Он замолкает, смотрит на Джека широко раскрытыми глазами:
– Срань господня, ты кто, волшебник?
– Не понимаю, о чем вы. Я же просто сижу.
– Этот парень приехал сюда. Тот самый, который…
– Что-то я не понимаю вас, Джордж, – отвечает Джек, но думает, что понимает. Сердце начинает учащенно биться, но внешне ничего не видно, как тогда, с барменшей, которая рассказала ему о привычке Киндерлинга.
– Наверное, это ерунда, – говорит Поттер. – У него могли быть причины не любить меня, но он давно уже умер. Будь он жив, ему бы далеко перевалило за восемьдесят.
– Расскажите мне о нем, – просит Джек.
– А что рассказывать? В Чикаго у него, должно быть, возникли серьезные неприятности, потому что здесь он объявился под другой фамилией.
– Когда вы увели у него из-под носа подряд на строительство жилого комплекса, Джордж?
Поттер улыбается, и по его зубам, которые практически вылезли из десен, Джек понимает, что встречи со смертью старику ждать недолго. По коже бегут мурашки, но он отвечает улыбкой. Так уж он ведет допрос.
– Раз уж мы говорим о подрядах и взятках, тебе лучше звать меня Потси.
– Хорошо, Потси. Так когда вы увели у него из-под носа этот подряд?
– Это было через год после того, как хиппи вошли в город, сцепились с полицией и подбили мэру глаз. Получается, в 1969 году. Так уж случилось, что я оказал главе строительного департамента серьезную услугу. И еще одной старухе, которая имела немалый вес в Независимой комиссии по строительству, учрежденной мэром Дейли. Поэтому я располагал конфиденциальной информацией и на тендере предложил наилучшие условия. Мой соперник тоже не был новичком в этом деле, обладал большими связями, наверняка положил немало усилий, чтобы победить, но в тот раз я взял верх.
Он улыбается. Появляются зубы, наводящие на грустные мысли, потом исчезают.
– Его предложение? То ли потерялось, то ли поступило слишком поздно. Не повезло. Подряд получил Чикагский Потси. Потом, четыре года спустя, этот парень всплыл здесь, попытался получить подряд на строительство Либертивилля. Только на этот раз я побил его чисто. Без всяких взяток. Через неделю после подписания контракта случайно столкнулся с ним в баре отеля «Нельсон». «Ты – тот парень из Чикаго», – говорит он. «В Чикаго много парней», – отвечаю я. Он испугался. Я это чуял. Тогда я был большим и сильным, мог при необходимости крепко врезать, но в тот момент расслабился. После стаканчика-другого всегда расслаблялся.
«Да, в Чикаго много парней, но только один разорил меня. Я не могу этого забыть, Потси, и я злопамятный».
– В другое время, с другим человеком я бы, возможно, спросил, что будет с его памятью, если он крепко стукнется головой об пол, но с этим я предпочел промолчать. Больше мы не разговаривали. Он вышел. Я не думал, что когда-нибудь увижу его вновь, но время от времени слышал о нем, пока строил Либертивилль. В основном от моих субподрядчиков. Вроде бы он строил себе дом во Френч-Лэндинге. Чтобы поселиться в нем, выйдя на пенсию. Тогда он еще не был глубоким стариком, но все же… Происходило все это где-то в семьдесят третьем, и ему уже перевалило за пятьдесят.
– Он строил дом в этом городе, – уточняет Джек.
– Да. Даже дал ему имя, как принято в Англии. «Березы», «Озерный дом», «Бердсли майнор», вы понимаете.
– Какое имя?
– Черт, я не помню даже фамилии этого ловкача, а ты ждешь от меня названия дома, который он построил! Но одно я помню: никому из моих субподрядчиков этот дом не нравился. О нем ходила дурная слава.
– Дурная?
– Хуже не бывает. Там происходили несчастные случаи. Одному столяру отрезало кисть, когда он хотел почистить циркулярную пилу, и он чуть не умер от потери крови, пока его везли в больницу. Еще один человек упал с лесов, и его парализовало. Руки и ноги. Представляешь себе?
Джек кивает.
– Говорили, что в доме поселились призраки, еще до того, как его построили. Если я только не ошибаюсь, достраивать дом ему пришлось самому.
– Что еще вы можете сказать об этом доме? – спрашивает Джек как бы между прочим, но ответ его очень даже интересует. Он не слышал о том, что во Френч-Лэндинге есть населенный призраками дом. Конечно, он живет здесь не так уж и давно, не может знать всех легенд, но дом с призраками… вроде бы о таком приезжему сообщают в первую очередь.
– Не могу вспомнить. Только… – Он замолкает, уходит в себя.
На автостоянке людей все меньше. Джеку остается только гадать, каким образом Дейл сдерживает Брауна и Блэка. Время все ускоряет свой бег, а он пока не узнал от Поттера ничего конкретного. Полученные же сведения только распаляют любопытство.
– Один человек говорил мне, что солнце никогда там не светит, даже если небо безоблачное, – вдруг продолжает Поттер. – Он говорил, что дом стоял чуть в стороне от дороги, на вырубке, в летний день солнце должно было бы освещать его как минимум восемь часов, но почему-то… не освещало. Он говорил, что люди теряли там тень, совсем как в сказке, и им это очень не нравилось. А иногда слышали, как в лесу рычала собака. Судя по рычанию – большая. И злобная. Но ее никогда не видели. Полагаю, ты знаешь, как это происходит. Сначала появляется слух, потом он обрастает подробностями и живет как бы сам по себе…
Плечи Поттера опускаются. Голова падает на грудь.
– Это все, что я помню.
– А как звали этого ловкача, когда он жил в Чикаго?
– Не могу вспомнить.
Тут Джек подставляет раскрытые ладони под нос Поттера. Склонивший голову Поттер не видит их, пока они не оказываются под самым его носом. Он откидывается назад. До его ноздрей доходит аромат лилий.
– Что?.. Господи, что это? – Поттер хватает руку Джека, утыкается в нее носом. – Какой потрясающий аромат! Что это?
– Лилии, – отвечает Джек, но думает о другом: «Воспоминание о моей маме». – Так как звали ловкача, когда он жил в Чикаго?
– Что-то… что-то вроде Бир Стайна. Не совсем так, но близко. Точнее вспомнить не могу.
– Бир Стайн, – повторяет Джек. – А как его звали четыре года спустя, когда он появился во Френч-Лэндинге?
Внезапно с лестницы доносятся сердитые, спорящие голоса. «Мне наплевать! – кричит один, очень зло. Джек думает, что это Блэк. – Это наше расследование, это наш арестованный, и мы его увозим! Немедленно!»
Дейл: «Я же не возражаю. Я просто говорю, что сначала необходимо должным образом оформить все бумаги».
Браун: «К черту бумаги! Мы его забираем!»
– Как звали этого человека во Френч-Лэндинге, Потси?
– Я не могу… – Потси берется за руки Джека. Руки у Потси сухие и холодные. Он нюхает ладони Джека, с закрытыми глазами. Шумно выдыхает. – Бернсайд. Чамми Бернсайд. Чамми, само собой, шутливое прозвище
[87]. Я думаю, его звали Чарли.
