– Что? Какое ещё изменение?! – в один голос воскликнули преподаватели и начальник академии. Этому… Этой нахалке хватит смелости заявить, что она будет носить юбку (хотя женщинам военнослужащим полагалась и форменная юбка), а к ней туфли на высоком каблуке!
– Сэр! Я хочу к косичкам добавить бантики! – ответила Алиса и пояснила: – Это к моей мужественности добавит ещё грозность, сэр!
Генерал и полковник дружно замотали головами, пытаясь представить этот грозно-мужественный вид, что придадут этому лейтенанту косички с бантиками (Алиса, одетая в обычную форму: брюки, рубашка и куртка, ничем не отличалась от своих товарищей, разве что была меньше ростом и тоньше). Пока генерал и полковник соображали, что же задумала этот лейтенант, Зиберт, лучше изучивший Алису и знавший, что этот курсант всегда готовый на какую-нибудь шутку, спросил:
– Таволич, а если серьёзно, зачем вам косички с бантиками? Раньше вы вполне обходились без них, зачем вам это понадобилось сейчас?
– Раньше я была парнем и отношение ко мне было соответствующее, а сейчас я девушка. Косые взгляды, даже насмешки, неизбежны. Не бить же мне морду за каждый такой взгляд? Хотя нескольким всё же придется. А косичками и бантиками я покажу, что мне глубоко плевать на то, что говорят у меня за спиной. Вот поэтому я и прошу разрешить мне даже не отступление от устава (я же не прошу разрешить длинную косу), а немного вольное его трактование.
Зиберт посмотрел на Зурана и Джонсона, после чего произнёс:
– В этом что-то есть, раз уж так случилось, что в рядах наших курсантов оказалась женщина, и – надо отдать ей должное – она была лучшим курсантом, думаю, есть смысл пойти ей навстречу.
– Но… – ещё больше растерялся Зуран, – если длина волос оговорена уставом, то о размере бантиков там ничего нет! Как можно разрешить ношение не регламентированного предмета обмундирования?!
– Всё решаемо, – пришёл на помощь Зиберту и Алисе Джонсон. Посмотрев сначала на девушку, а потом на своего друга, пояснил: – Предмет одежды или снаряжения должен не ограничивать возможностей военнослужащего, в данном случае пилота, а именно – не закрывать ушей или глаз. Лейтенант Таволич, вам, как командированному в распоряжение академии для прохождения стажировки в атмосферных полётах и дальнейшем совершенствовании теоретической подготовки, разрешаю носить банты под цвет формы и размером, не препятствующим получению приказов и слушанию лекций. Лейтенант, вам понятна постановка вопроса?
– Так точно, сэр! – вытянулась Алиса и взяла под козырёк. Потом Санин сказал ей, копируя (вернее передразнивая) генерала Джонсона:
– Ваши банты, лейтенант, не должны быть помехой при отдании чести, а то рука запутается, так и будете ходить с рукой, приложенной к голове!
Алиса Николаю не ответила, только язык показала, чем вызвала очередное замечание Санина и смех Курта и Альберта. Кроме вопроса форменных бантов возник ещё один – где жить этой четвёрке, ведь они уже не курсанты, и жить в общежитии для слушателей им уже не по чину, да и не положено. А офицерского общежития при академии нет. Но вопрос решился сам собой: Панирсу было где жить, у его семьи в столице была квартира; Алиса воспользовалась приглашением Элен, хотя для неё это вылилось в дополнительную нагрузку. Старшая Кробут-Зайен усиленно занималась с обеими Алисами, мотивировав это тем, что со старшей потом это не получится, а младшей будет полезно в любом случае. Санин и Мюллер поселились вместе с бойцам равалийского подразделения десанта линкора «Предприятие». Пока линкор достраивался, «бойцовые коты» жили на одной из военных баз, как сказал Санин – казарма на этой базе больше напоминает отдельные номера фешенебельного дома отдыха, а сама база больше похожа не на военный объект, а на шикарный санаторий. Там же жили бойцы и анариканской части десанта – «котики». Как опять же высказался Санин – если в одном месте собрали элиту лучших армий Федерации (или как она официально называлась – Объединённая Федерация Свободных Государств), то это сделано с какой-то определённой целью. Фарин, присутствовавший при этом разговоре, высказал предположение, что «Предприятие» не просто корабль, построенный по новейшим технологиям, а ему предстоит выполнять особые задания, ведь этот линкор может действовать самостоятельно, без сопровождения лёгких сил. Любой линкор или авианосец нуждается в прикрытии, а этому кораблю сопровождение не нужно, да и такая численность десанта, тоже неспроста!
