– У Кробут-Зайен нечто вроде аристократического салона, куда постороннему попасть очень сложно, это не собрание аристократов, как у этого индюка Стадфрода, кстати, событие семилетней давности очень подмочило репутацию того сборища, – оба – и начальник, и его заместитель – улыбнулись. – Тогда всё было сделано отлично, правда, виноватого в том убийстве искать пришлось в срочном порядке, но он был найден и понёс заслуженное наказание. А того ли посадили на электрический стул или не того, значения не имеет, главное – в неотвратимости кары за преступление! Общественность, они же налогоплательщики должны быть уверены в том, что служба безопасности всегда найдёт виновного!
После паузы Аллен, кивнув в сторону закрытой двери, намекая на удалившегося начальника отдела, продолжил: – К сожалению, он прав, внедрить кого-то в окружение Кробут-Зайен в качестве слуг не представляется возможным, она сама беседует с кандидатами и всех наших людей сразу же выпроваживает. Попасть туда в качестве гостя, тоже не получается, в её особняк пускают только по пригласительным, лично ею подписанным, уж как Стадфрод пытался, напирая на свой потомственный аристократизм, но его и на порог не пустили!
– Кробут-Зайен пользуется своими паранормальными способностями, поэтому и не удаётся подсунуть кого-нибудь из наших людей в обслуживающий персонал. Тоже самое с приглашёнными, если ей кто-то сразу не понравился, то попадает в её чёрный список и больше приглашён не будет, надо ли говорить, что и в этом случае она применяет свои способности. А вот многие военные почему-то пользуются её расположением, для них двери её дома всегда открыты. У них там даже что-то вроде неформального клуба. И как оказалось, военных из наших равалийских гостей она тоже принимает, непонятно за что им такая… – начальник ГУГАБ пока это говорил, просматривал новости на своём планшете и, похоже, его что-то заинтересовало, так как он недосказал то, что хотел сказать. Показав своему помощнику заметку, выведенную на экран, начальник Главного Управления Государственного Агентства Безопасности, с улыбкой произнёс: – Очень интересно, я давно мечтал посмотреть картины этой Фануты, а тут такая возможность! Оказывается, они будут выставлены именно в особняке Кробут-Зайен дочерью его хозяйки. Сначала там выставлены, для избранных, а уж потом будет организована публичная выставка. Надеюсь, мне не откажут в приобщении к прекрасному! А там буду действовать по обстановке, надеюсь, кто-то из этих девиц расскажет, какое они имеют отношение к владельцу этой художественной коллекции, недаром же он картины им или ей подарил! Если не удастся выяснить там, то пригласить к нам…
Внешне обычный гравикар начальника Главного Управления Государственного Агентства Безопасности подъехал к большому, в стиле классицизма, зданию. Выбравшийся из машины мужчина средних лет в строгом сером костюме направился к парадному входу, там протянул охраннику-швейцару свою визитку и попросил доложить о нём хозяйке дома, дополнительно сообщив, что он хочет ознакомиться с выставкой картин, что организует Диана Кробут-Зайен.
– Вы думаете, что данная выставка представляет угрозу национальной безопасности? – раздался за спиной мужчины насмешливый голос. Мужчина не спеша обернулся и ответил:
– Ну что вы, адмирал, обитатели этого дома вне всяких подозрений, просто хочу посмотреть картины, говорят, их автор очень талантлив.
– Познакомьтесь, Гарольд Дрегстон, начальник службы безопасности, – представил адмирал Панирс мужчину своим спутникам, затем представил одного из них: – Генерал Потапов, а с генералом Джонсоном вы знакомы.
Пока гости раскланивались друг с другом, к ним вышли три девушки, две из которых были рыжие, в их косичках были большие зелёные банты, под цвет их платьев и глаз. У третьей банты были синими, под цвет её платья и глаз. Все три девушки поздоровались и представились начальнику ГУГАБ (адмирал и генералы их и так знали):
– Диана Кробут-Зайен.
– Алиса Николь Таволич.
– Алиса Александра Таволич.
– Девушки, вы прекрасны! Особенно ваши бантики в косичках! – комплимент Джонсона был несколько неуклюжим, он и сам это понял и, смутившись, замолчал. Алиса Александра с улыбкой поблагодарила генерала, высказавшись столь же двусмысленно:
– Спасибо! Я польщена и рада, что вы оценили бантики и косички по достоинству и размеру!
