В 1818 году умерла его жена, но он и об этом вряд ли узнал. Разве что, если были у него еще мгновения просветления – понял. Сам Георг умер 29 января 1820 года, номинально царствовав почти 60 лет – больше него была на английском троне только королева Виктория.
Питт
Англия. Народ устал. Интриги. Элеонора. Эден. Насмешки.
1
Неизвестно, что и как было бы в наполеоновские времена с Англией, если бы она не была к тому времени парламентским государством.
В решающие для Англии моменты ее премьер-министром был Уильям Питт-младший. Это был блондин огромного роста, однако довольно слабого здоровья – из-за этого он до 14 лет обучался дома. В 1773 г. он поступил в Кембриджский университет, но проблемы со здоровьем вынудили его воспользоваться дворянской привилегией и получить степень без экзаменов. Питт изучал юриспруденцию и имел право на адвокатскую практику. Однако он выбрал политическую карьеру и в 1781 году стал депутатом парламента от округа Эплби.
Питт был политик «потомственный»: его отец, Уильям Питт-старший еще при Георге II занимал министерские посты, в 1756 году возглавил правительство и еще год после воцарения Георга III был его первым министром. Питт-старший ввел бумажные деньги, чем заработал эпиграмму:
«При Августе кирпичный Рим
Стал мраморным.
Теперь сравните:
Наш Альбион был золотым,
Бумажным сделался при Питте».
Правда, Питт-старший не дожил до эпохи страшных испытаний – он умер в 1778 году.
Если Питт-старший однажды растрогался до слез от похвалы короля, то его сына современники описывают как человека холодного, сдержанного, чрезвычайно самоуверенного и надменного, не способного на дружбу. Один из английских историков писал: «Гордое сознание собственной значительности дышало в каждом жесте нового политика, в каждом движении его высокой худощавой фигуры, в резких чертах лица, которого никто, кроме его ближайших друзей, не видел освещенным улыбкой; в его холодном и отстраняющем обращении; в его неизменно серьезном и важном виде и в его властной манере держаться». Говоря проще, Питт, видимо, был снобом. Но в этом был плюс: «он был слишком горд чтобы управлять с помощью коррупции». Он даже подарков не брал: так, однажды отказался от предложения лондонского купечества заплатить сто тысяч фунтов его долгов. При этом позднее он с успехом испытывал щепетильность других, руководствуясь, видимо, философским принципом «надо так надо».
Когда в 1782 году 22-летнему Питту-младшему предложили место вице-казначея Ирландии, с которого когда-то начал свою карьеру его отец, он нашел предложение это унизительным и отказался. В том же году он сделался канцлером казначейства в министерстве Шельборна. Так началась его политическая карьера. «Он будет одним из главных деятелей в парламенте», – сказал кто-то из депутатов лидеру вигов Чарльзу Фоксу после первой же речи Питта в палате общин. «Он уже им стал», – ответил Фокс.
При этом в политику Питт пролез через черный ход – он был депутатом от одного из «гнилых местечек» – так в Великобритании называли опустевшие города и деревни, не потерявшие тем не менее право на представительство в парламенте. Голосами избирателей в этих населенных пунктах часто распоряжался лендлорд, хозяин земли. (Это еще долго порождало интересные казусы: в 1832 году от местечка Гаттон, где только семь жителей имели право голоса, в парламенте было два депутата).
Питт помогал королю в его борьбе с вигами, и в 1784 году она закончилась тем, что сторонники Питта победили в каждом крупном избирательном округе. 25-летний министр стал хозяином Англии в такой степени, как ни один министр до него. Даже король поддался его влиянию – отчасти из благодарности за победу, одержанную для него над вигами, отчасти вследствие своей болезни.
Внушительное красноречие Питта было отточено под руководством его отца. В те времена ораторское искусство часто заменяло политикам идеи: КАК сказать порой оказывалось важнее того, ЧТО сказать. (Для примера процитирую Робеспьера: «Чтобы задушить революцию в колыбели, жирондистская клика и все подлые эмиссары иностранных тиранов напрасно призывали со всех сторон змей-клеветников, демона гражданской войны, гидру федерализма, чудовище аристократии»).
Говорить хорошо, вовремя приводя цитаты и вводя публику в транс – это было едва ли не главной специальностью политика. Тот же Чарлз Джеймс Фокс, чтобы улучшить свой стиль, читал вслух Шекспира. Питт-младший ежедневно в течение десяти лет проделывал такое упражнение: он просматривал одну или две страницы на греческом или латинском языках, а затем переводил этот отрывок на английский. Так, по его словам, он «приобрел почти ни с чем не сравнимую возможность выражать свои мысли без предварительного обдумывания, при помощи хорошо отобранных и хорошо соответствующих друг другу слов».
Правда, с каждым годом этой способности все ощутимее мешало еще одно «упражнение» Питта, которому он отдавал едва ли не больше времени, чем переводам с латыни и греческого: Питт-младший любил выпить. Причем пил он так, что даже русских повергал в сочувственное изумление. Если верить подсчету, будто бы сделанному одним из современников, Питт за один год выпил 574 бутылки кларета, 854 бутылки мадеры и 2410 бутылок портвейна – то есть почти четыре тысячи бутылок вина за 365 дней. Поначалу – довольно долго – алкоголь был для него как вода. Но потом он все равно взял свое.
Современники удивлялись тому, что Питт умер молодым (в 48 лет) и объясняли это поражением войск коалиции при Аустерлице – мол, такой удар… Однако если человек ежедневно вливает в себя 8–10 бутылок крепкого вина, нужно удивляться не тому, что он умер в 48 лет, а тому, что он до них дожил.
Ораторские способности Питта то и дело подвергались серьезным испытаниям: два-три раза его стошнило прямо на парламентской трибуне. В конце концов он пошел на небывалый шаг – начал читать свои речи по бумажке (первым в истории). В парламентской практике того времени это было нонсенсом. (Я читал речь Робеспьера, произнесенную в Конвенте 17 ноября 1793 года – это политический доклад с множеством имен, цифр и фактов. И все их Робеспьер держал в голове!).
2
Судьба устроила так, что в эпоху одного из главных в истории Англии противостояния три главных персоны королевства всяк по-своему сходил с ума.
Питт пил, король Георг III время от времени впадал в психическое расстройство, а наследник престола принц Уэльский делал долги, вполне сравнимые с тратами на небольшую войну.
У принца, который с 1811 года стал регентом при окончательно потерявшем дееспособность отце, было 500 лошадей и две тысячи костюмов, он считался «первым джентльменом Европы», дружил с законодателем мод Бруммелем (этот, в частности, известен был тем, что приказывал натирать свои сапоги до блеска шампанским и имел трех парикмахеров для одной своей головы – для затылка, для лба и для висков). Время от времени кредиторы описывали имущество принца, разгорался скандал, и парламент в конце концов соглашался погасить его долги. Принц Уэльский клялся «я больше не буду», но сразу же после погашения старых долгов начинал делать новые. Когда в 1820 году Георг короновался, у него не было денег, чтобы выкупить корону, и ему пришлось взять ее напрокат. Разговоры с Бруммелем занимали принца Уэльского куда сильнее, чем разговоры о политике. В те времена он был, наверное, единственным из европейских монархов, кого совершенно не интересовал мундир – а вот когда Бруммель признал не совсем удачным покрой костюма принца Уэльского, первый джентльмен Европы заплакал. Если бы не Питт, принц Уэльский мог бы и не вспомнить о войне с Францией, тем более он наверняка нашел бы лучшее применение затраченным на нее деньгам.
