– Молодец. Надо бы и мне тоже не бросать… Ты щас домой?
– Ага. Пошли, проводишь? – сказала Конова, и у Турки скакнуло сердце. Если бы это предложила любая другая девчонка, то просто проводил бы и все, а так аж горячая волна пробежала по телу.
– Ну пошли. Как тебе новая историчка?
– А, какая-то странная. Видно, что не здешняя, – Лена заткнула за ухо выбившуюся из пучка прядь волос. Лицо у нее раскраснелось, на щеках выступила испарина. Губы чуть распухли, и Турке хотелось притянуть девушку к себе и впиться в них ртом. – А вообще-то она нормальная. Я бы, например, тоже не смогла у нас преподавать. Тридцать человек – и все дебилы. Ну, почти все, – улыбнулась Конова. Турка тоже тянул лыбу, поглядывая на одноклассницу.
– Ты это… как лето провела?
– Да хорошо. Как все, наверное. Как вернулась из деревни, так и сидела за компом. Ужас как там скучно! Людей нет, развлечений тоже нет.
– Чего ж поехали туда?
Конова замолчала. Турка понял, что этот вопрос задавать не следовало. Смутился и теперь шел, разглядывая носки ботинок. Они уже поднялись по пустынному бугру, изрытому ямами, и вышли к пресловутой калитке, с неба опять срывались мелкие капельки дождя.
– Так, поехали. Отдыхать типа, бабушке помочь. Правда, она мне не родная. Ты сам-то как лето провел?
– Гулял, бухал. Купаться ездили часто, на речку и на водохранилище. На машине. Шуля за рулем был, без прав, само собой. Сейчас думаю – как это нас не остановили ни разу? Наверное, испугались. Пять быков в шестерке, сама понимаешь…
– Ха! Ты-то уж знатный бык! – фыркнула Лена.
– А чего? Ну так с нами старшаки были же! Валек, друг Шули – огромная туша, килограмм сто весит. Жмет полторы сотни, в зале занимается. Я тоже думаю скоро в зал пойти, только пока не знаю, в какой. Неохота встречаться со старыми друзьями, я ж вроде как на путь исправления встал.
– Да? – изогнула бровь Лена. – Ну надо же… Блин, не люблю сентябрь. «Wake me up, when September ends», – вздохнула девушка. – Знаешь эту песню?
– Нет.
– Ты что, это ж «Гриндэй»! – Лена так забавно подняла брови, что Турка расхохотался.
– Ну не знаю просто вот.
– Темнота!..
Так потихоньку добрались до невысокой пятиэтажки. Обшарпанная, оббитая дверь скрипела, когда люди входили-выходили.
– Вот, здесь я и живу.
– Ты ж вроде в частном жила? Переехали? – Турка поглядел на ржавую табличку. Букву «М» нарочно замазали чем-то черным и получился не совсем «Мебельный пер».
Снова в голове Турки зашевелились разные гнусные мыслишки. Прямо наваждение какое-то с этой Коновой.
– Ага. То дом отца был.
Турка постоял немного в надежде, что Лена его пригласит. Он видел в печальных глазах Коновой что-то такое светлое, и этот огонек манил его. Всякие скабрезности насчет Лены уже не лезли в голову, Турка просто хотел подольше побыть с ней. Сквозь дымку печали во взгляде девушки проглядывала усталость, как будто ей не пятнадцать лет, а все сорок, и хотелось растворить эту печаль или вытянуть наружу.
Тихий переулок, и лишь деревья шелестят, переговариваются меж собой.
– Ну что, я пойду? – сказал Турка.
Конова засмеялась в очередной раз (какой же у нее чудесный смех!) и слегка пожала протянутую ладонь. Турка восхитился нежной коже, а щеки у него уже болели от бесконечных улыбок.
– И зайти не хочешь? – склонила она голову, улыбаясь.
– Зайти?
– Ну. Попьем воды хотя бы. Или чаю хочешь?
– А можно, – кивнул Турка, не веря своему счастью.
Он сейчас зайдет в квартиру Ленки. Немыслимо!
– Пошли тогда.
Девушка увлекла его за собой; так, наверно, бездомный щенок бежит за прохожим. Как удачно вышел на пробежку! Видимо, это судьба. Ведь если бы не пошел бегать, то, может быть, и вовсе не собрался бы подойти там, телефон попросить или назначить свидание. Мало ли что может произойти завтра.
Лена выглядела гораздо привлекательнее, чем в школе, и никого не было поблизости, никто не будет перешептываться за спиной или прерывать разговор глупыми шутками.
Да и вообще в школе все совсем другие.
А что было бы, встреть он здесь Марию Владимировну?
«Это, пожалуй, из разряда фантастики, – подумал Турка. – И вряд ли бы она пригласила меня к себе домой. Есть ли у нее муж? Парень-то уж точно имеется. Как часто они с ним это самое, интересно было бы знать!»
– Хочешь, угадаю, о чем ты думаешь? – сказала Конова. Турка вздрогнул. Они поднимались по загаженной лестнице. В воздухе витал неприятный запах – ссанина, курево и бедность, что ли. Ремонта дом не видел с самого момента постройки.
– Ну-ка.
– «В какой бомжатне она живет!»
Оба засмеялись. Смех отражался от серых стен, с которых пузырями отходила штукатурка. Тут и там непристойные надписи, матюки, жирно нарисованные маркером гениталии.
– Почти угадала, – сказал Турка.
– Зато я на последнем этаже живу. На пятом то есть. Над нами никого, а квартира под нашей пустует. На самом деле тут люди тихие, никаких уголовников. Выпивают, конечно. Ну, а кто сейчас не бухает?
– Я вот, например, – сказал Турка, а Ленка фыркнула. – А чо, решил бросить, говорю же. Ну не сразу, а постепенно. Может, только теперь на Новый год там выпью шампанского, и все. Получится, как думаешь?
– Бросить он решил… Смешной ты. Получится, – в пальчиках девушки как по мановению волшебной палочки появился ключ. – Главное – желание!
Она открыла дверь, и Турка переступил порог. Лена скинула курточку, чуть запнулась, снимая кроссовки. Турка поддержал ее, пальцы случайно скользнули к голому участку кожи – под курткой была на самом деле безрукавка, розовая. Подушечки пальцев Турки прикоснулись к едва-едва успевшей вылезти щетинке под мышкой. Почему-то от этого стало приятно.
Более того: к паху ощутимо прилила кровь.
– Спасибо. Я еще после бега не отошла! – Конова даже не заметила ничего.
Или сделала вид.
– Ага.
Турка скинул кеды. Сразу подумал о носках. Прийти в гости к девушке и обнаружить на большом пальце и на пятке дыру – унизительная штука.
Слава Богу, целые. Правда, тут же завоняли.
– Ты это… Носки пахнут, короче. Не обессудь – бегали же.
– Да не парься. Ты проходи на кухню. Я сейчас быстренько душ приму, ладно?
– Ага, – кивнул Турка. Лена держалась совершенно свободно, а Турка чувствовал себя не в своей тарелке. Конова ему нравится, но какая там любовь – странно все как-то.
Вот, моется уже, полоска света выглядывает из-под двери, и слышен плеск воды.
