– Эй, – говорит Джек, переступает порог. Мгновенно инстинкт самосохранения поднимает тревогу: «Уходи, беги, сматывайся!» Но почему у него возникло такое чувство? Это же дом Генри, он бывал в нем сотни раз, он знает, что Генри или заснул на софе, или решил прогуляться к дому, его дому. Джек склоняется к мысли, что так оно и есть. Генри получил фантастическое предложение от представителя ESPN, не смог усидеть на месте (такое может случиться даже с Генри Лайденом, пусть для этого требуется нечто большее, чем для обычных людей) и отправился к Джеку, чтобы поделиться с ним своей радостью. А поскольку Джек не вернулся ни к пяти, ни к шести часам, решил его подождать. И сейчас, должно быть, спит на софе Джека, а не на собственной.
Все это вполне вероятно, но никак не согласуется с сигналами, которые посылают ему нервные окончания: «Уходи! Скорее! Нечего тебе здесь делать!»
Он снова зовет Генри, но ответ тот же – молчание.
Прекрасное настроение, в котором он въехал в Норвэй-Вэлли, исчезает бесследно, но Джек об этом даже не думает, в голове совсем другие мысли. Будь он детективом отдела расследования убийств, это тот самый момент, когда надо доставать оружие. Джек входит в гостиную. Два сильных запаха ударяют в нос. Один – аромат духов, второй…
Он знает, что это за запах. Его присутствие означает, что Генри мертв. Часть Джека, не коповская, спорит, что запах крови не обязательно свидетельство смерти. Генри ранили в схватке, и Рыбак утащил его в другой мир, как Тайлера Маршалла. И Генри сейчас спрятан где-нибудь в Долинах, с тем чтобы куда-нибудь заманить Джека или сделать более сговорчивым. Возможно, он и Тай сидят в одном месте, ожидая спасения.
Джек знает, что это фантазия. Генри мертв, и убил его Рыбак. Так что сейчас он должен найти тело. Он – копписмен, следовательно, пора приниматься за работу. Меньше всего на свете ему хочется смотреть на труп Генри, но это решительно ничего не меняет. Печаль бывает разная, но та, что формируется в Джеке Сойере, похожа на гранитную скалу. Она замедляет шаг Джека, сжимает его челюсти. Когда он тянется к выключателю, печаль направляет его руку в нужное место, словно это рука Генри.
Он смотрит на стену, когда вспыхивает свет, так что комнату видит лишь периферийным зрением. Разгрома, как он опасался, вроде бы нет. Торшер лежит на полу, повален стул. Но, когда Джек поворачивает голову, в глаза бросаются два более серьезных изменения. Первое – красная надпись на противоположной, кремового цвета стене. Второе – количество крови на полу. Кровавые пятна определяют маршрут Генри, сначала в гостиную, потом – из нее. Кровавый след начинается в холле и ведет за софу, где скопилась целая лужа. Вторая лужа – под длинным столом, где Генри держал переносной проигрыватель для лазерных дисков и те си-ди, которые хотел прослушать вечером. Из-под стола новый след ведет обратно в холл. Джеку ясно, что когда Генри выполз из-под стола, он практически истек кровью. Если, конечно, он выполз оттуда сам, посчитав, что опасность миновала.
Пока Генри лежал мертвый или умирал, Рыбак использовал часть своей одежды (рубашку? носовой платок?) вместо кисти. Макал ее в кровь за софой и писал на стене буквы, забрызгав ее красными каплями. Повторял и повторял процесс, пока на стене не появилась надпись:
ПРИВЕТ ГОЛЛИВУД ПОПРОБУЙ ДОСТАТЬ МЕНЯ АК АК АК АК
Но Алый Король не мог сам написать свои инициалы, как не мог написать их и Чарльз Бернсайд. Их оставил на стене хозяин тела Рыбака, чье имя для наших ушей звучит как мистер Маншан.
«Не волнуйся, скоро я приду за тобой», – думает Джек.
