Одна из особенностей мышьяка состоит в том, что отравляемый им человек набирает вес. Другая – мышьяк «консервирует» тело – а Наполеон, когда его гроб открывали перед перевозкой в Париж для перезахоронения, лежал не тронутый тленом. И это – в 1840 году, через 19 лет после смерти.
Недавно версию отравления подтвердил потомок графа Франсуа де Канде-Монтолон, предоставивший в доказательство 273 различных документа (письма и дневники), найденных им на чердаке дома Монтолонов. Примечательно, что настольной книгой графа была «История маркизы Бренвилье» – об известной отравительнице XVIII века, также использовавшей мышьяк. А в дневнике графа есть запись от 5 декабря 1820 года: «Ему осталось жить не более полугода». Меньше чем через шесть месяцев Наполеон и умер.
Однако, если одна болезнь убила Наполеона, то другая привела его к славе и отдала ему в руки всю Европу. Известно, что Наполеон никогда не чувствовал биения своего сердца. Маршан пишет: «Мы никогда не могли ощутить даже еле заметную пульсацию сердца в груди императора. Другая странность организма Наполеона заключалась в том, что его пульс равнялся всего лишь сорока ударам в минуту». Видимо, из-за медленного тока крови в венах Наполеон мерз быстрее других. «Почти круглый год в его апартаментах обязательно топился камин, так как он был очень чувствителен к холоду», – пишет Констан. (Из-за жары в спальне Наполеона Мария-Луиза предпочитала спать отдельно).
Наполеон «подогревал» себя, принимая ванны. Процедура была такова: после того, как Наполеон забирался в наполненную ванну, слуги начинали подливать все более горячую воду, доводя температуру до нестерпимой обычному человеку. Наполеон подолгу нежился в такой воде. На Святой Елене губернатор острова Гудсон Лоу сказал по поводу этой привычки своего пленника: «Я и представить себе не мог, что ему вздумается кипятить себя часами».
Интересно однако, что мерз Наполеон только в мирной части своей жизни. В военных же походах он словно не замечал ни дождя, ни снега, ни мороза, ни жары. Египетский поход, в котором люди сходили с ума от жары, зимний переход через перевал Сьюдад-Родриго в Испании, морозное отступление из России в возке, в который через щели залетал снег – все это только взбадривало его.
Низкий сердечный ритм – это брадикардия, вызванная невыявляемым и неизлечимым по тем временам дефектом сердечной мышцы. Указанный Маршаном пульс в 40 ударов в минуту показывает, что у Наполеона скорее всего были нарушения проводимости между предсердием и желудочками, которые в этом случае сокращаются в разном ритме. Один из симптомов брадикардии – чувство тревоги и желание принять незамедлительные меры для устранения этих явлений. Если бы Наполеон был бухгалтером, то его страхи и их последствия вряд ли представляли бы опасность для окружающих. Но в том-то и проблема, что у Наполеона были сотни тысяч человек под ружьем в разных концах Европы. Наполеон снова и снова разжигал костер европейской войны просто чтобы «погреться». В стрессовой ситуации давление у него повышалось: то, что для всех было стрессом, для Наполеона было состоянием комфорта. Поэтому он боялся сквозняков во дворцах, но в походе невозмутимо спал практически на голой земле.
После Тильзита первым, а может, и единственным врагом Наполеона был он сам, а вернее – его болезнь. Брадикардия, как конвейер, поставляла ему страхи. Он видел заговоры там, где их уже не могло быть. Питт умер в 1806 году, Георг Третий время от времени сходил с ума, а принц-регент тратил на наряды больше, чем на армию. Англия радовалась миру не меньше Франции, так как в 1810-м уже никто не хотел воевать: Пруссия и Австрия были раздавлены и унижены, Россия прикормлена Финляндией и после Тильзита находилась с Англией в состоянии войны. Только поиск новых проблем, желание новой опасности бросили Наполеона в Испанию. Но даже после этого система находилась в шатком равновесии, которое Наполеон сам и нарушил в 1812 году.
Брадикардия заставляла его видеть проблемы там, где их уже в общем-то никто не видел, опасаться давно смирившихся с ним противников, она гнала его в бой. Парадоксально, но именно брадикардия, другим симптомом которой является быстрая утомляемость, могла быть источником энергии Наполеона. Она была запалом, взрывавшим его энергетический заряд. Война была его лекарством, потребность в котором лишала его разума и не дала заключить мир с союзниками в 1813 году, когда они его еще довольно сильно боялись.
Странная и смешная борьба с Гудсоном Лоу на Святой Елене, которой Наполеон закончил свою удивительную жизнь, была всего лишь попыткой еще раз получить это лекарство, пусть и в совершенно крошечных дозах…
Партизаны и ополчение: народная война
Революция. Главное оружие. Дружины. Свобода.
1
Французская революция вооружила народ, следовательно, и победить новую Францию мог только народ. Мысль эта приходила в некоторые европейские головы еще в самом начале эпохи.
Однако политики не готовы были ее принять. Еще в 1797 году австрийский министр Коллоредо по поводу народной войны сказал: «Победоносному врагу зажму я рот одной провинцией, но народ вооружить – значит, трон низвергнуть».
Хотя уже тогда были монархи, смотревшие на дело по-другому: когда в окрестностях Неаполя отряд Гаэтано Мамоне начал ловить французов и убивать их разными страшными способами, Фердинанд IV, король Обеих Сицилий, дал Мамоне чин полковника и титул барона, не смущаясь тем, что к каждому обеду полковника Мамоне подавались кувшины крови, нацеженной из пленных французов – Мамоне пил ее вместо вина. (Тогда же лаццароны – неаполитанские ополченцы кардинала Руффо – варили французов и местных республиканцев в котлах и ели).
Был ли Мамоне партизаном? Чем партизан отличается от разбойника? Поразмыслив, приходишь к выводу, что все зависит от угла зрения: для французов каждый испанский, тирольский, русский крестьянин с ружьем и вилами был разбойник, но для испанского короля, русского и австрийского императоров это были партизаны. Самим же крестьянам то, кем их считают, было, наверное, все равно.
Карл Шмитт в своей работе «Теория партизана» указывал на признаки, делающие человека партизаном: это, во-первых, нерегулярный боец, во-вторых, повышенно мобильный, в-третьих, «политически ангажированный» (то есть ведет в войну не вообще, а в интересах одной из сторон). В связи с этим Шмитт напомнил, что само слово «партизан» происходит от слова «партия» и указывает на «связь с каким-то образом борющейся, воюющей или политически действующей партией или группой. Такого рода связи с партией особенно сильно проявляются в революционные эпохи». (В России, впрочем, в те времена партией называли военный отряд – так что, например, Денис Давыдов в слово «партизан» политического смысла не вкладывал). Шмитт также пишет, что понятие партизана появилось еще в XVI веке, и слова «партизан», «партия войны» употребляются еще во французских документах 1595 года. Четвертым признаком партизана Шмитт считал «теллурический характер» их сопротивления. Так как «tellus» по латыни земля, то это можно понимать как «близость к земле». Здесь Шмитт имел виду и то, что партизан ведет свою войну на земле, на определенном, часто крайне небольшом, ее клочке, и то, что в этой борьбе он опирается на поддержку местного населения.
