Томми Квин больше года не видел Мадонну, как вдруг в его квартире раздался звонок. Это была она, она хотела встретиться. Томми пригласил ее к себе, но она отказалась. «Теперь я загнанный зверь, — сказала она. — Если я приду к тебе, все узнают, где ты живешь, все поймут, что я знаю тебя, и тебя никогда не оставят в покое». Квин вспоминает: «Чтобы защитить меня, она предложила встретиться в маленьком итальянском ресторанчике на Второй авеню».
Придя туда, он увидел Мадонну в больших темных очках, широкополой шляпе и старом, немодном платье с цветочным рисунком. «Она выглядела, словно бродяжка, — вспоминает Квин. — Я был поражен».
«Что, черт побери, с тобой случилось?» — спросил он, усаживаясь рядом с ней.
«Это все моя жизнь. Вот что со мной случилось, — ответила Мадонна, целуя Квина в щеку. — Как тебе нравится мой вид? Я миллионерша, но на публике мне приходится одеваться только так, чтобы меня хоть ненадолго оставили в покое».
Они заказали спагетти, и Мадонна рассказала, зачем ей понадобился старый приятель. «Мне нужен твой совет, — сказала она. — Ты слышал об этих фотографиях?»
«А кто не слышал?» — ответил вопросом на вопрос Квин.
Мадонна сняла темные очки. Было похоже, что она вот-вот заплачет. «Я просто не знаю, что делать, — сказала она. — Не представляю, как мне поступить».
Много лет спустя Квин вспоминал: «Я был поражен. Когда я впервые услышал об этих фотографиях, то подумал, что ее это не беспокоит, что она выше этого. Но, сидя рядом с ней и глядя в ее встревоженное лицо, я понял, что существование этих фотографий ее серьезно беспокоит».
«Да хрен с ними, Мадонна, — сказал Квин. — Веди себя так, словно это тебя не касается. Да и что еще ты можешь сделать?»
«Но меня это касается, — возразила она. — А что скажет мой отец? Почему он должен видеть подобное? А Шон! Что подумает Шон?!»
Мадонна все сильнее раздражалась. «Паразиты! — воскликнула она, имея в виду журналистов. — Они меня совершенно… не понимают!» (Примечание. Впоследствии Мадонна жаловалась: «Пентхауз» поступил жестоко. Они специально послали экземпляр Шону».)
Следующие сорок пять минут Мадонна с Квином провели, поедая спагетти с мясными фрикадельками за бутылкой «Мерло». Мадонна рассказала о том, как очень давно, в 1979 году, она решила позировать обнаженной. «Он был хорошим парнем, этот фотограф, — сказала она, вспоминая Мартина Шрайбера. — Или, по крайней мере, он мне таким казался. Он льстил мне, говорил, что у меня красивое тело. Он поил и кормил меня в своей маленькой студии. Я доверяла ему. Какой же идиоткой я была, что пошла на это!»
Мадонна в конце концов поняла, что выбора у нее нет. Ей придется, как когда-то пришлось Мэрилин Монро, делать вид, что фотографии ее совершенно не волнуют. История с Мэрилин Монро вошла в анналы Голливуда. Она позировала обнаженной, а спустя много лет стала знаменитой актрисой. И вот тогда-то эти фотографии всплыли на свет. Журналисты предсказывали, что, если будет доказано, что аппетитная блондинка, соблазнительно раскинувшаяся на красном бархате, и есть Мэрилин Монро, на ее карьере можно будет ставить жирный крест. Однако, несмотря на все ухищрения прессы, Мэрилин не стала отрицать факт съемки в обнаженном виде. Напротив, она сумела обернуть шумиху в свою пользу. Она открыто заявила репортерам: «Да, я позировала обнаженной, потому что мне нечего было есть». Когда ее спрашивали, что еще было во время этой съемки, она всегда отвечала: «Радио».
«Если они (то есть публика и пресса) узнают, что я переживаю из-за этих фотографий, — сказала Мадонна, — они меня живьем сожрут. Да и действительно, кому какое дело? У меня теперь есть пресс-агент, ты слышал? Пусть он разбирается с этими шакалами. Я постараюсь обернуть все в свою пользу. Ты же знаешь, я это умею».
