Медицинский центр находился на большой орбитальной станции, висящей над планетой, называемой Зана. Все люди, подобранные «Алисой», были помешены в коконы реанимационных камер, это были мужчины, но среди них была одна женщина. Процесс лечения или восстановления проходил как обычно, нештатных ситуаций не было и вроде не предвиделось. Но на третий день приборы одного из коконов, выдав сигнал тревоги (что-то пошло не так), словно взбесились, показывая взаимоисключающие параметры! Такого не могло быть! Но это было! Сотрудники центра не знали, что предпринять – остановить процесс лечения (восстановления), значило убить того, кто находился в коконе, но по-другому в разбалансированную систему вмешаться не было возможности. К большому облегчению сотрудников центра на станцию прибыла одна из членов верховного совета Федерации (сената), врач по образованию и по призванию, признанный авторитет в медицине. Эта женщина в совете Федерации занималась вопросами медицины. Увидев, кто почтил их своим визитом, все вздохнули с облегчением, всё-таки решение теперь принимать не им. Теперь пусть всё решает сенатор. Эта пожилая женщина, на вид которой было лет так сто пятьдесят, но было известно, что ей уже больше двухсот (такая продолжительность жизни не была редкостью, достижения медицины позволяли дожить и до трёхсот лет, удивляла исключительная работоспособность этой женщины и то, как молодо, для своих лет, она выглядела), сразу задала вопрос:
– Где она!
Растерявшийся главный врач хотел было спросить – кто она, но догадавшись о ком идёт речь, повёл сенатора в зал, где находились реанимационные коконы, по пути рассказывая:
– Среди спасённых была одна женщина, на вид лет тридцать-сорок, может, и больше. Как и остальные, она была помещена в кокон, сначала всё было нормально, но потом следящие приборы словно сошли с ума. Одни показали возросшую активность всех процессов, протекающих в теле пациента, словно оно начало стремительно расти! Другие показывали, что всё происходит с точностью наоборот – тело уменьшается до такой степени, что вот-вот достигнет размеров эмбриона и исчезнет! Визуальный контроль показал, что эта женщина вообще исчезла! Но приборы показывают, что там кто-то есть! Непонятно кто, но есть!
Главный врач быстро говорил, едва успевая за почти бегущей пожилой женщиной. Перед залом реанимационных коконов та, не останавливаясь, накинула белый халат и толкнула дверь, в этот момент отлетела крышка одного из коконов. Не открылась, а именно отлетела, сорванная с петель сильным ударом! Из кокона выпрыгнула рыжая девочка, лет четырнадцати. Она шагнула навстречу продолжавшей свой бег женщине, такой же рыжей, как и она. Женщина выдохнула только одно слово «Алиса!». И обняла девочку, а та, к удивлению окружающих, гладила по голове плачущую женщину, годящуюся ей в прабабушки, и ласково говорила:
– Не плачь, моя маленькая, всё уже хорошо, я с тобой!
Так продолжалось довольно долго, и главный врач, не выдержав, спросил:
– Госпожа Таволич, может, я чем-то могу помочь?
– Нет! – в один голос ответили рыжие женщина и девочка, посмотрели друг на друга и засмеялись. Отсмеявшись, женщина сказала:
– Это моя сестра, старшая! Зовут её Алиса!
– Э-э-э… – растерялся главный врач и, ища поддержки, посмотрел на своих коллег, те тоже пребывали в недоумении – в кокон уложили вполне взрослую женщину, что там потом произошло – совершенно непонятно, около кокона постоянно кто-то находился, то есть подменить его содержимое никак не могли, да и кто бы это сделал? Да и зачем? Потом произошло что-то непонятное, а приехавший лучший специалист в медицине, да ещё и сенатор, похоже, спятила! Называет неизвестно откуда появившуюся девочку своей фамилией и старшей сестрой! Сенатор Таволич, видно, поняла, что привело в замешательство медицинский персонал, представила девочку:
– Алиса Таволич, моя старшая сестра!