В этот момент никто бы не стал осуждать его, выйди он за дверь, где воздух не пропитан духами и запахом крови, и набери по сотовому телефону номер полицейского участка на Самнер-стрит. Может, сегодня дежурит Бобби Дюлак. Может, даже Дейл еще не уехал домой. Чтобы выполнить свой гражданский долг, ему достаточно произнести восемь или девять слов. А потом останется только положить сотовый в карман, сесть на крыльцо и дожидаться появления на подъездной дорожке слуг закона. Приедет их много, на четырех или пяти машинах. Дейлу придется позвонить детективам из управления полиции Висконсина, Браун и Блэк сочтут необходимым поставить в известность агента ФБР. Через сорок пять минут гостиную Генри заполнят люди, которые будут что-то замерять, что-то записывать, что-то фотографировать. Здесь будут судебный медик и технические эксперты. А когда все они закончат работу, двое санитаров в белых халатах вынесут носилки через переднюю дверь и загрузят их вместе с содержимым в кузов автомобиля, на котором приехали.
Обо всем этом Джек думает не больше пары секунд. Он хочет увидеть, что Рыбак и мистер Маншан сделали с Генри, должен увидеть, выбора у него нет. Печаль этого требует, а если он не повинуется желанию печали, то никогда более не станет самим собой.
Печаль, которая, как стальной сейф, упрятала внутрь себя любовь к Генри Лайдену, ведет его в глубь гостиной. Джек движется медленно, выбирая места, куда поставить ногу, словно человек, переправляющийся через речку по торчащим из воды камням. Выискивает чистые участки пола. Со стены большие, длиной восемь дюймов, красные буквы насмешливо наблюдают за его успехами:
Подмигивают ему, словно неоновая вывеска:
ПРИВЕТ ГОЛЛИВУД ПРИВЕТ ГОЛЛИВУД ПОПРОБУЙ ДОСТАТЬ МЕНЯ ПОПРОБУЙ ДОСТАТЬ МЕНЯ
Ему хочется ругаться, но печаль не позволяет Джеку произнести слова, которые просятся на язык. В начале коридора, ведущего в студию и на кухню, он переступает через длинный кровавый след и поворачивается спиной к подмигивающему неону. Свет из гостиной проникает в коридор на три или четыре фута. В кухне – непроницаемая тьма. Дверь в студию приоткрыта, верхняя стеклянная панель поблескивает отраженным светом.
В коридоре все залито кровью. Приходится наступать на нее, но он продвигается вперед, не отрывая глаз от приоткрытой двери. Генри Лайден никогда не оставил бы ее в таком виде; он всегда закрывал дверь, если находился в студии. Генри был аккуратистом. По-другому просто не мог: оставь он дверь приоткрытой, наткнулся бы на нее, направляясь в кухню. Кровь, беспорядок, оставленный убийцей, выводят Джека из себя, хоть он и не хочет этого признавать. Джек в ярости: как Рыбак посмел посягнуть на его друга?!
Он добирается до двери, прикасается к ней, открывает шире. В воздухе висит концентрированная смесь аромата духов и запаха крови. В студии лишь на самую малость светлее, чем на кухне, Джек различает только контуры пульта управления да прямоугольники колонок, закрепленных на стене. Окно в кухню – черное, непроницаемое полотнище. Держась рукой за дверь, Джек приближается к порогу и видит, ему кажется, что видит, спинку стула и очертания человеческой фигуры на нем. Только сейчас до него доносится шипение вращающейся бобины.
– Боже мой, – выдыхает Джек в одно слово, словно ожидал увидеть совсем другое. Звук перематывающейся пленки окончательно убеждает его, что Генри мертв. Печаль Джека берет верх над неистовым желанием выскочить из дома и позвонить всем копам Висконсина, чтобы они помогли ему повернуть выключатель в студии. Он не может уйти, он должен засвидетельствовать случившееся, как в случае с Ирмой Френо.
