В Париже, как мы видели, скрипач, когда ему исполнилось уже пятьдесят лет, стал думать об издании полного собрания своих сочинений, которое хотел сам подготовить и отредактировать. Пришла пора, когда его сочинения должны стать известными, чтобы все любители музыки могли познакомиться с тем, как он писал для скрипки.
К сожалению, издание полного собрания его сочинений так и не осуществили ни тогда, ни позже. После смерти отца Акилле уступил парижскому издателю Шёненбергеру право опубликовать некоторые сочинения скрипача. И позднее поручил маэстро Джусто Даччи сделать фортепианное переложение оркестрового сопровождения других его сочинений, а профессору Ромео Францони – редакцию этих рукописей в их скрипичной части. Они подготовили некоторые произведения, но так и не напечатали.
Дети Акилле – Андреа, Джованни и Аттила Паганини – решили продать рукописи, а также памятные вещи скрипача, хранившиеся на вилле «Гайоне». В 1903 году они издали каталог восьмидесяти шести музыкальных автографов и предложили государству приобрести все это.
Министерство просвещения создало специальную комиссию, в состав которой вошли маэстро Этторе Пинелли из Рима, маэстро Луиджи Торки из Болоньи и маэстро Энрико Поло из Милана. Комиссия приехала на виллу «Гайоне» и с 12 по 16 сентября 1908 года изучала музыкальное наследие скрипача. Вот фрагмент из отчета об их работе. Его любезно предоставил для этой книги маэстро Энрико Поло, у которого сохранилась копия:
«Комиссия, созданная вашей светлостью для изучения коллекции автографов великого Паганини, собравшись в Парме вечером 11 сентября, на другой день отправилась на виллу „Гайоне“, где живут наследники, хранящие паганиниевскую коллекцию, и в течение 12, 13, 14, 15 и 16 сентября изучала ее.
В последний день комиссия подвела итог своей работы и сделала выводы в соответствии с теми указаниями, какие имела, то есть удостоверилась в подлинности рукописей, определила их значение для музыкального искусства и назначила цену, какую может иметь коллекция в целом.
После долгих обсуждений и серьезных размышлений над каждым сочинением, указанным в Каталоге (а он оказался составленным весьма неточно), комиссия пришла к следующим выводам.
Что касается достоверности рукописей, которые в Каталоге называются автографами, после тщательной проверки, о чем можно судить по приложению к отчету № 1, мы признали, что они действительно являются таковыми, то есть написаны рукою Паганини, за исключением, может быть, очень немногих, вызвавших некоторые сомнения.
Что касается их значения для музыкального искусства, комиссия считает, что тут к рукописям надо подходить дифференцированно. Паганини слыл волшебником скрипки, и его искусство было необыкновенным.
Но поскольку он направлял всю свою гениальность на то, чтобы вскрыть самые сокровенные тайны своего инструмента, а также по причине того, что желание вызвать изумление толпы брало верх над более высоким и благородным стремлением отвечать вкусам знатоков, произведения, оставленные им, если не считать изумительные 24 каприччи, не имеют особого значения как произведения музыкального искусства, но зато имеют огромное значение для скрипичного искусства. Именно с этой точки зрения и следует оценивать их.
Среди еще неизданных произведений, входящих в рассмотренную нами коллекцию, мы не нашли таких, которые превосходили бы те, что уже известны. Тем не менее три концерта, помеченные в Каталоге номерами 55, 60, 65 (Третий концерт ми мажор, Четвертый концерт ре минор, Пятый концерт ля минор), действительно заслуживают того, чтобы ими занялись скрипачи, которым эти три произведения дают богатый материал для изучения и исключительную возможность блистательно продемонстрировать свою безудержную виртуозность.
За этими тремя концертами следуют другие, менее значительные произведения: № 56 Соната с пятью вариациями, № 57 Торжественная сентиментальная соната, № 58 Весна (соната), № 59 Наполеон (соната), № 63 Тарантелла, № 64 Сельский балет, № 66 Соната для большого альта. Все эти произведения несколько устарели по стилю и со скрипичной точки зрения менее интересны, чем предыдущие три концерта. Выделяется среди них только № 66 – Соната для большого альта – не столько присущими ей достоинствами, сколько тем, что могла бы пополнить скромную литературу инструмента, для которого написана.
Под номерами 61, 62, 67, 75 мы нашли произведения еще менее интересные с точки зрения скрипичного искусства. Речь идет о сочинениях, написанных в юности, или об обычных вариациях в стиле рококо. Другие произведения, отмеченные в Каталоге номерами с 1 по 10 и с 40 по 49, представляют еще меньший интерес, чем предыдущие.
Остальные – это трио, квартеты и т. д., где порой солирует скрипка или гитара, в то время как остальные инструменты ведут лишь примитивный аккомпанемент. Наверное, некоторые из них можно переложить для фортепиано, чтобы извлечь какую-нибудь пользу для исследователей.
Номера 12, 13, 37, 39, 50, 51, 52, 53 не представляют совершенно никакой ценности, так как речь идет о незавершенных сочинениях, у которых недостает основной партии скрипки, или же о незначительных набросках или эскизах. То же самое можно сказать о номерах с 11 по 36 и 82, 83, 84. Все эти сочинения не представляют никакого интереса, устаревшие, детские и такого стиля, какой сегодня совершенно неприемлем.
Подводя итоги, можно сказать, что комиссия нашла в паганиниевской коллекции три действительно значительных музыкальных произведения – три концерта; еще семь – менее значительных, четыре – посредственных, девятнадцать – имеющих самую незначительную ценность, восемь – просто ненужных, потому что они не завершены, и остальные, не представляющие совершенно никакой ценности. Причина, по которой некоторые сочинения Паганини не завершены, заключается в ревности, с какой музыкант стремился сохранить секрет своего волшебного исполнения.
Полагая, что интерес к его концертам уменьшится, если они будут опубликованы и станут всеобщим достоянием, Паганини всегда опускал в своих партитурах главную партию скрипки, которую исполнял по памяти, разочаровывая, таким образом, тех нескромных людей, кто пытался узнать его секреты. Мы хотим отметить это, чтобы не возникало сомнений, будто главные партии незавершенных произведений утеряны. Они, к сожалению, навсегда исчезли вместе с уникальным и неповторимым его искусством.
Сделав вывод о художественном значении рукописей Паганини, комиссия переходит теперь к рассмотрению их значения как автографов. Автограф приобретает исключительное значение, если вспомнить, что со дня смерти Паганини прошло семьдесят лет, его имя окружено мифическим ореолом, словно он жил в какую-то далекую эпоху, когда в отдельные избранные существа вселялся сверхчеловеческий дух.
Поскольку паганиниевский автограф – это произведение искусства, необходимое для анализа некоторых его уже известных и значительных сочинений, а также и других, которые впоследствии могли бы стать таковыми (например, три концерта, упомянутых выше), очевидно, он приобретает исключительное значение, не считая содержания самой рукописи.
