– Х-хорош-шо… – не без труда выговорил он. – Давайте «Мадеру».
– Ну тогда уж и розы даме! – обворожительно улыбнулась девушка, и на ее блузке призывно расстегнулась пуговка.
– Сколько? – растерянно спросил мужчина и похлопал себя по карманам, теперь уже на ощупь проверяя, хватит ли у него денег.
– Сто пятьдесят рублей штука. – Девушка перевела глаза на женщину и спросила ее: – Вам три или пять?
– Семь, – ответила та, и девушка мысленно поаплодировала ей.
– Но это же грабеж! – не выдержал мужчина. – В городе можно купить красивые розы по восемьдесят рублей штука! А то и за пятьдесят!
– Здесь вам не город, – развела руками девушка и не смогла удержаться, чтобы не съязвить: – Я вообще никак не пойму, с какого вокзала вас к нам занесло! До Питера – аж пятнадцать километров.
– И вы этим пользуетесь! – У мужчины посреди лба вспухла крупная жила, и девушка подумала, что она переборщила.
– Мы не пользуемся, – как можно мягче сказала она. – Мы предлагаем. Вы всегда можете отказаться.
Амбалу с эксклюзивным черепом, успевшему за это время сжевать два яблока, видимо, не понравилось, что девушка дала обратный ход.
– Ночью, на шоссе, за пятнадцать километров от Питера, вы нигде не сможете купить розы дешевле, – сказал он, положил на стойку тяжелые коричневые кулаки, и мужчина тут же догадался, что розы лучше взять.
Женщине опять захотелось уйти, но она снова опоздала. Всего на минуту. Ледяным тоном ее спутник начал перечислять все, за что собирался заплатить:
– Итак: номер до утра, ужин с… этой вашей «Мадерой», завтрак в 7.00 и… розы… штуки три…
– Штуки три или три штуки? – решил уточнить амбал и угрожающе почесал шишковатый лоб. – Это разные вещи!
– Три штуки! – ответил мужчина и, поскольку денежных знаков на четыре погребальные розы у него уже не хватало, самым бесстрашным образом взглянул амбалу в глаза и мысленно даже пересчитал его лобовые шишки.
Теперь уже девушка (тоже мысленно) поаплодировала мужчине, отстучала на кассовом аппарате нужную сумму и положила перед ним чек. Мужчина достал элегантное черное портмоне, в котором просто обязаны были водиться суммы, способные оплатить сервис пятизвездочных отелей, которые не чета «Погости. ru», и выложил на стойку деньги. Тютелька в тютельку. Без всяких чаевых.
Девушка в большой задумчивости сняла со стенда пластиковую грушу с номером пятнадцать. На ней болтался ключ с жалкой, почти квадратной бородкой без всяких бороздок и выемок.
– Он, случайно, не от шкафа? – усмехнулась женщина.
– Номера, конечно, небольшие, но вы поместитесь – это точно! – не обиделась девушка и рядом с ключом поставила бутылку «Мадеры».
Женщина взяла ее в руки и рассмотрела. Вино действительно было крымским. По крайней мере по этикетке. Такую «Мадеру» она уже как-то пробовала в гостях у любителя и знатока подобных вин. Красная цена этому вину была рублей сто десять – сто тридцать.
Пока клиентка разглядывала бутылку, девушка не менее придирчиво разглядывала ее кавалера. Как же она так промахнулась? Мужик-то не бедняк! Она теперь ясно видела, что на нем дорогая куртка, а в руках – щегольской кейс из мягкой кожи. Черт бы побрал эти красные лампы! Они так искажают действительность! Сколько раз она уже говорила, что стойка должна быть хорошо освещена! Вот пожалуйста! Крымскую «Мадеру» мужику втюхали, а надо было – французский коньяк! Заплатил бы – никуда не делся! Его дама сверкнула бы глазками – он и заплатил бы!
Между тем женщина небрежно сунула бутылку под мышку, взяла со стойки ключ от «апартаментов» № 15 и, не оглядываясь, пошла по коридору, который тоже освещался гирляндами красных мерцающих лампочек-миньонов. Через минуту спутник почти догнал ее. Раздосадованная девушка у стойки провожала их взглядом.
Женщина ее взгляда не почувствовала. Она обернулась на знакомые шаги. Мужчина шел за ней, осторожно держа за стебли три темные розы и довольно улыбаясь. В отличие от «Мадеры» розы стоили своих денег. Женщина почувствовала, как и у нее слегка поднялось настроение. Она вставила ключ в скважину замка и осторожно повернула.
В комнате было темно. Сквозь плотные шторы слегка пробивался красный свет бегущих со стороны улицы огоньков. Женщина привычным жестом пошарила рукой по стене, но выключателя так и не отыскала. Мужчина шагнул к огромной и какой-то толстой кровати, занимающей почти всю комнату, и щелкнул выключателем за ее изголовьем. Женщина поняла, что он уже бывал если и не в этом, то в подобных отелях.
В комнате вспыхнули светильники, расположенные с двух сторон от кровати над крохотными тумбочками. Женщина досадливо поморщилась. Светильники имели вид двух отвратительно пузатых сердец и опять-таки были ярко-красного цвета.
– У меня такое впечатление, – сказала она мужчине, – что мы сейчас с тобой станем дедовским способом печатать фотографии. У меня в детстве был очень хороший фотоаппарат «Зенит». Я печатала фотки, закрывшись в ванной комнате как раз с красным фонарем.
– Сейчас красные фонари означают совсем другое, – буркнул мужчина и присел на кровать.
Женщина заметила на ней две декоративные подушки. Опять красные и тоже в форме сердец. Она хотела сказать своему мужчине, что «Погости. ru», куда он ее совершено напрасно привез, не имеет себе равных в вульгарности интерьеров, но в этот момент дверь номера открылась без предварительного стука, от хорошего пинка. Все тот же лысый амбал в странной военизированной форме вкатил сервировочный столик с тарелками, накрытыми металлическими крышками, и бесшумно исчез в коридоре, аккуратно и тихо прикрыв за собой дверь. Женщина подумала, что этот амбал в своем отеле и швец, и жнец, и на дуде игрец. Скорее всего, они с девушкой являются владельцами этой гостиницы, из экономии совмещающими в своих лицах функции всех возможных служащих заведения.
Она подошла к стоящему посредине номера столику на колесиках и приподняла за шишковатые ручки крышки обеих тарелок. В красном свете, источаемом пузатыми сердцами и миньонами на окнах, совершенно невозможно было определить, что на них лежало. Больше всего их содержимое напоминало мелко наструганное сырое мясо, рядом с которым лежало два бурых куска, напоминающих сгнившие сардельки.
– ЭТО я есть не буду, – очень выразительно сказала женщина и протянула мужчине бутылку. – Открой. Не бог весть что, но пить можно. Я как-то пробовала такое вино.
– Конечно же открою, – согласился мужчина, но бутылку не взял. Он подошел к сервировочному столику, схватил с тарелки прямо рукой одну из сгнивших сарделек и со смаком откусил.
Женщина брезгливо отпрянула. Ей казалось, что прямо в нее должна была ударить струя зловонного сока.
– Глупая, – рассмеялся мужчина, – это же люля-кебаб. У них хорошо готовят это блюдо.
– Ты здесь уже бывал, – констатировала женщина.
– А я никогда и не говорил тебе, что святой.
