Но партизаны не обращали внимания на грозные слова этого фашистского рескрипта — предупреждения, выдержками из которого были обклеены стены домов и заборы Люблина. Они горели бесстрашием — этим хладнокровием страха, которое ощущение близкой победы загоняло куда-то глубоко внутрь.
Народные мстители продолжали свое священное дело борьбы с фашизмом. Отряд имени Железняка настолько разросся, что в конце войны превратился в соединение.
Именно в этот период ощущался рост его активности и, конечно же, наступательный порыв. Летели под откос поезда, подрывались на минах автомашины и бронетранспортеры, взрывались шахты, ликвидировались гитлеровские пособники и уничтожались полицейские, солдаты и офицеры вермахта в ходе проведения ими карательных экспедиций против партизан.
Уже никто не мог остановить, словно катящуюся с горы на огромной скорости многотонную снежную лавину, сметающую на своём пути любые препятствия, лавину всенародной мести за унижения человеческого достоинства, поругание родной земли и жестокость политики озверелого фашизма.
И наконец, пришла долгожданная победа для этих мест. Она пришла словно первая весенняя гроза, смывшая грязь нацистской нечисти и захламленность от пережитой суровой зимы под названием Оккупация.
Под натиском воинов Красной армии и партизанских соединений, а также отрядов местной самообороны немецко-фашистские полчища были отброшены на запад. Вскоре наши войска очистили всю территорию Люблинского воеводства. На заседании штаба партизанского соединения имени Железняка было принято решение пройти победными колоннами — походным маршем через освобожденный город Томашув.
Бойцы, как могли, подготовились к этому торжественному, а потому радостному мероприятию — почистили и отремонтировали обувь, одежду, личное оружие.
И прошли по центральной улице города — гордые, смелые, счастливые, с чувством исполненного воинского долга…
Глава 9. ДАВНЯЯ ВСТРЕЧА
Не помню, кто-то сказал, есть музыка, которую понимают, которой наслаждаются только те, кто прошел большую половину своего жизненного пути. Это музыка, так сказать, внутренняя, умственная, и лишь одна душа схватывает её немые аккорды, — это музыка воспоминаний.
Как говорится в одном из любимых романсов Зорича, «это было недавно — это было давно…» — всё зависит, с каких позиций подходить к измерению пройденного пути. Для размера человеческой жизни — много, а для исторической эпохи — мало. Вот уж действительно: воспоминание — это род встречи!
Это было в далеком теперь уже 1965 году.
Во время учёбы на третьем курсе 1-го факультета Высшей школы КГБ при СМ СССР по заданию редколлегии стенной газеты «Чекист» автора с коллегами по перу направили взять интервью у генерал-майора запаса Алексея Никитовича Асмолова — легендарного героя партизанской войны на территории Чехословакии. Сегодня это две суверенные страны — Чехия и Словакия.
В ту пору генерал жил в «сталинском» доме на Комсомольском проспекте Москвы почти напротив церкви св. Николая Угодника. Сегодня автор обитает по соседству с прежним домом генерала. К великому сожалению, ветерана уже нет с нами — он ушел из жизни 3 сентября 1981 года.
Как бы интересно было поговорить с ним с высоты нынешнего времени, увязав то, что автор услышал в Киеве от его собрата по оружию, легендарного Зорича. Увы, как говорится, что имеем — не храним, потерявши — плачем. Но автор кое-что сохранил, как будто предчувствовал, что будет мысленно идти вместе с Зоричем его боевыми дорогами.
Он заглянул в свой дневник, который, к счастью, вел почти ежедневно в пору молодости, и нашел там две приклеенные черно-белые фотографии и следующую запись:
«11 декабря 1965 года.
По заданию редколлегии стенгазеты "Чекист" (автор тогда был её редактором. — А.Т.) я с друзьями-коллегами по перу и учебе отправились взять интервью у "генерала со «Львом»". "Бородача". Так называли легендарного русского героя-партизана чехи и словаки — бывшего начальника Главного штаба партизанского движения в Словакии. Гитлеровцы, изводясь в ярости и злобе из-за активных действий подопечных руководителя партизанским движением, прозвали его "черным генералом", хотя он был тогда всего лишь только полковником.
Правительство ЧССР за помощь в поддержке Словацкого национального восстания наградило его высшим чехословацким орденом — "Золотым Львом".
Алексей Никитович Асмолов в дальнейшем руководил партизанскими отрядами и движением Сопротивления на территории Чехословакии.
Он пригласил нас в свой небольшой кабинет, превращенный в домашний музей — сувениры, награды, вымпелы, грамоты…
После интересного и многочасового рассказа о деятельности чекистских разведывательно-диверсионных групп и организованных вокруг них партизанских отрядов он показал нам фотоальбомы с запечатленными событиями тех лет. Генерал также остановился на подробностях Словацкого национального восстания.
Много мы узнали об участии перешедших на сторону патриотов воинов словацкой армии в борьбе против немецко-фашистских оккупантов и режима диктатора, марионетки нацистской Германии Йозефа Тиссо.
Говорили и о высоком подъеме патриотизма советских людей в годы военного лихолетья. Он связал его живучесть с достойным воспитанием в молодежных организациях: среди октябрят, пионерии и комсомолии.
— С детства он прививается, — заметил генерал, — а потом растет и делается с годами мудрее. Настоящий, живой патриотизм не тот, который суетится и чванится в торжественные минуты, а тот, который ежедневно и неутомимо заботится об общем благе. И самое главное — не бахвалится этим качеством, не выставляет его напоказ.
А помните, как сказал по этому поводу Виктор Гюго: чем дальше я продвигаюсь на моем жизненном пути, тем проще я становлюсь и тем большим патриотом всего человечества я себя чувствую.
Затем мы попросили его надеть мундир с орденами и медалями и сфотографироваться с нами. Он сначала отказывался, мол, не при форме я, а потом под нашим напором любезно согласился "сняться по пояс", так как брюки у него были цивильные. Мундир был очень тяжел от почетного металла…
Тогда я впервые увидел орден "Золотого Льва"».
Все это повествование автор воспроизводит по дневниковой записи.
А теперь как происходила встреча.
Предварительно позвонив и получив приглашение, мы в точно назначенное время прибыли к генералу — знали о его пунктуальности, да и сами этому учились в чекистском вузе. Нас встретил среднего роста, ещё не по годам крепкий, широкоплечий хозяин дома, одетый в черные идеально выглаженные «со стрелочками» брюки и белую рубашку. Черно-белый контраст в одежде придавал встрече элемент какой-то важности и торжественности.
Генерал провел нас в свой кабинет, превращенный в настоящий музей. Здесь стояли на полках, комодах, этажерках разнообразные сувениры, а на стенах висели картины, грамоты, фотографии и прочие памятные его сердцу предметы. В основном это были подарки от чехословацких друзей. Особенно мне понравился бронзовый макет танка «Т-34» — советской броневой грозы для фашистов. Его сделали рабочие одного из оборонных заводов Чехословакии. Кстати, уменьшенная копия боевой машины запечатлена на одной из фотографий.
