Дети, следующие за бандой Сойера, такие же оборванцы, как и остальные. Половина из них просто голые. Их фотографии мы могли видеть в газетах и на сайтах поиска пропавших детей под заголовком «РАЗЫСКИВАЕТСЯ». Эти лица преследуют во снах безутешных родителей. Некоторые из детей смеются, другие плачут, есть и такие, кто смеется и плачет одновременно. Они не знают, куда идут, но им все равно. Они довольны тем, что Большая Комбинация больше их не держит. Они знают, что обрели свободу. Огромная машина, которая отнимала у них все силы, радость жизни и надежду, превратилась в руины, их же охраняет полог из пчел. Они свободны!
В четыре часа шестнадцать минут пополудни банда Сойера выходит на крыльцо «Черного дома». Тайлер уже едет на мощных плечах Нюхача. Они спускаются по ступеням, останавливаются перед патрульной машиной Дейла Гилбертсона (мертвые пчелы лежат на капоте и в углублениях под «дворниками»).
– Посмотрите на дом, Голливуд, – бормочет Док.
Джек смотрит. Теперь это всего лишь дом, трехэтажный, когда-то, возможно, очень неплохой, но без должного ухода давно уже обветшавший. Более того, кто-то выкрасил его черной краской, от фундамента до конька, даже рамы и стекла. Зрелище грустное, но никак не нагоняющее страх. И он более не меняется на глазах, не пребывает в непрерывном движении, застыл, как и положено дому. Заброшенное жилище старика, безумного, но крайне опасного. Этот старик дал сто очков форы таким монстрам, как Дамер, Хаарман, Альберт Фиш. Теперь зло, когда-то обитавшее в этом доме, покинуло его, рассеялось, его выдуло свежим ветром. Джек должен что-то сделать с этим гиблым местом, он дал слово умирающему Мышонку.
– Док, – говорит Нюхач, – ты только посмотри.
Большая собака, большая, но никак не чудовище, ковыляет по проселку, который ведет к шоссе номер 35. Похоже, помесь боксера и дога. Половина головы и одна из задних лап отстрелены.
– Это твой адский пес, – добавляет Нюхач.
Док таращится на собаку:
– Что, что?
– Он самый, – кивает Нюхач, достает «кольт», чтобы положить конец страданиям псины, но, прежде чем успевает прицелиться, собака ложится на бок и испускает дух. Нюхач поворачивается к Джеку и Дейлу: – Она заметно уменьшилась в размерах после того, как выключили эту чертову машину, да?
– Я хочу увидеться с мамой, – подает голос Тай. – Можно?
– Да, – кивает Джек. – Ты не будешь возражать, если по пути мы заедем за твоим отцом? Думаю, он с радостью поедет с нами.
Тайлер устало улыбается:
– Да, заедем за ним.
– Отлично.
Дейл осторожно разворачивается на вырубке и уже подъезжает к проселку, когда Тай восклицает:
– Смотрите! Смотрите! Они идут!
Дейл давит на педаль тормоза, смотрит в зеркало заднего обзора, шепчет:
– О Джек. Святая Мария, Матерь Божия.
Ставит ручку переключения скоростей в нейтральное положение, вылезает из кабины. Остальные следуют его примеру. Все смотрят на «Черный дом». Выглядит он как обычный дом, но, похоже, еще не потерял всю магическую силу. Где-то остаются открытыми двери: в подвале, в спальне, на грязной кухне. По эту сторону двери – округ Каули, по другую – Конджер-роуд, дымящиеся развалины Большой Комбинации и Дин-та.
Пчелы вылетают на крыльцо «Черного дома». Вместе с ними выходят дети, которых ведут пчелы. Дети смеются, плачут, держатся за руки. Джеку представляется, что вот так люди и животные выходили из Ноева ковчега.
– Святая Мария, Матерь Божия, – вновь шепчет Дейл. Вырубка перед «Черным домом» заполняется смеющимися, плачущими, бормочущими детьми.
Джек подходит к Нюхачу, который встречает его широкой улыбкой.
– После того как все дети выйдут, мы должны закрыть дверь, – говорит Джек. – Навсегда.
– Я знаю, – кивает Нюхач.
– Есть идеи?
– Скажем так, если ты пообещаешь мне, действительно пообещаешь не задавать лишних вопросов и больше об этом не вспоминать, я еще до полуночи разыщу кое-что эффективное и в достаточном количестве.
– Что? Динамит?
– Пожалуйста. Разве я не сказал – эффективное?
– Ты собираешься…
Нюхач улыбается, глаза превращаются в щелочки.
– Я рад, что ты на моей стороне. Увидимся на дороге около полуночи. Постараемся не привлекать внимания, но не думаю, что нам может кто-то помешать.
– На обратном пути нам точно не мешали.
Док хлопает Дейла по плечу:
– Надеюсь, в этой части света есть организации, заботящиеся о беспризорных детях, чиф. Думаю, вам понадобится их помощь.
– Святая… – Дейл умоляюще смотрит на Джека. – Что же мне делать?
Джек улыбается:
– Полагаю, тебе самое время позвонить… как там называет их Сара? Цветной отряд?
В глазах Дейла Гилбертсона вспыхивает огонек надежды. А может, предвкушение триумфа. Джон Реддинг из ФБР, детективы Перри Браун и Джеффри Блэк из управления полиции Висконсина. Он представляет себе, как эта троица вдруг сталкивается со средневековым Крестовым походом детей в Западном Висконсине. Представляет себе, сколько бумаг придется им написать в связи со столь неординарным событием. На это у них уйдут месяцы, а то и годы. Возможно, не обойдется без нервных срывов. И уж конечно, им будет не до Дейла Гилбертсона, начальника полиции Френч-Лэндинга.
– Джек, что именно ты предлагаешь?
– Если не вдаваться в подробности, я предлагаю, чтобы ты переложил всю черновую работу на них, а лавры оставил себе. Как ты на это смотришь?
Дейл обдумывает его слова:
– Это справедливо. Так мы везем парнишку к отцу, а потом их обоих в Арден, к его матери?
– Отлично, – кивает Джек. – Жаль только, что с нами нет Генри.
– Полностью с тобой согласен. – Дейл садится за руль. Через мгновение они уже едут по проселку.
– А как же дети? – спрашивает Тай, глядя в заднее стекло. – Вы собираетесь оставить их здесь?
– Я позвоню в управление полиции Висконсина, как только мы выедем на шоссе, – отвечает Дейл. – Я думаю, они должны незамедлительно включиться в операцию. Как, разумеется, и ФБР.
– Все так, – кивает Нюхач.
– Абсолютно, – соглашается Док.
– Блестящее административное решение. – Джек вновь усаживает Тая себе на колени. – С ними ничего не случится, – шепчет он на ухо мальчику. – Висконсин куда лучше того места, откуда они пришли.
Давайте выскользнем из водительского окна вместе с ветерком и проводим взглядом четверых отчаянно храбрых мужчин и мальчика, который уже никогда не будет таким юным и наивным. Вырубка перед «Черным домом», уже безопасная, лишенная магической защиты, заполнена детьми с грязными лицами, широко раскрытыми от изумления глазами. Английский здесь далеко не самый распространенный язык, некоторые дети говорят на языках, которые могут поставить в тупик самых блестящих лингвистов. Здесь зарождается мировая сенсация (на следующей неделе «Тайм» откроется статьей «Чудо-дети из ниоткуда») и, как и предугадал Дейл, большой бюрократический кошмар.