– М-да, гм, – отреагировал Джонсон, не зная, что ещё сказать. Ему на помощь пришёл Панирс, увлекая за собой со словами «Мол, идём, не будем мешать человеку наслаждаться прекрасным: пусть сначала полюбуется девушками, а потом картинами». Уже отойдя на значительное расстояние, адмирал добавил, что очень надеется на то, что девушки растерзают безопасника, показывая ему коллекцию рисунков. Сам же Дрегстон был рад, что остался с девушками, ведь с одной из Алис он и хотел поговорить.
Безопасника провели в большой зал, где на стенах висело несколько картин (очень качественно распечатанных на принтере) и большой экран, на котором ему в течение часа показывали остальные рисунки. Не просто показывали, а с очень подробными объяснениями. Наконец Алиса старшая, до этого куда-то не надолго отлучавшаяся, сжалилась и поинтересовалась у безопасника:
– Вы о чём-то хотите спросить? Спрашивайте, постараемся удовлетворить ваше любопытство в меру наших скромных возможностей.
– Эти рисунки рисовала очень талантливая художница, вы называли её фамилию, кажется, Фанута? Да? И насколько я понял, вы собираетесь устроить виртуальную выставку её работ, но не будет ли возражений с её стороны?
– Не будет, – улыбнулась Алиса и пояснила: – Все права на эти рисунки моей сестре передал компаньон Йоно Фануты.
– А почему передал компаньон, а не она сама? – быстро спросил Дрегстон и задал ещё несколько хитрых вопросов: – А кроме рисунков, он ничего не передавал? Почему он передал рисунки и права на них именно вашей сестре? И почему это сделал именно сейчас? Нельзя ли это узнать у него самого?
– Очень много вопросов, но я постараюсь вам на них ответить, – перестала улыбаться Алиса. Безопасник, взглянув на девушку, поразился произошедшей с ней переменой, перед ним была не девушка, а хищный зверь, готовый прыгнуть на высмотренную добычу, и этой жертвой Дрегстон почувствовал себя! А девушка начала объяснять: – Почему сделал именно сейчас, наверное, раньше сомневался, стоит ли кому-то отдавать эти рисунки, а может, искал кого-то не менее талантливого чем Фанута. Рисунки и права на них переданы не только моей сестре, но и Диане, видно, он посчитал их достойными принять это наследие. Передал не только ей, но и мне и не рисунки, а предсмертную записку, так что вам не удастся с ним поговорить, он уже умер. А записка, вот она! Он её передал вместе с рисунками. Но адресат не сестра, а я. Если вам так уж интересно, то можете почитать, заодно и посмотреть видеозапись. Похоже, она сделана камерой слежения в офисе фирмы Фануты. Просмотрев её, вы поймёте, почему Фанута не передала рисунки сама.
Безопасник быстро прочитал предсмертную записку человека, которого так долго и безуспешно искало ГУГАБ. Обычная предсмертная записка, оканчивающаяся словами, что жить дальше не имеет смысла, а вот запись!.. Это была запись допроса маленькой асиатки, несколько могучих мужиков задавали той вопросы и били девушку, но та молчала, прикусив губу, когда же достали шприц с сывороткой правды (один из допрашивающих с некоторым злорадством сообщил, что это такое и что девушке ничего не удастся утаить), Фанута, воспользовавшись тем, что державший её в это время ослабил захват, так как у избитой девушки не было сил сопротивляться, а держал лишь за голову, вернее, за подбородок, высоко его подняв, поджала ноги и, неестественно выгнувшись, сломала себе шею. Девушка умерла не сразу, её агония длилась больше десяти минут и сопровождалась ругательствами мордоворотов и их криками, что начальство такого прокола не потерпит и всех тех, кто допустил такой промах, уволит из ГУГАБ с волчьим билетом. Но потом ругавшиеся успокоились, один из них заявил, что ещё не всё потеряно, должен вернуться Занхен, и с ним надо не допустить подобного промаха – сразу ввести сыворотку правды. На этом запись обрывалась. Побледневший безопасник заявил, что он вынужден забрать эту запись у девушки и проверить, не сделала ли она копий. Алиса пожала плечами, сказав при этом, что запись ей не нужна, копии тем более. А если уважаемый мистер Дрегстон всё же хочет изъять копии, то он опоздал. Алиса на планшете раскрыла одну из газет, там была предсмертная записка Занхена, только ещё более полная, чем у неё и запись, только что просмотренная безопасником. Алиса открыла ещё несколько газет, где тоже была эта запись с комментариями обозревателей новостей, очень нелицеприятными для службы безопасности комментариями! Начальник ГУГАБ побледнел и стал по очереди открывать эти сообщения на своём планшете, потом глянув на старшую Алису (он уже различал сестёр, хоть те и были одинаково одеты, различал, но как это у него получалось, понять не мог), спросил:
