С такими мыслями он провел остаток вечера, пялясь в экран телевизора.
Глава 9
Юбка
Мама нарочно чем-то гремела на кухне, чтобы разбудить пораньше. Суббота, и Турка нехотя поехал с отцом на рынок, за продуктами. После, под неумолчное ворчание, помог папе в нехитрых хозяйственных делах.
После погнал на турники и встретил там Лариту. Она сидела на лавочке и сосалась с каким-то пареньком, гуляя ладонью по его бедрам.
– Вы чего тут?
Паренек испуганно дернулся и ойкнул, но Ларита не собиралась так просто отпускать свою жертву.
– Какого хрена ты сюда приперся?!
– Заниматься.
– Ладно, пошли отсюда. Он идиот.
Пухлые щеки пацана залил румянец.
– Постыдилась бы хоть. Растлеваешь парня!
– Иди в жопу! – огрызнулась Ларита. Она одернула короткую юбчонку, и насколько успел разглядеть Турка, трусики на ней отсутствовали. – Занимайся, осел!..
В первом подходе на брусьях Турка сделал аж тридцать пять чистых повторений. Зато в следующих шести подходах темп выдержать не смог, все время думал о всякой чертовне, никак не мог сосредоточиться.
Подтягивания пошли лучше – сделал несколько подходов разными хватами, в том числе за голову, так чтоб перекладина касалась самого основания шеи.
В конце концов Турка сорвал мозоль на правой руке и побрел домой.
Вечером поиграл в футбол на школьной площадке с незнакомыми пацанами. Позвонил Вове, но тот сказал, что, мол, занят и не выйдет.
* * *
Воскресенье прошло примерно в том же ключе. За исключением того, что выключили свет. Дома находиться стало невозможно, отец сокрушался, что теперь он не посмотрит футбол, мама постоянно просила что-то сделать, помочь, принести, так что Турка ушел бродить по улицам безо всякой цели. Ноги сами понесли его на «Труд».
Тот самый «сторожевой» пес лежал около своей будки. Грелся на солнце. Услышал лязг калитки и приподнял косматую башку. Турка, не глядя, пошел мимо, и пес глухо заворчал.
Турка стиснул зубы и упрямо шел вперед, к синему заборчику стадиона. Пес вскочил на лапы и, конечно, залаял.
– Пошел вон! Фу! – сердце стучало о грудную клетку изнутри, Турка топал ногами на скалящую зубы образину. Жирдяя-хозяина было не видать.
Мало-помалу пес отступил, а Турка смахнул со лба липкий пот. Мерзкое ощущение: в коленках желе дрожит, а за грудиной ледяная пустота.
По дорожкам в солнечный воскресный денек бегало аж четыре человека. Еще какой-то легкоатлет ставил личный рекорд – прыгал в яму, заполненную грязноватым песком с ракушками.
На четвертинке футбольного газона бегали две команды, сплошь облепленные грязью – опять регбисты.
Конова огибала дальний угол поля, как раз где игроки. Бежала медленно, с трудом переставляя ноги. Видимо, последние круги. Поравнялась с Туркой, скользнула по нему безучастным взглядом. А Турка залюбовался ее задом: те же самые лосины и призывно подрагивающая при каждом шаге попка.
«Вот бы погладить!»
– Привет, Лен! – крикнул вдогонку Турка. Ответом стало лишь покачивание из стороны в сторону конского хвостика, стянутого резинкой.
«Ишь какая! Обиделась».
Один тип бегал в «латах» – огромных наплечниках, какие носят игроки в американский футбол. Только сверху футболка их не прикрывала, и парень походил на фонарный столб, на который ураган закинул покореженный автомобильный остов. Росту в нем было никак не меньше двух двадцати, а круглый шлем с решеткой-забралом прибавлял еще десяток сантиметров. Остальные игроки суетились вокруг него, как первоклашки вокруг выпускника школы. Хотя пару раз великана повалили. Какой-то особой мысли Турка в матче не заметил. Перебрасываются руками, ловят, падают, месят ногами газон. Для дуболомов игра.
Конова снова пробежала мимо. На раскрасневшемся личике крупные капли пота, хвостик – туда-сюда, туда-сюда.
– Лен! – Снова ноль внимания. Турка и сам не любил, когда его отвлекают во время тренировки, но сейчас-то дело явно было в другом.
Конова добежала до противоположной стороны синего заборчика и пошла шагом, обмахиваясь ладонями. Турка отвлекся на матч – там детину сбил какой-то крепыш с бычьей шеей, сверху навалились и другие, как будто в кучу-малу играли.
Лена тем временем уже вышла в калитку и побрела к «резервному» выходу на пустырь. Турка перепрыгнул ограждение и побежал прямо через поле. Пробегая за спинами регбистов, он поймал мяч и поддал его ногой. Раздался свисток, игроки поснимали шлемы, возмущаясь.
– Э, дятел!
– Вали с поля!
Турка догнал Конову на самой вершине склона.
– Лен, погоди, – он поравнялся с девушкой. Та кусала губы, глядя перед собой и не реагируя. – Да подожди, а!
– Чего тебе?
– Обиделась? Блин, да чо я такого сделал?
– Ты это хотел сказать? Тогда можешь бежать назад.
– Ну, Ленк! Сумасшедшая ты, что ли? Хочешь, извинюсь? На колени могу встать!
– Нет, не надо. За что будешь извиняться, если не понимаешь?
Они свернули на улицу Фрунзе. Молча. Миновали двор-колодец, похожий на тот, в котором жила историчка, вышли к Свечному переулку. Турка здесь ориентировался так себе, то и дело поглядывал на прилепленные тут и там таблички с названиями улиц.
– Лен! Ты мне правда, это самое… Нравишься!
– «Это самое», – передразнила девушка. Металлические нотки в ее голосе чуть смягчилось. – Почему не можешь без слов-паразитов?
– Так это, ну – не могу! – улыбнулся Турка. Впрочем, он толком и не мог бы объяснить, зачем они ему требовались. – Лен, давай будем вместе бегать, как тогда! Одному не то, совсем не то…
– Эй, я вроде пока не сказала, что прощаю тебя, – Конова ткнула Турку в плечо костяшками кулака.
– А ты на субботник не ходила вчера?
– Какой субботник? – Лена состроила такую забавную рожицу, так смешно нахмурила бровки, что Турка расхохотался. Девушка подхватила смех. Внезапно прямо перед ребятами выросла фигурка пацаненка, похожего на того, с лицом бультерьера, который показывал Турке задницу. Только без красной кепки, в драной олимпийке и вытянутых на коленях штанах, пятиклашка максимум.
– А вы сейчас что, трахаться пойдете? – спросил он. Лена перестала хохотать и икнула, заводя за ухо прядь волос.
– Тебе не пофиг? – мигом посуровел Турка. – Сбрызни!
– А я знаю тебя, – продолжал малой. – Слышь, ты, носатый! Давай гони мне сотку. Это шантаж.
– Малой, тебя в детстве матушка не роняла? – хмыкнул Турка. – Какой шантаж?
– А такой! – малой нисколько не стушевался. Его противный, протяжный голосок с въедливостью комара дребезжал в ушах. – Вы должны мне теперь. Каждый день будете деньги давать, не то расскажу все Вадьке, когда вернется. Ну, что ты с другим козлом шляешься.
