Инбридинг
[1]
– близкородственное разведение сельскохозяйственных животных; при умелом применении в племенном животноводстве может давать положительные результаты.
Андрей в ужасе захлопнул словарь. Он еще ничего не понял, но почувствовал опасность, исходящую от слова «инцест», так похожего на «инцухт». На обложке словаря было написано: «Государственное национальное издательство иностранных и национальных словарей. Москва. 1950». Все ясно. Словарь слишком старый. Возможно, «инцест» – слово новое.
На следующий же день Андрей пошел в читальный зал районной библиотеки имени Кольцова и попросил словарь иностранных слов поновее. Ему выдали тяжелую энциклопедию под названием «Современный словарь иностранных слов», выпущенную московским издательством «Цитадель-трейд» в 2003 году.
Сначала Андрей просто полистал словарь из интереса, узнал много нового для себя, а потом все-таки открыл страницу на «и». Никакого «инцухта» там не было, зато «инцест» сразу бросился в глаза:
«Инцест – половая связь между ближайшими родственниками (между родителями и детьми, братьями и сестрами).
Франц. inceste – инцест, лат. insestus – нечистый, преступный, греховный, от in – не и castus – непорочный, невинный, целомудренный, незапятнанный».
Кровь бросилась Андрею в лицо, и защипало глаза от подступивших слез праведного гнева. Впервые в жизни сын испытал отвращение к матери. Неужели она не знала, что их дружбу могут так превратно и гнусно истолковать? Она должна была это предвидеть! Она обязана была его предостеречь!
Дома за обедом он самым невинным тоном спросил:
– Мама, а что такое инцест?
Мать брезгливо поморщилась и ответила:
– Гадость какая-то… А почему ты спрашиваешь?
– Это слово встретилось мне в книге. Так что же это все-таки такое?
– Ну… это… вроде бы… интимные отношения между родственниками…
– А точнее?!
– Кажется, между родителями и детьми, – растерянно ответила Катя.
– А почему этого слова нет в нашем словаре иностранных слов?
– Потому что он старый, советский.
– И что?
– Я точно не знаю, но думаю, слово не занесли в словарь, чтобы советские люди даже не могли и помыслить, что такое возможно.
– Какое хорошее было время! – очень язвительно произнес Андрей. – Щадящее! А нынешним российским гражданам, значит, разрешается знать обо всех мерзостных проявлениях человеческой натуры?
– Очевидно, так… – согласилась Катя.
Это был последний разговор Андрея Корзуна с собственной матерью «по душам». Он не перестал любить ее, но понял, что отношения с ней надо строить по-другому. Их нежная дружба не поощряется обществом, в котором ему вдруг захотелось преуспеть. В семнадцать лет Андрей огляделся вокруг себя и с ужасом заметил, что его окружают одни женщины. Даже за партой он уже много лет сидел с Татьяной Матвеевой, с которой находился в хороших приятельских отношениях. Он чувствовал, что Татьяна готова пойти дальше хороших приятельских отношений, но у него всегда была Машка. Андрей был благодарен Татьяне за то, что ее не смущало его отвратительное прозвище, но ничем более существенным поощрить милую девушку не мог.
Особо пристально Андрей стал разглядывать парней своего класса и понял, что изящная одежда, к которой его тоже приучила мама, здорово работает против него. И он сменил классические костюмы и светлые рубашки на джинсы, джемпера, футболки и спортивные куртки. Мать возражала и пыталась его переубедить, но он был неумолим. Начинать новую жизнь – так уж начинать! Все старое – в огонь, а пепел – по ветру!
Машке понравился новый имидж Андрея, в особенности короткая стрижка, которая сразу открыла его лицо, оказавшееся вполне мужественным, а подбородок – весьма волевым.
Новый имидж – это, конечно, хорошо, но и он ничто, если нет к тебе интереса со стороны мужской половины класса. Андрею захотелось непременно стать среди одноклассников таким же уважаемым человеком, как, например, Денис Немоляев. Но пока вслед несется «инцестник», ему даже не приблизиться к Немоляеву.
Первое, что сделал Андрей на пути к общественному признанию, – начал курить, хотя его к этому не тянуло. Отец, которого он очень уважал, не курил вообще. Мать иногда баловалась с подругой, тетей Верой, но не более того. Машка тоже не курила, хотя все подружки занимались этим на полном серьезе.
Корзун понимал, что если он просто начнет курить, то это никого не удивит, кроме родителей. Курить надо начать по-особенному. Сигареты должны быть обязательно дорогими. Или лучше даже приспособиться курить, например, сигариллы, а потом и… сигары. Он представлял, как приглашает к себе в дом новых друзей во главе с Денисом Немоляевым, ставит на стол коробку с душистыми сигарами и кладет рядом золотую гильотинку для обрезания кончиков, они все вместе закуривают и, окутанные дымом, обсуждают какой-нибудь животрепещущий политический вопрос. Это видение так часто посещало Андрея, что стало навязчивой идеей. Он прикинул, что можно сделать немедленно для воплощения мечты в жизнь, и понял, что ему нужны деньги.
Деньги в семье Андрея очень уж заботливо не считали, потому что Валентин Сергеевич хорошо зарабатывал. Какие-то суммы родители, возможно, держали на сберкнижках (сын этого не знал), но весьма приличная кучка банкнот на текущие расходы лежала в ящичке компьютерного стола, закрытого на ключ. На самом деле этот ключ являлся фикцией, потому что нехитрый замок можно было открыть любым тонким острым предметом. В семье доверяли друг другу, добавляли в ящичек купюры с каждой новой партии денежных поступлений, а пересчитывали их редко, от случая к случаю.
Андрей решил, что не произойдет ничего страшного, если он возьмет себе несколько купюр на приличные сигареты. Для начала он, правда, купил себе на пробу «Петра». Неделя ушла на то, чтобы перестать кашлять, научиться затягиваться и пускать дым носом. Машка сердилась и хныкала, что у нее такое чувство, будто она целуется с человеком, наевшимся протухших окурков. Андрей утверждал, что именно так и должно пахнуть от настоящего мужчины.
Конечно, если бы в школе он на виду у всех небрежно переложил своего «макарова» из одного отделения сумки в другое, то надобность в умении курить отпала бы сама собой. Андрей видел в руках Немоляева только жалкие связки петард. Можно себе представить, какое впечатление произвел бы на него настоящий пистолет, пусть даже и пневматический. Но выдавать «макарова» было нельзя. Он нужен Андрею для разрешения сугубо личной проблемы, которая никого другого не касается. Об этом не подозревает даже Машка, которая вообще-то знает о нем все.
Пачка «Житан», однажды небрежно вынутая Андреем на школьном крыльце, произвела на одноклассников должное впечатление. Приложился даже сам Немоляев. Завязался кое-какой треп. Он продолжался и в последующие дни, когда Андрей выходил курить на школьное крыльцо. Обрадованный всеобщим вниманием, Корзун, особо не мудрствуя, рассказывал о себе, о своей семье, о том, что отец хорошо зарабатывает и что «Житан» – не предел.
