…5 ноября генерал Клейст начал наступление на Ростов. Вновь глубокий охват, ставка на неожиданный удар с северо-востока через Шахты и Новочеркасск. Но 9-я армия генерала Ф. М. Харитонова стойкой обороной не позволила немцам добиться своего.
Покрышкин вспоминал: «О танковой группе Клейста я уже кое-что знал по сводкам Советского информбюро. Группа наносила нам ощутимые удары. Даже предприняла попытку прорваться в г. Шахты. Но, получив отпор, откатилась назад и под покровом осенних туманов куда-то исчезла. Кто, кроме летчика, мог за один-два часа обшарить все прифронтовые дороги, села?!»
Советскому командованию как воздух требовалась информация о перегруппировке танковой армии немцев. Все внимание начальника штаба Южного фронта генерала А. И. Антонова (с 1943 года — генерал армии, с февраля 1945 года — начальник Генерального штаба) было в Ростовской операции сосредоточено на танковой армии Клейста. Командующий Юго-Западным направлением Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко 5 ноября в телеграмме на имя И. В. Сталина сообщал: «Считаю армию Клейста основной опасностью…»
Покрышкин вспоминал:
«Утром одного из таких серых от низкой облачности и тумана дней летчики бездельничали в своей полковой землянке. Я внимательно рассматривал полетную карту в планшете и думал: вот бы сейчас слетать одному на бреющем полете и проштурмовать немцев на дорогах. Зениток можно было не опасаться, ибо в такую погоду ни один нормальный летчик не полетит, и зенитчики будут себя вести беспечно. Я продумывал маршрут полета, характерные ориентиры на нем и дороги, где можно подловить внезапно машины и расстрелять их.
Что это было: интуиция или предвидение?
Но только я закончил обдумывание своего полета, как вдруг меня вызвали на командный пункт полка.
Я был твердо уверен, что меня вызвали по какому-то делу, но не для полета. Низкая облачность и туман закрывали второй край аэродрома. На КП командир полка Иванов, спросив меня о самочувствии, сказал:
— Покрышкин! Наш полк представлен к гвардейскому званию. Но сейчас позвонил Осипенко и предупредил — если мы не найдем танковую армию немцев, то звание присвоено не будет».
К сожалению, при публикации книги летчика из рукописи была вычеркнута ключевая фраза об интуиции или предвидении (видимо, это показалось слишком для материалистического редакторского восприятия). Смягчен ультиматум комдива Осипенко…
Перед вылетом Александр Иванович узнал и о том, что перед ним, выполняя то же задание, не вернулись «чайка» и И-16 из соседнего полка.
— Ультиматум ясен. Надо лететь и найти эти танки. Лететь только одному.
— Вся надежда сейчас на наш полк, а фактически лично на тебя.
— Не беспокойтесь, товарищ командир! Полечу и постараюсь найти!
К удивлению летчика, маршрут полета совпал с тем, о котором он думал в землянке!
Затем Покрышкина вызвал к телефону сам A.C. Осипенко, напутствовал, затем сказал: «Посмотри на Большие Салы и Чалтырь. Там, по имеющимся у нас данным, наши войска окружили немцев. Но главное — танки!
— Задание ясно! Будет выполнено».
Взлет Покрышкина описал в своих воспоминаниях метеоролог полка К. Г. Кузьмин:
«В один из таких серых, угнетающих и тоскливых дней меня срочно вызвали на КП полка… Я доложил погоду и прогноз командованию: полная облачность, туман с моросью, горизонтальная видимость 300–500 метров… Высота нижних кромок облаков 30–50 метров. Мне задали вопросы, на них я ответил, но понял, что мой прогноз погоды никого не устраивает.
… Все готово к вылету. Запуск двигателя, выруливание со стоянки и взлет… Мы, стоявшие в двухстах метрах от самолета, видели только начало взлета, а потом самолет скрылся в тумане…
Сорок минут его полета нам показались часами. Десятки раз мне пришлось провожать Покрышкина в полет, но более значимого и более сложного по погоде припомнить не могу».
Обследовав указанный маршрут в полете на высоте десять метров, Покрышкин сообщил, что в Больших Салах и Чалтыре не наши окружили противника, а наоборот. Обнаружено 50 танков, но это только передовой отряд… В штабе дивизии не верят, однако в середине дня погода улучшилась, и другие разведчики подтвердили доклад Покрышкина.
К вечеру ноябрьская облачная хмарь вновь почти сомкнулась с землей. Комдив снова приказал — найти танки! Маршрут определил прежний. И тут Александр Иванович «подумал, что немцы не дураки, они не будут делать перегруппировку танков вблизи фронта…» Проверив маршрут, указанный штабом дивизии, Александр Иванович решил заглянуть дальше, к северо-западу от населенного пункта Генеральское. Туман сгущался, видимость все ухудшалась, горючее заканчивалось. Охватывало чувство отчаяния. Где же танки?! «Если они нанесут внезапный удар, то грош цена и мне как разведчику».
И вот острый глаз летчика видит — следы гусениц! У костров греются экипажи в черных комбинезонах. Танки замаскированы в лесополосе. 200 танков!
… Иванов обнял Покрышкина: «Давай докладывай Осипенко. Он нас уже замучил звонками».
Комдив тоже счастлив:
— Молодец! Я тебя уже представил к награждению орденом.
— Благодарю, товарищ генерал!
Затем, как вспоминает Александр Иванович, «очень хотелось добавить, что воюю не за ордена, а за Родину, но решил не портить хорошее настроение себе и комдиву».
На следующий день летчики уже наблюдали, как колонны 1-й танковой армии без маскировки двинулись на Ростов. Южный фронт в свою очередь начал наступление в тыл и во фланг немцам. 21 ноября Клейст все же занял город, достиг было цели, которую поставили перед ним на 1941 год. Но тяжелые потери и угроза окружения заставили его отступить. 29 ноября Ростов-на-Дону был освобожден. Немцы отошли на рубеж реки Миус и там закрепились. Положение на Южном фронте стабилизировалось.
Действия авиации в этих боях были крайне ограничены. Люфтваффе практически отказались от вылетов. Покрышкин же многократно вел разведку, попадая в снежные заряды, летая всплепую в облаках, пилотируя по примитивным в то время приборам. «Осипенко, хотя и с неприязненностью относился ко мне за мою принципиальность в боевом применении истребителей, — пишет Александр Иванович, — не мог не признать мои высокие летные качества и не забывал использовать меня в самых сложных метеоусловиях».
Ростовская операция — первое крупное поражение, отступление немцев — стала прелюдией великого наступления под Москвой. «Наши беды начались с Ростова, — признавал Г. Гудериан. — Это было зловещее предзнаменование». Фельдмаршал К. Рунштедт был снят с поста командующего группой армий «Юг». Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин 29 ноября направил С. К. Тимошенко и командующему Южным фронтом Я. Т. Черевиченко первое в истории Великой Отечественной войны поздравление: «… Приветствую доблестные войска 9-й и 56-й армий во главе с генералами Харитоновым и Ремизовым, водрузившие над Ростовом наше славное советское знамя».