Пока лейтенанты вместе с выпускниками академии выполняли атмосферные полёты, по поводу косичек Алисы ни у кого не возникало вопросов, просто подтвердились слухи, возникшие ещё на станции «Каменный пояс», что Таволич не Алис, а Алиса. Об этом знали многие, но не все, а некоторые решили, что это просто розыгрыш, такая не очень остроумная шутка их товарищей. Обычных в таких случаях замечаний ещё не было, потому что все помнили, как Алиса и Николай валяли морских пехотинцев. Грозный взгляд Санина останавливал многих шутников, ну а тем (это были курсанты не из академии, а из других училищ), кто всё же решался что-нибудь сказать о косичках Алисы, когда рядом не было её грозного товарища, девушка показывала язык. А разве может быть какой-то эффект даже от самой остроумной шутки, когда тебе в ответ просто показывают язык?
Полётная практика проходила на одном из военных аэродромов, где базировались атмосферные истребители, но в один из дней четвёрке друзей было сообщено, что для продолжения полётной практики они переводятся на другую военную базу. Там не было курсантов, только уже опытные пилоты, Алиса с друзьями были самыми молодыми. Перед пилотами, выстроенными перед большим ангаром, выступил капитан-полковник, назвавшийся Вадвортом и сообщивший, что все семьдесят человек, стоящие в строю, подчиняются ему. Алиса и её друзья многозначительно переглянулись, вспомнив слова Фарина о том, кто будет командовать истребителями на «Предприятии». Получается, что все присутствующие – это пилоты авиации, что будет базироваться на достраивающемся линкоре, и четвёрка друзей включена в их число! Санин потом заявил, что это он и так знал, иначе ему и Мюллеру не разрешили бы поселиться с равалийцами, которым уже было известно, что они входят в экипаж «Предприятия». А Вадворт, продолжая своё вступительное слово, сообщил, что пилотам предстоит учиться летать на новых машинах, отличающихся от всех ранее известных. Пилотов повели в ангар, где стояли машины, очень похожие на атмосферные истребители, только намного больше размером. Эти машины совсем не были похожи на «Громовые птицы», состоящие из решётчатой фермы, на одном конце которой была кабина пилотов, на другом – маршевые двигатели. Топливный бак этого ителя внутри фермы, а маневровые двигатели, пилоны с ракетами и бластеры были вынесены в стороны от основной фермы, на таких же решётчатых фермах, как и основная, только поменьше. Понятно, что «Громовая птица» не была приспособлена к полётам в атмосфере, в отличие от этих машин, имеющих короткие крылья и обтекаемый корпус. Два коротких крыла этого истребителя, расположенные одно над другим, делали его похожим на биплан. На вопрос одного из пилотов – почему у этой машины такое архаичное строение? Инженер, знакомивший пилотов с «Синей стрелой» (таково было название этого истребителя), пояснил, что в основном эта машина, предназначенна для полётов в космосе, но может летать и в атмосфере, а крылья – это ещё и пилоны для размещения вооружения – ракет. Малая рельсовая пушка находится внутри фюзеляжа, как и несколько самонаводящихся бомб-ракет (в специальных отсеках), которые будучи наведены на цель, уже её не выпустят, поэтому, чтоб выстрелить, не надо разворачиваться в сторону цели. Достаточно её просто указать и сбросить эти ракеты, как бомбы, и забыть о них и о цели тоже.