«Конечно, у тебя все получится, — согласился Квин, радуясь, что Мадонна пришла в себя. — Ты сильнее их всех!»
Мадонна печально улыбнулась и быстро перекрестилась.
«Ты счастлива?» — спросил ее Квин.
Мадонна встала, обняла его на прощание и направилась к двери, так и не ответив. Но, уже выходя из ресторана, она сказала: «Посмотри на мою жизнь, разве я могу не быть счастливой?»
«О Господи! Взгляните же на меня!»
Была ли Мадонна действительно так встревожена возможностью появления ее фотографий в обнаженном виде, как показалось Томми Квину? Возможно, ее расчетливый ум подсказал ей, что все можно будет повернуть совсем не так, как хотели журналисты.
«Я вспоминаю, что, когда мы вместе жили в Нью-Йорке, — говорит Эрика Белл, — Мадонна показывала мне свои фотографии в обнаженном виде. Мы лениво валялись на диване, немного выпивали, она вытащила большой конверт и высыпала фотографии на пол. «Посмотри на меня, Рика, — сказала она. — У меня такая же плоская грудь, как у тебя!» Мы стали хохотать и хохотали почти до истерики. Она сказала: «Когда-нибудь я буду знаменитой, и эти фотографии опубликуют в «Плейбое», и это будет самым большим скандалом всех времен». — «Бог мой, — поразилась я, — и тебя это не пугает?» Она рассмеялась и ответила: «А ты как думаешь?»
Когда много лет спустя все так и произошло, Мадонна позвонила Эрике.
«Господи, — сказала Мадонна, давясь истерическим смехом, — все произошло так, как я и предсказывала!»
«Я знаю, — рассмеялась Эрика. — Просто не могу в это поверить!»
«Но у меня такая плоская грудь, — хихикнула Мадонна. — Почти как у тебя!»
Много лет спустя Эрика вспоминала: «Не думаю, чтобы эти фотографии ее беспокоили. Если она и волновалась, то мне об этом не говорила. Я просто помню, что мы много смеялись. Нам это казалось безумно смешным».
Гораздо больше неприятностей для Мадонны сулила демонстрация фильма Стивена Джона Левицки «Некоторые жертвы» по домашнему видео. Фильм был снят все в том же 1979 году. Рассчитывая, что Мадонна заплатит ему за отказ от коммерческого использования фильма, Левицки был глубоко разочарован, когда представители Мадонны предложили ему всего десять тысяч. Хотя Мадонна подала на него в суд, требуя запрещения распространения фильма, Левицки суд выиграл и в короткое время стал миллионером — неплохой результат для продюсера фильма, снятого шесть лет назад всего за двадцать тысяч долларов.
«Я считаю, что Мадонна пыталась остановить распространение фильма из соображений рекламы, — утверждает Левицки. — Ей было интересно испытать свою власть. «Нью-Йорк пост» вышла с огромными заголовками «Мадонна требует запрещения фильма с обнаженными сценами». Та истерика, которую она закатила по поводу фильма, меня удивила. Но в конце концов, когда дело дошло до суда, она не стала прикладывать особых усилий, чтобы остановить меня. Я считаю, что даже судья понимал, что в ее действиях есть стремление к рекламе. Поэтому он вынес решение в мою пользу, и я смог продать свой фильм».
В это время Мадонне совершенно не нужна была лишняя реклама — рекламы ей и так было предостаточно. Пресса ее и любила и ненавидела одновременно. Как правило, Мадонне нравилось, когда о ней писали, но в то же время она притворялась, что ненавидит общественное внимание. Как-то раз на вечеринке в честь своего дня рождения она появилась в зеленом брючном костюме. «Мне нравится этот наряд, — сказала она своим гостям, — потому что зеленый — это цвет зависти. Я завидую всем вам, потому что у вас есть личная жизнь, в которую никто не вторгается… А у меня этого нет!» Однако Мадонна не делала ничего, чтобы хоть как-то оградить свою личную жизнь от внимания прессы, — наоборот, она только провоцировала журналистов.