– Э-э-э… – ещё больше растерялся старший врач, глядя на девочку, а та спросила у сенатора Таволич:
– Алиса, а давай я его стукну? И не только его, хотя… Это вряд ли поможет, какие-то они тут и так ушибленные.
– Алиса, не будь к ним так строга. Они хорошие специалисты, но такое с ними в первый раз – в кокон положили одного человека, а оттуда вышел другой, причём сам вышел, да ещё и назвался моим именем. Согласись, это впечатляет, – одна Алиса (та которая выглядела старше) сказала другой и, обращаясь к врачам, объяснила: – Меня зовут Алиса Николь, если вы помните, а мою сестру – Алиса Александра. Во время выполнения боевого задания она пропала много лет назад, все думали, что она погибла. Я в это не верила! И вот сейчас она нашлась. Как это произошло, не спрашивайте, я и сама не знаю.
Медики дружно закивали, как оказалось, никакой мистики не было, понятно, что у сестёр фамилии одинаковые, но имена-то разные! Пришедший в себя главный врач задал вопрос, интересующий его и коллег:
– Госпожа Таволич, но как такое могло случиться, что в реанимационный кокон положили взрослую женщину, а вышла совсем девочка? Причём произошло это задолго до окончания лечебной процедуры! Да ещё и вышла она… гм, открыв крышку, которую невозможно открыть изнутри. Можно сказать – сломав, совсем сломав!..
Главный врач недоговорил, многозначительно посмотрев на откинутую массивную крышку кокона (это была не просто крышка, там была размещена диагностическая и лечебная аппаратура), затем перевёл взгляд на девочку, словно намекая, разве можно такое сделать при такой-то комплекции. Алиса пожала плечами и ответила:
– Что и как со мной сделал этот ваш ящик? Это лучше у вас спросить, это же ваше якобы медицинское оборудование. А как я его открыла? Ногой, вот так поднатужилась и пнула, уж очень мне в нём лежать надоело. Теперь вижу, что вовремя это сделала, а то бы совсем в младенца превратилась и кто в этом был бы виноват? Именно вы со своим высокотехнологичным медицинским ящиком! И вообще, хватит на меня пялиться, дайте во что-нибудь одеться, а то раздели догола, теперь рассматриваете, будто я какое-то невиданное нечто. А я девочка, обычная девочка, по крайне мере теперь. А вот раньше я была женщиной, красивой женщиной! Куда вы дели мою красоту и неповторимость? Отвечайте!
Медики смутились, действительно, девочка как выбралась из реанимационного кокона в чём мать родила, так перед ними и стояла. До этого на это внимания на это не обращали, ведь волновали другие вопросы: девочку её вид не смущал, а врачей, привычных к виду раздетых пациентов, интересовало произошедшее в реанимационном коконе. А Алиса увеличила смущения медицинского персонала, заявив:
– Сами оделись потеплее, а я уже замёрзла! Вот простужусь, кто меня лечить будет? Вам это доверить нельзя, потому что не умеете! Вы сразу в этот ящик засовываете, а там с человеком чёрт знает что происходит!
Алиса сидела в мягком кресле и слушала свою сестру. С момента, как она покинула реанимационный кокон, прошло уже больше двух месяцев, её товарищи (и подчинённые), тоже прошедшие процедуру восстановления, были зачислены в силы самообороны и проходили необходимую стажировку и переобучение. Хотя чему там было учиться? За прошедшие почти сто пятьдесят лет особых изменений в конструкции истребителей не произошло, разве что летать они стали быстрее и пушек прибавилось (как узнала Алиса, современный истребитель запросто мог разделаться с фрегатом столетней давности). А вот Алиса уже месяц ждала решения комиссии совета федерации, занимавшейся определением дальнейшей судьбы рыжей девочки, которой стала полковник-командор Алиса Таволич. И вот, наконец, этот день настал, но перед тем как решение будет официально объявлено, к Алисе пришла её сестра, тоже входившая в ту комиссию. Алиса младшая, теперь выглядевшая намного старше, начала издалека:
