В конце проселка появляется автомобиль полицейского управления штата, за ним следует «понтиак» Бешеного Мадьяра с надписью «ПРОСТО СКАЖИ НЕТ». Стоящий посреди хаоса Генри Лайден наклоняет голову и чему-то улыбается.
Видя, как чиф бросается за одним из этих придурков, толстый Дит Джесперсон выходит из ступора и замечает Дудлс Сангер, на которую затаил обиду с тех пор, как однажды вечером в отеле «Нельсон» она высмеяла его. Узнает он и Тедди Ранкелмана, высокого и тощего, со сломанным носом, которого преследует Дейл. Знает и Фредди Сакнессама, но Фредди для него слишком быстрый, и потом, Дит опасается, что сляжет с какой-нибудь тяжелой болезнью через восемь часов после того, как прикоснется к Фредди. За костлявой личностью уже гонится Бобби Дюлак, так что цель Дита – Дудлс, и он предвкушает то мгновение, когда завалит ее на траву и заставит заплатить за унижение, испытанное шесть лет назад в грязном баре отеля «Нельсон» (в присутствии десятка завсегдатаев Дудлс сравнила его с тогдашним старым вонючим псом чифа Табби).
Дит ловит ее взгляд, она на мгновение останавливается, потом протягивает к нему руки и подзывает движениями пальчиков. Конечно же, он прыгает на нее, но пока добирается до того места, где она стояла, Дудлс успевает переместиться на шесть футов вправо и теперь переминается с ноги на ногу, словно баскетболистка. «Табби-Табби, – подзывает она его. – Скорее, Таб-Таб, я же тебя жду». В ярости Дит снова пытается ее схватить, промахивается, чуть не падает. А Дудлс по-прежнему «танцует» рядом, смеется, дразнит, обзывая собачьей кличкой. Дит никак не может понять, почему Дудлс не убегает. Она словно хочет, чтобы он ее поймал, но не сразу, а погонявшись, затратив немало времени и усилий.
После очередной попытки, когда он разминулся с Дудлс лишь на дюйм-другой, Дит вытирает пот со лба и оглядывает поле боя. Бобби Дюлак защелкивает наручники на костлявой личности в широких штанах с нагрудником, но Дейлу и Голливуду Сойеру, как и ему, пока хвастаться нечем. Тедди Ранкелман и Фредди Сакнессам не даются в руки преследователям, оба продолжают выкрикивать свои идиотские лозунги. Почему это отребье всегда такое шустрое? Дит приходит к выводу, что таким подонкам, как Ранкелман и Сакнессам, бегать приходится куда больше, чем нормальным людям.
Он вновь бросается за Дудлс, но результат прежний: она легко и непринужденно ускользает от его рук. Поверх ее плеча Дит видит, что Голливуд наконец-то догнал Сакнессама, заворачивает ему руки за спину и швыряет на землю.
– Эй, приятель, только не вздумай топтаться на моей заднице. – Взгляд Сакнессама перемещается на полуразрушенную закусочную, он кивает. – Ранке, амба.
Тедди Ранкелман останавливается, тоже бросает короткий взгляд на фасад здания.
– Выдохся? – спрашивает чиф.
– Хорошего помаленьку, – отвечает Ранкелман. – Мы же хотели немного поразвлечься, ничего больше.
– Эй, Ранкси, а я бы продолжила игру. – Дудлс несколько раз крутит бедрами.
В это мгновение между ней и Дитом возникает Нюхач. Дудлс пытается отскочить, но байкер отрывает ее от земли, как котенка, и несет к чифу.
– Нюхачик, неужели ты больше меня не любишь? – верещит Дудлс.
Нюхач что-то недовольно бурчит и ставит ее перед чифом. Два детектива из полицейского управления, Перри Браун и Джефф Блэк, стоят за спиной чифа, на их лицах читается то же отвращение, что и у байкеров. Если мысли Дита перенести на бумагу, получилось бы следующее: «В голове у него что-то есть, раз он варит «Кингслендский эль», потому что пиво это отличное. И посмотрите на чифа. Он сейчас просто лопнет от злости, так ему не хочется передавать расследование в другие руки».
