Около 5 часов 30 минут в воздух поднялись восемь «москито». Летчиков удивило, что согласно инструкциям им категорически запрещалась вынужденная посадка к востоку от Дрездена. Вместо этого в случае поломки им предлагалось лететь на запад через территорию противника; все это делалось, чтобы недавно разработанное электронное оборудование не попало в руки союзников — русских.
Через несколько минут первые из 244 «Ланкастеров» начали взлетать с аэродромов 5-й авиагруппы, и к шести часам все бомбардировщики уже находились в воздухе. В 7 часов 57 минут Смит вылетел с авиабазы на своем «москито». Через час порывистый западный ветер помог ему догнать остальные восемь самолетов, летевшие с некоторым отклонением от прямого курса. В 9 часов 49 минут на «лоране», разработанном американцами электронном навигационном приборе наведения, появился луч, указывающий на цель. Штурман Смита не смог уловить второй луч, необходимый для определения местоположения. Он посмотрел на часы. Было 9 часов 56 минут. Через восемь минут самолеты наведения должны были сбросить зеленые осветительные ракеты. Около 10 часов на приборе наконец появился второй луч, и штурман Смита определил местонахождение самолета: 25 км южнее Хемница.
Хотя Дрезден не объявлялся открытым городом, на него были совершены только два небольших воздушных налета. Первый состоялся 7 октября 1944 года, когда 30 американских бомбардировщиков бомбили железнодорожную станцию, в результате чего погибли 435 человек, а во второй раз, 16 января 1945 года, 133 американских «либерейтора» бомбили ту же цель, и погибло 376 человек. В городе еще несколько раз объявлялась воздушная тревога, и у всех было такое ощущение, что с союзниками достигнуто секретное соглашение: в ответ на то, что в свое время немцы пощадили Оксфорд, англичане теперь обещали не трогать Дрезден. В конце концов, город не имел военного значения, а его многочисленные музеи, церкви, архитектурные шедевры в стиле барокко считались мировой сокровищницей.
Ходили заведомо ложные слухи о том, что союзники сбрасывали листовки, где говорилось, что Дрезден бомбить не будут, поскольку его собираются сделать столицей послевоенной Германии. 630 тысяч жителей пребывали в благодушном настроении, и, несмотря на то, что на Восточном фронте немцы потерпели катастрофу, в городе 13 февраля царила едва ли не праздничная атмосфера. Это был первый день поста, любимый немцами праздник, когда дети, одетые в яркие карнавальные костюмы, и родители даже не придали значения первому сигналу воздушной тревоги. Немногие знали о том, что во всем городе не имелось ни одного железобетонного бункера.
Чувство безопасности горожан распространилось и на сотни тысяч беженцев с восточных земель, а также на жителей Берлина и западных земель. В залах ожидания железнодорожных вокзалов сидели пассажиры со своими вещами. Административные здания были забиты беженцами, для которых устроили импровизированные койки. Наплыв беженцев оказался таким большим, что даже в прекрасном парке Гроссер Гартен, по размерам равном Центральному парку в Нью-Йорке, стояли палатки и наспех построенные жилища для 200000 беженцев и людей, вывезенных насильно из других стран, которых использовали в качестве рабов.
Станция была забита последними поездами с востока, а дороги с передовой — беженцами, передвигавшимися пешком, на повозках, запряженных лошадьми, машинах и грузовиках; город с каждым часом становился все более густонаселенным. В городе собралось около 1 300 000 людей, включая сотни американских и английских военнопленных.
Противовоздушная оборона города находилась в жалком состоянии. Устрашающе выглядевшие зенитные орудия, расставленные на окружающих холмах, на самом деле представляли собой макеты из папье-маше. Настоящие орудия были отправлены на Восточный и Западный фронты, и об их существовании говорили бетонные площадки.
Люфтваффе тоже не могли защитить город. Центральная система связи раннего оповещения во Франции уже давно была захвачена, и когда в небе появились 244 бомбардировщика «ланкастер» из 5-й авиагруппы, то невозможно было определить их цели. Неожиданно на экранах радаров появились еще 300 бомбардировщиков «Галифакс», направлявшихся бомбить нефтеперерабатывающие заводы южнее Лейпцига, однако в действительности они просто совершали отвлекающий маневр. Их действия увенчались успехом, так как немцы даже понятия не имели, где планировался основной удар.
1-я истребительная эскадра, базировавшаяся в нескольких километрах от Дрездена, была готова к защите города с воздуха, но поскольку было непонятно, куда направлять немногие оставшиеся истребители, им пришлось ждать, пока не станет вырисовываться конкретная картина происходящего. Лишь только после того, как 244 «ланкастера» пролетели Лейпциг, направляясь прямо к Дрездену, защитники разгадали замысел противника. Лишь только в 9 часов 55 минут немецкие летчики ночной авиации получили приказ на вылет. Когда истребители поднялись в воздух, было уже слишком поздно. Самолеты уже сбросили зеленые осветительные бомбы, показывавшие цели для бомбардировщиков.
К тому времени Смит уже подлетал к Дрездену и впервые нарушил режим радиомолчания:
— Контролер главному маркировщику. Как слышите, прием.
Была подтверждена хорошая слышимость.
— Вы уже ниже облачности? — спросил Смит.
— Еще нет.
Смит спросил затем, видны ли зеленые осветительные огни.
— О'кей, я их вижу. Облака не очень плотные, — ответил командир самолета наведения, и вскоре он уже летел над целью, удивленный тем, что внизу не горит ни один прожектор и не стреляют зенитки. Были видны многочисленные мосты, грациозно соединяющие берега Эльбы, которая, извиваясь, протекала через центр Дрездена, разделяя Старый город и Новый. Весь этот район напоминал ему родные английские города.
Он опустился ниже над сортировочной станцией и увидел один-единственный пыхтящий паровоз рядом с большим зданием, по которому он догадался, что перед ним центральный вокзал Старого города. С высоты 700 метров летчик стал пикировать на стадион (поблизости было еще два). "Первый, пошел!" — выкрикнул он. На высоте 250 метров открылся бомбовой отсек, и оттуда выпала 500-килограммовая осветительная бомба, оставляя за собой блестящий красный след. Когда один из летчиков на «москито» увидел вспышку рядом с самолетом ведущего, то испуганно вскрикнул: "О боже, в ведущего попали!". Однако причин для беспокойства не было, поскольку летчик принял вспышку фотоаппарата за разрыв снаряда.
Ведущий стал спешно искать на карте три стадиона Дрездена. "Ты отметил не тот стадион", — сказал он и затем, посмотрев повторно на карту, облегченно вздохнул: "Нет, все верно, продолжайте". Он явно видел красное пламя рядом с нужным стадионом. "Привет, ведущий маркировщик, указатель цели находится примерно в ста метрах к востоку от точки".
До начала бомбардировки оставалось восемь минут. Остальные «москито» стали сбрасывать бомбы указатели цели на то же место. Смита беспокоило, увидят ли бомбардировщики сквозь тонкий слой облаков указанные для бомбометания места. Он вызвал по рации одного из «ланкастеров», который сбросил зеленые бомбы и все еще находился на высоте 6000 метров.
