисках НАСТОЯЩЕЙ жизни? Или, напротив, нищета, батя-алкаш, привычка полагаться только на себя, всегда и во всем? Что вообще заставляет юных привлекательных особ заниматься таким вот, совершенно не женским делом? Романтика, жажда приключений? Да уж, профессия жутко романтическая — цепной пес при состоятельном хозяине! Деньги разве-что, вечный бальзам, заживляющий больное самолюбие».
Так и не надумав конструктивного, Богдан пристегнул ремень и расслабился.
* * *
Аэропорт стольного города Кухьяба не отличался красотой, зато имел кой-какие специфические особенности, присущие странам «третьего мира». Двухэтажное зданьице в форме пагоды и четыре взлетно-посадочных полосы. Из семи самолетов три несут на фюзеляже флаги других держав, а еще два оказались бипланами, вроде старого доброго «кукурузника», раскрашенными немыслимо ярко. Дальняя часть летного поля вмещает пару дополнительных полос и обширный ангар, по периметру обнесена мощной оградой из колючей проволоки, а по углам украшена классическими вышками. Наметанный глаз Богдана сходу засек фигуры часовых и крупнокалиберные пулеметы, вроде ДШК, способные остановить даже бронетранспортер.
— У них там около десятка истребителей, — снизошел до объяснений Суханов. — По слухам, даже русские «МИГ»-и имеются, с былых еще времен. Так что, не стоит думать, будто здесь дикари живут.
Богдан и не думал — другое сейчас заботило. Первый миг ПРИВЫКАНИЯ. Чуть тормознув на трапе, вдохнул горячий и влажный воздух, замер, расслабляясь. Поры раскрылись мгновенно, не успев еще отвыкнуть от подобного климата, пот обволок тело тончайшей пленкой. Уловив легкий ветерок, Богдан улыбнулся — здесь вполне можно жить и дышать. Спутники «втягивались» куда медленнее — у Суханова пот по лицу крупными каплями, Кира выглядита взъерошенной, будто кошка, оглаженная против шерстки. В профессиональном отношении оба телохранителя сейчас полный ноль — сумки с личными вещами в руках сковали свободу маневра, а оружия попросту нет. Не пускают с оружием в самолет. «Вот тут нас всех и валить! — скользнула мыслишка нехорошая, но вполне верная, заставляющая кровь быстрее бежать по жилам, — Достаточно одного снайпера…»