– Вы, значит, РАЗВЛЕКАЛИСЬ? – ревет чиф. – Как можно быть такими ПОДОНКАМИ? Неужто у вас нет никакой жалости к бедной девочке?
И когда детективы из полицейского управления штата направляются к чифу, чтобы взять бразды проведения расследования в свои руки, Дит видит, как Нюхач на мгновение застывает, а потом, стараясь не привлекать к себе внимания, выскальзывает из группы людей. Никто, кроме Дита, на него не смотрит: здоровяк байкер сделал свое дело и теперь может уйти. Арнольд Храбовски, который до того прятался за спины детективов Брауна и Блэка, сует руки в карманы, сутулится и бросает на Дита виноватый взгляд. Дит не понимает: в чем может винить себя Бешеный Мадьяр? Черт, он же только что приехал. Дит вновь поворачивается к Нюхачу, который продвигается к углу развалюхи и, вот сюрприз так сюрприз, к лучшему другу всех и каждого, знаменитому репортеру мистеру Уэнделлу Грину, который определенно чем-то встревожен. «Дерьмо, оно всегда всплывает на поверхность, в любом обличье», – думает Дит.
Нюхач любит женщин умных и здравомыслящих, таких, как Медведица, а безмозглые шлюшки вроде Дудлс просто бесят его. Он протягивает руки, ухватывается за ее тело, покрытое искусственным шелком, сует извивающуюся Дудлс под мышку.
– Нюхачик, неужели ты больше меня не любишь? – верещит Дудлс.
Он опускает тупицу на землю перед Дейлом Гилбертсоном. А когда Дейл начинает орать на этих взрослых балбесов, Нюхач вспоминает сигнал, который Фредди дал Ранкси, и через плечо чифа смотрит на фасад «Закусим у Эда». Слева от дверного проема Уэнделл Грин наклоняется то вправо, то влево, приседает, фотографируя стоящих перед ним людей. Увидев в видоискателе, что Нюхач смотрит на него, Уэнделл выпрямляется и опускает фотоаппарат. На лице появляется кривая улыбка.
«Грин, должно быть, проник сюда через черный ход, – рассуждает Нюхач, – потому что через парадный копы его бы не пропустили. Судя по всему, Дудлс и эти кретины проделали тот же путь. И возможно, они нашли объездную дорогу, ориентируясь по реву мотоциклов».
С фотоаппаратом, свободно болтающимся на ремешке, не отрывая глаз от Нюхача, репортер отходит от полуразрушенного здания закусочной. Пришибленностью, испугом, которые читаются и на его лице, и в каждом движении, он напоминает Нюхачу гиену, подкрадывающуюся к жертве. Уэнделл Грин боится Нюхача, и Нюхач не может его за это винить. Грину повезло, что Нюхач не оторвал ему голову, а лишь ограничился обещанием это сделать. Однако… С чего такое сходство с гиеной, поразившее Нюхача? Не может же он бояться, что Нюхач изобьет его в присутствии копов, не так ли?
Непонятное поведение Грина в голове Нюхача вдруг связывается с командой, которую Ранкелман получил от Фредди, их странным переглядыванием. Ну конечно же, они искали глазами репортера! Он заранее срежиссировал весь спектакль. Грин использовал этих кретинов, чтобы отвлечь внимание от своих манипуляций с фотоаппаратом. Такая абсолютная низость, такое моральное уродство возмущают Нюхача до глубины души. Переполненный презрением, он отходит от Дейла и остальных полисменов и направляется к Уэнделлу Грину, не отрывая взгляда от его глаз.
– Давайте обойдемся без резких движений, мистер Сен-Пьер, – говорит Грин, когда расстояние между ними уменьшается до десяти футов. – Я лишь выполняю свою работу. Конечно же, вы это понимаете.
– Я много чего понимаю, – отвечает Нюхач. – Сколько ты заплатил этим клоунам?
